Видимо, прошлое так просто меня не отпустит. Я принялся совершать обратный разворот.

– Джон, как ты догадался, что нас всё-таки впустят? – поинтересовался я у рейнджера.

– Во-первых, Джоном меня называют только друзья, а мы с тобой таковыми не являемся и вряд ли когда-либо станем в будущем, – бесстрастно ответил Купер. – А во-вторых, я никогда не гадаю. Это всего лишь обычный расчёт: подонки на станции обязательно впустят своего.

Вот, что называется, приплыли! Меня только что в глаза обозвали подонком. Такого я никому не позволял. К тому же чем я заслужил эту открытую неприязнь со стороны малознакомого мне человека, которого я ничем не обидел, не оскорбил – ни словом, ни делом? Доставил на станцию, как договаривались, и на тебе, получил…

Отношение Купера ко мне оказалось полной неожиданностью. Можно было, конечно, ответить, что он сам грязный наёмник, готовый за деньги убивать где угодно и кого угодно, а я занимаюсь честным бизнесом и не имею дела даже с контрабандой. Но что мне дал бы такой ответ? Тут нечего разговаривать – надо стрелять. А как стрелять? Мало того что мне придётся отправить на тот свет вместе с Купером всю его команду, так ещё и денег на новый звездолёт не видать как своих ушей. Схвачусь за бластер – о выгодном контракте можно сразу забыть.

Я промолчал. Трудно, конечно, это далось, но я не в том финансовом положении, чтобы из-за случайного слова наживать неприятности. Впрочем, только между нами, меня чуточку успокаивало то, что я сам использую Купера в своих целях.

Купер казался равнодушным, словно ничего не случилось. Разбираться ещё и с этим мне не хотелось: станция приближалась, надо сосредоточиться на стыковке. Выяснять отношения будем, когда закончим дела.

Причальная ферма с мигающими швартовочными огнями плавно приближалась. Корпус станции вырос в размерах и заслонил обзор. В широких, ярко освещённых иллюминаторах виднелись фигурки людей, наблюдающих за стыковкой звездолёта.

Исчезали последние цифры обратного отсчёта, отмечающие расстояние до стыковочного узла. На механических захватах зажглись зелёные стрелки. Ещё мгновение, и корпус звездолёта вздрогнул от соприкосновения с амортизатором. Из-под пульта с предательским звоном выкатилась пустая бутылка «Чёрного Саймона». Послышался скрежет захватов, прижимающих борт космического корабля к люку переходного тамбура.

– Приехали. – Я пнул бутылку ногой обратно под пульт и повернулся к Куперу. – Сколько мне вас ждать?

– Пока мы не вернёмся, – сухо ответил тот.

– Тогда самое время заплатить половину: на тот случай, если вас убьют.

Всегда холодные глазки Купера на мгновение вспыхнули, но на лице не дрогнул ни один мускул.

– Рассчитаемся, как договаривались: на космодроме Уан-Слейта после завершения дела.

Купер, наверное, думает, что двадцать тысяч большая сумма.

О чём он думает, Купер не сказал. Не говоря ни слова, он вышел из рубки управления.

Чертовски захотелось выкурить сигарету. В надежде на чудо, я проверил карманы куртки, но чудес не бывает, и карманы оказались пусты. Впрочем, я нашел двести десять кредитов. Когда Купер пойдёт по делам, я сбегаю за сигаретами на станцию. С этими мыслями я развалился в пилотском кресле и стал прислушиваться, когда хлопнет крышка выходного люка.

Со второй палубы послышались шаги, и в дверях опять показался Джон Купер. А я уж надеялся, что ближайшие два часа его не увижу.

– У выхода скорее всего нас ждёт проверка, – сказал рейнджер, – будет лучше, если ты пойдешь с нами.

– Хорошо. – Но если Купер думает, что я согласился из-за обещанных денег, то он ошибается – мне надо купить сигарет.

Я не стал тянуть время – чем быстрее мы закончим с этим, тем короче будет наше знакомство, – поднялся и пошёл вслед за Купером. Рейнджеры, вооруженные, в полном обмундировании, с непроницаемыми лицами, ожидали перед люком в тамбуре звездолёта. Карентфаеры на лямках были закинуты за спину, но кобуры армейских бластеров расстёгнуты, и скорее всего оружие снято с предохранителей.

– Привет, Стейси! – воскликнул я. Она сделала вид, что не слышит.

На двести десять кредитов можно купить не только сигареты. Прихвачу-ка я ещё и бутылочку «Чёрного Саймона».

Купер кивнул головой на крышку люка.

– Иди первым.

Чёртов сукин сын, боится, что там засада. Неужели он собирается сразу начать войну? Мы так не договаривались.

Я нажал кнопки, и стальная пластина выходного люка отошла в сторону.

В переходном тамбуре стыковочного отсека нас ожидали двое здоровяков в мятых оранжевых скафандрах без шлемов: один – негр двухметрового роста, другой – белобрысый мордоворот с пухлыми кривыми губами. Оба держали в руках карентфаеры.

Я в качестве привета небрежно махнул рукой:

– Здорово, парни. Как жизнь? – и переступил порог стыковочного узла. – Меня зовут Скайт Уорнер, – представился я.

– С какой целью прибыл на базу? – спросил негр. По всей видимости, здесь он был за старшего.

– Мне надо кое-что купить… там… продать… Со мной ещё несколько человек.

После этих слов показались рейнджеры.

Увидев за моей спиной вооруженных до зубов людей в военной форме, встречающие заметно напряглись и забеспокоились, их пальцы нервно легли на спусковые крючки карентфаеров.

– Я слышал, что Скайт Уорнер теперь занимается исключительно легальным бизнесом, – заметил негр. – Кто это с тобой? – Он недоверчиво указал дулом на команду Джона Купера.

– Это? – Я не стал спешить с ответом, а по очереди смерил взглядом каждого из членов отряда Купера (самую малость задержавшись на красотке Ракс).

– Это наёмники, – вдоволь насладившись продолжительной паузой, сообщил я. – Прилетели в поисках выгодного контракта.

– Хорошо, возможно, они здесь что-нибудь и найдут. Мы ожидаем скорого прибытия «Ангела ночи». Его капитану нужны люди в штурмовой отряд. Добро пожаловать.

При упоминании «Ангела ночи» Купер быстро переглянулся с Мастерсоном. Это не ускользнуло от меня.

«Ангел ночи» – пиратский корабль, который в последнее время наделал много шума, ограбив подряд несколько почтовых звездолётов. Его капитан Даг Истмэн – отъявленный мерзавец, не оставлял в живых никого, даже тех, кто на время полёта находился в анабиозе. Говорят, он лично расстреливал из бластера гибернационные кабины с экипажем, и это ему нравилось.

– Где у вас бар? – спросил я у темнокожего охранника.

– На третьей палубе, где раньше была столовая для персонала станции. Теперь это самое главное место, там заключаются сделки и можно выпить, не отрываясь от дел. Если нужна дурь или девочки, обратись к бармену – его зовут Вилли….. Впрочем, чего я тебя учу, ты и сам прекрасно знаешь здешние порядки.

Купер презрительно ухмыльнулся – думает, что я попал в родную среду. По доброй воле я на эту станцию никогда бы не полетел, но, по-моему, Купер этого не понимает. Встречаются же такие люди: роешься по их просьбе в дерьме, а вместо благодарности они тебя за это ещё и презирают. Правильно, что Куперу когда-то сломали нос, с удовольствием бы приложил руку к этому делу.

Я направился внутрь станции. Рейнджеры последовали за мной, хотя я их и не звал.

– Стой! – вдруг раздался сзади окрик охранника. – Что у тебя в сумке? – вопрос относился к Мастерсону.

Говард остановился, но не сделал ни малейшего движения, чтобы показать содержимое тяжелого баула, перекинутого через плечо. Охранник базы подошёл к темнокожему гиганту вплотную. Ростом он оказался ничуть не ниже Мастерсона, а цветом кожи ещё темнее. Великаны вонзили друг в друга немигающие взгляды. Не стоило гадать на кофейной гуще, чтобы догадаться, что они друг другу не понравились.

Второй охранник встал таким образом, чтобы держать в поле зрения всю команду рейнджеров. Его карентфаер ненавязчиво смотрел то на одного, то на другого. Только вряд ли он успел бы выстрелить, если бы, вдруг, что произошло и у кого-нибудь не выдержали нервы. Фитч уже держал наготове метательный нож. Делал он это незаметно, прижимая лезвие к запястью правой руки с внутренней стороны, и при этом улыбался точно так же, как при нашей первой встрече.