Возникла напряженная пауза. Надо было что-то срочно предпринять. Мне пришлось возвратиться в переходный отсек.

– Какие проблемы, – произнес я, – это «драгонган» на продажу.

– Сколько стоит? – не сводя тяжелого взгляда с лица Мастерсона, спросил охранник.

– У тебя не хватит денег, – мрачно ответил Мастерсон.

Прямо боксеры перед матчем. Что за люди? Создают себе проблемы на пустом месте.

– Пошли, Мастерсон. – Я легонько подтолкнул Говарда к проходу на станцию. – Делом надо заниматься. Ещё встретитесь, успеете поговорить.

– Обязательно, – пообещал охранник нам вслед. Мастерсон обернулся и смерил того пламенным взглядом – наверное, хотел вернуться.

– Отставить, – тихо скомандовал Купер, и Говард сразу угомонился.

Для себя я отметил, что подчиненные слушаются Купера беспрекословно.

Охранники остались позади, а мы углубились в коридоры станции. Если люди Купера и дальше будут так вызывающе вести себя, создавая проблемы на пустом месте, то неприятности нам точно гарантированы.

Прогулка по запутанным переходам полузаброшенной станции, которую использует в качестве временного пристанища сброд со всего космоса, наводила тоску: половина ламп внутреннего освещения давно не работала, в коридорах никто не убирал, под ногами хрустело битое стекло. По углам валялся мусор, пустые банки из-под пива, целлофановые пакеты, обёртки, технический хлам. Стены были исписаны граффити на всех языках вселенной. Откуда-то доносились звуки тяжёлого рока. В воздухе стоял приторный запах марихуаны и давно нечищеного воздушного фильтра.

Станция насчитывала двадцать палуб, каждая из которых была поделена на сектора и в разрезе походила на кружок лимона. Каждый сектор имел аварийную систему защиты герметичности. В центре станции располагались шахты подъемников и лестницы. Лифты на таких станциях, как Буй-34, двигались за счет электроустановки в самой кабине, что позволяло в случае аварии перекрыть шахту защитной диафрагмой, а лифт бы всё равно продолжал работать на оставшихся этажах. На каждой пятой палубе имелась аварийная шлюзовая камера для выхода в космос. И вообще живучесть всего сооружения была чуть ли не выше, чем на военном корабле.

Я шёл впереди, за мной Купер, следом остальные. Встречающиеся по пути люди подозрительно смотрели нам вслед. В основном это были скупщики краденого и торговцы наркотиками. А кто ещё мог здесь оказаться? Уверяю, в этом месте не было ни одного порядочного человека.

На подходе к лифтовой шахте нам попался лохматый человек в красном пиджаке с блёстками и зелёном галстуке-бабочке. Мужчина был похож на опустившегося коммивояжера. От него сильно разило дешевым одеколоном. В руках он держал большой кожаный чемодан.

– О! Господа! – воскликнул лохматый тип хриплым голосом, словно всё это время ждал именно нас. – Как хорошо, что вы пришли! Вам крупно повезло! – Но мы не отреагировали на его возглас и, не останавливаясь, направились к дверям одного из лифтов. Нисколько не смутившись, человек засеменил рядом. Свободной рукой он осторожно прикоснулся к моему локтю и доверительно зашептал: – Я знаю, зачем вы здесь, господа.

– Неужели? – Я отдернул локоть.

– Да, да! Я сразу чувствую настоящих мужчин.

Не отвечая, я остановился перед дверьми лифта, нажал кнопку и стал ждать. Купер с остальными молча встали рядом.

– Господа, – принялся увиваться вокруг нас человек с чемоданом, – я вижу, вы пришли сюда не просто так, а по делу. Я могу вам помочь. Меня зовут Блу-у-у. – Последнюю букву своего имени человек протянул, сложив губы трубочкой. – Я знаю, что требуется настоящим мужчинам, таким, как вы. Им нужны, нет, не женщины, не наркотики и даже не оружие – все это имеется у вас самих. – Человек оббежал вокруг и встал с другого бока. – Таким мужчинам, как вы, нужны более специфические вещи. – Он многозначительно подмигнул.

Лифт что-то долго не ехал.

– Блу знает, что ищут мужчины.

– Нам ничего не надо, – холодно проронил Купер. Слава богу, теперь Блу переключил внимание на него.

– Не спешите, вы ещё не знаете, от чего отказываетесь. – Господин в красном пиджаке сел на корточки и открыл свой чемодан. – Поглядите, какая прелесть!

Я не сдержал любопытства и взглянул, что там лежит. Это была механическая пила «Швигер» – миниатюрный автономный источник питания прямо в ручке, графитовая смазка и в придачу абсолютно новый полуметровый отрезной круг из прессованной алмазной крошки. Отличный инструмент для работы в открытом космосе. Используется при строительстве кораблей, космических станций и для проникновения в чужие звездолёты во время захвата.

– Я вижу, вам понравилось! – Блу вытащил «Швигер» из чемодана. – Посмотрите, какая она легкая, а как её удобно держать в руках! – Блу включил пилу. С едва слышимым шелестом бешено завертелся алмазный диск. С криком: – Смотрите! – Блу взмахнул пилой, и в дверях шахты лифта появилась солидная дыра.

– Что ты сделал, придурок! – Купер тряхнул Блу за плечо.

– Что? – испуганно заморгал глазами тот и выключил свой агрегат. – Лифты на базе всё равно не работают.

Понятно, почему мы так долго ждём.

Я заглянул в дыру, проделанную алмазной пилой.

Ниже этажом шахту герметично перекрывала защитная диафрагма. Если лифты и работали, то только на нижних этажах до этой диафрагмы.

Ждать не имело никакого смысла. Я направился к лестнице. Купер со своими рейнджерами, как привязанные, пошли за мной.

– Господа! – Блу суетливо уложил «Швигер» обратно в чемодан и, на ходу застегивая молнии, заспешил следом. – Эту чудесную вещь я продам за смешные деньги – всего девятьсот девяносто девять кредитов! Сущая мелочь! Господа, она стоит полторы тысячи – неужели вы не чувствуете своей выгоды?! «Швигер» режет абсолютно всё – от легированной стали до металлокерамики. А металлокерамический корпус звездолёта, между прочим, не возьмёт ни одна плазменная горелка, вы меня понимаете. – Блу многозначительно подмигнул. – По глазам вижу, что понимаете.

Под непрекращающуюся болтовню Блу о достоинствах алмазной пилы мы поднялись по широкой винтовой лестнице на третью палубу и очутились в просторном холле. Музыка здесь звучала громче. В широком проходе сквозь распахнутые двери с надписью «Столовая» просматривались длинные столы, за которыми сидели различные типы. Кто пил, кто просто о чем-то разговаривал, за дальним столиком играли в карты. Слышался людской гомон, смех, звон посуды.

– Господа, так вы будете покупать эту чудомашину? Напомню, она стоит всего семьсот девяносто девять кредитов, – произнес Блу, с опаской поглядывая в помещение столовой. По его голосу я понял, что он делает последнюю ставку.

– Только что она стоила тысячу, – напомнил я.

– Тысячу она никогда не стоила. – Надежда вновь вернулась к лохматому в красном пиджаке. – Она стоила девятьсот девяносто девять кредитов, но вы чудесно торгуетесь, господа. Вам я готов, так и быть, уступить её по себестоимости – всего каких-то пятьсот девяносто девять кредитов.

– Мы подумаем, – ответил я.

– Что тут думать? – Блу ловко загородил мне дорогу, чтобы задержать до того, как я войду в бар. – Она у меня последняя. Остальные ушли в течение нескольких минут. Торопитесь, покупайте прямо сейчас!

– Поговорим потом. – Я отстранил незадачливого торговца и прошел в дверь. Команда Купера в полном составе последовала за мной.

Помещение, служившее раньше столовой, теперь больше походило на притон самого низкого пошиба. От былого оборудования здесь остались лишь длинные обеденные столы со скамейками и раздаточная стойка, превращённая в бар. Именно на её никелированной поверхности стоял огромный магнитофон, из которого вырывались ужасные звуки тяжелого рока. На подставках для комплексных обедов покоилась батарея разнообразных бутылок и то, чего не встретишь в питейных заведениях где-нибудь на Плобое или другой цивилизованной планете: ленты одноразовых шприцев, пакетики с разноцветными порошками и таблетками, ампулы со всевозможной наркотической дрянью. Заведовал всем этим хозяйством тощий тип в кожаной жилетке на голое тело и с оранжевым ирокезом на голове. По-видимому, это и был бармен Вилли.