Глаза ребёнка сияли от восторга.

— А можно Шарль и Бени тоже с нами придут? Мальчикам можно?

— Нужно, — ответил Декстр. — И мальчикам, и девочкам.

— Зыково! А тётя Беатриса красивая?

— По-моему, да. Но ты ведь теперь на слово не веришь, только сама смотришь, верно?

— Ага, — неуверенно ответила девочка.

Ну наконец-то проклятое отродье хоть с чем-то согласилось.

— Ты сама на тётю Беатрису посмотришь и расскажешь мне, красивая она или нет. Хорошо?

— А вы кто? — запоздало насторожилась девочка.

— Я наставник Пауль.

— И вы тоже учите драться?

— Да. Но только тех, кто получил пояс курсанта. Я учу их драться как рыцари.

— Это как? — не понял ребёнок.

— Чтобы стать сильнее зомбака.

— По взапраде?

— По взаправде. — Декстр вспомнил случайно виденную клятву деревенских ребятишек, плюнул на песок через растопыренные буквой «V» пальцы на землю и сказал: — Да сожри меня акула!

— Зыково!!! — взвизгнул чёртов ребёнок. У Декстра даже уши заложило. — А девочек вы учите?

— Конечно, мадемуазель. Когда вы вырастете вот такой большой, — Декстр встал, показал какой, — я буду рад открыть вам все секреты искусства боя и пути воина.

Ответ был в стиле многомудрых мастеров боевых искусств из столь любимых девочкой сериалов. Она церемонно поклонилась наставнику, попросила разрешения удалиться — прямо оруженосица-подросток с пятисотлетней родословной, откуда только что взялось? — и помчалась собрать друзей-подружек на экскурсию.

Декстр довольно хмыкнул. Сегодня ему удалось обыграть Кохлера. Хитромудрый начальник разведки и не додумался, что в орден вербовать можно семилеток. Особенно если их голозадым родителям платить за детишек небольшую стипендию, на орденских праздниках сажать в специально для них выстроенную ложу, вручать маленьким Ястребам наградные ленты, которые чадолюбивая деревенщина сможет вывесить на самом видном месте в гостиной. Расход невелик, зато дивиденды принесёт огромные.

Магистр будет им доволен, другие округа до этого ещё не додумались, Мадагаскарский станет первым.

В кабаке к Славяну подсел светловолосый сероглазый незнакомец лет тридцати восьми на вид. Боевой волшебник ордена, сразу ясно, пусть и ногти острижены, и одет в гражданское. И лет ему на самом деле сто семьдесят-сто семьдесят пять. Когда почти все твои родственники и друзья выглядят ровесниками, а возраст меряют столетиями, истину «внешность обманчива» постигнуть не трудно.

Черты лица резкие, острые, но не столько от природы, сколько от характера. Ранг у кандидата в собеседники, что рыцарский, что волшебнический, довольно высокий. Привык командовать, а вот начальников у него мало.

— Мсье Chizhik, вы можете уделить мне несколько минут для беседы?

— Никаких бесед, рыцарь. Выкладывайте сразу, зачем пришли.

— Вы проницательны, мсье Chizhik, — любезно улыбнулся рыцарь.

— Чижик, — окликнул Славяна Мануэль, — вы сегодня на вечерний лов идёте?

— Да, — ответил Славян. — Увидишь Вальтера или Алису, скажи, приду сразу на пристань.

— Осьминога принести не забудь, — напомнил корзинщик.

— Хорошо, принесу.

— У вас странное прозвище, — сказал рыцарь.

— Как раз по мне.

— Не думаю. Это всего лишь перевод фамилии. А прозвание должно отражать суть. Ягуар, например. Или Чёрный Дракон.

— Или Рыжий Ястреб. Уходите, разговор окончен. Рыцарский пояс мне не нужен, хоть с тремя треугольниками, хоть розами.

Роза — символ разведки, Кохлеровой службы. «Сказано под розой, — утверждает древняя поговорка, — сказано в тайне». А три равносторонних треугольника, составленные в пирамидку — символ элитнейшего спецподразделения ордена.

— И почему столь одарённому молодому человеку не хочется надеть пояс? — мягко спросил Декстр. — В ордене вы можете достичь больших высот, в полной мере раскрыть свои таланты.

— Нет, — отрезал рыбак.

— И почему же?

— Стошнит.

Декстру на миг показалось, что он говорит с вампиром — та же убийственная прямота и пугающая проницательность. Генерал даже проверил свои ментальные защиты. Нет, всё в порядке, просмотреть его Чижик и не пробовал. Декстр осторожно, чтобы не заметил объект воздействия, прикоснулся к ментальному полю Чижика и словно провалился в белый туман — бесконечный и бездонный как внесторонье, беззвучный и равнодушный как путь в мире мёртвых. Декстр едва не завопил от ужаса, на мгновенье показалось, что он живым попал за смертный порог и останется в небытии навсегда. Контакт прервал не Декстр — натренированное подсознание, обученное ментальным страховкам.

Чижик глянул на него с удивлением, внезапная беспричинная бледность рыцаря заинтересовала. Судя по выражению лица, приписал её последствиям контузии. Декстр не знал, что и думать. Защита совершенно невероятная, таких он ещё не видел, мощная и неодолимая — где найдёшь желающего идти через небытие, отыскивать ментальные потоки в огромном до бесконечности смертном тумане? Технические средства тоже не годятся, пси-воздействию Чижик не поддаётся вообще. Никакому. Да он его даже не замечает, воздействие любой силы проваливается как в бездну.

И при этом Чижик — стопроцентный простень, ни малейшего намёка на волшебнические способности. То есть ни одно поисковое заклинание его не разыщет, только вампир сумеет пройти по линии крови, да и то не наверное.

Он должен быть геометриком. Такой бриллиант упускать нельзя.

— Чижик, — невольно обратился к рыбаку по прозвищу генерал, — вы предпочитаете стать Соколом?

Рыбак засмеялся. Декстр едва удержал ругательство, надо же было ляпнуть столь бездарный каламбур.

— Куда мне, — ответил рыбак, — птичке-невеличке.

— А если серьёзно?

— А если серьёзно, — глаза у рыбака стали тёмными провалами в бездну, — срань дерьма не ароматнее.

Декср едва удержался, чтобы не влепить наглому плебею пощёчину. Но Чижик ему необходим. И даже больше, чем раньше, — такую силу нельзя оставлять бесхозной. Парень должен принадлежать ордену. Пока кто-нибудь не повернул его против Ястребов. И думать не хочется, какой ущерб может причинить такой враг. Ты ненавидишь орден, дружок? Отлично. Хуже, если бы ты был к нему равнодушен. А ненависть заставит тебя интересоваться орденом, его делами. И одно из них зацепит тебя так сильно, так совпадёт с твоими желаниями, что орден ты полюбишь, предашься ему душой и телом.

— Вы ведь хорошо относитесь к жителям Корзинки и окрестных деревень? — сказал Декстр. — Думаю, вас огорчит, если орден прикажет всем этим достойным людям покинуть свои дома и убираться куда глаза глядят.

— На каком основании? — поинтересовался Чижик.

— И земля, и все строения на ней принадлежат ордену.

Славян оценивающе посмотрел на рыцаря. Людскими жизнями распоряжаться он привык. Полковник? Генерал? Скорее — генерал, столь наглых и спесивых полковников не бывает, разве что коменданты отдалённых крепостей. А здесь, близ резиденции магистра, так самоуверен может быть только генерал. Но какой?

— А как быть с договором об аренде? — спросил Славян. — Придётся выплачивать неустойку.

— Нет, — покачал головой генерал, — никакой неустойки мы платить не будем. Мы не заключали договора об аренде. Просто позволили им жить на наших землях. И в любую минуту можем выгнать поселенцев прочь.

«Не разведчик, — подумал Славян. — Тот никогда бы не сказал „мы“, а только „мой орден“. Для общевойсковика слишком живая и разнообразная речь, те говорят как протокол читают. Или моряк, туда всегда выбирали людей с интеллектом выше среднего, или геометрик. Стоп. Морскими войсками общего назначения командует женщина, у орденов морские суеверия сходны с зомбачьими. А генерала геометриков зовут Декстр. Надо же, — удивился Славян, — не погнушался лично на вербовку придти. Скверно дела у Ястребов идут, если даже генералы по забубённым деревням рекрутов ищут».

— Декстр, хватит вилять, давайте к делу. Что вы хотите за то, чтобы оставить деревни в покое?