Даша приняла волевое решение, когда она станет взрослой, то станет водить трамвай. Мальчик Миша со своей машинкой обзавидуется, когда увидит. Машинки есть у кого угодно, этим никого не удивишь, а вот Даша вырастет и купит себе трамвай, своего собственного трамвая почти ни у кого нет.

— И я буду на нем ездить в детский сад, — сказала Даша. — Лену буду катать, и Олю буду катать. И тебя с мамой.

Бесплатно на Дашином трамвае будет кататься только строго ограниченный круг лиц, свои люди, всем остальным придется платить. Когда у Даши скопится достаточно денег, она купит нам самолет. С ценовой политикой Даша пока не разобралась, с одной стороны, она утверждает, что билеты будут очень дешевыми, гораздо дешевле, чем в других трамваях. С другой стороны, озвученная ею сумма не лезет ни в какие ворота, за такие деньги пассажир трамвая имеет право требовать себе отдельное купе и персональную проводницу с чаем. Впрочем, неизвестно, как поднимутся цены на проезд в трамвае к тому времени, когда Даша вырастет.

— А еще все билеты в моем трамвае будут счастливыми! — сказала Даша.

Каждый раз, как мы ездим в трамвае, Даша заставляет меня проверять билеты на счастливость. Самой Даше билет не полагается, ей еще не исполнилось семь, так что она инспектирует мой билет, сегодня билет несчастливый. Вот скажите мне, зачем кондуктор вообще продает несчастливые билеты, они же несчастливые! Пользы от них никакой, их можно только выбросить. Тут я согласен с Дашей, я считаю, людям, ответственным за инновации в стране, давно пора обратить на этот факт внимание, это одна из тех вопиющих несправедливостей, которые давно пора исправить в законодательном порядке.

Еще Дашу немного смущает управление трамваем, она считает, что катание на трамвае принесет гораздо меньше удовольствия, если придется бежать за ним следом с пультом в руках. Она немного подумала, и придумала, как быть.

— Я сяду на трамвай сверху, прямо на крышу, поставлю там стул, — сказала Даша. — И буду оттуда рулить трамваем. Здорово я придумала?

Крутить в кабине педали, чтобы двери открывались, буду я, потому что я в нашей семье самый сильный. Если нужно передвинуть диван или купить мешок сахару, всегда обращаются ко мне, будет логично и педальные работы доверить мужчине. Билеты будет продавать мама, Даша интуитивно понимает, что доверить полную сумку мелочи мужчине нельзя.

— А может, вы сами купите мне на Новый год трамвай? — спросила Даша.

Я сказал, что денег у нас не так уж и много, новую куклу мы с мамой еще потянем, но на трамвай, пожалуй, не хватит. За последние годы цены на трамваи выросли просто до неприличия, среди моих знакомых нет никого, кто купил бы себе трамвай.

— Ничего, — махнула рукой Даша. — Я тогда у деда Мороза попрошу, он подарит, ему все равно, сколько стоит трамвай.

Я уже представляю себе эту картину, придет к нам вечером дед Мороз, Даша прочитает ему стишок о том, как мерзнет в лесу маленькая елочка, и дед Мороз скажет:

— Молодец, девочка, на тебе трамвай! — и достанет из мешка новенький трамвай, еще в обертке.

А что, меня бы устроил такой поворот событий. Трамвай — отличный подарок, я бы и сам не отказался от собственного трамвая, а то его вечно не дождешься, да еще и приходит всегда не тот, который надо. Есть только одна проблема, с этими электрическими игрушками всегда так — батарейки в комплект не входят.

Никто не знает, где купить батарейки для трамвая?

Говорят, олимпийские боги в свое время неплохо набивали брюхо амброзией, пришла пора показать им, что такое настоящий праздник живота. К нам в гости пришла бабушка, принесла зефир и чай с нарисованными слонами.

Наша бабушка считает, что слоны — это показатель качества чая, в молодости она привыкла, что на пачке с лучшим чаем всегда нарисован слон. В пачках, где слона не было, время от времени попадались не только нежные молодые листочки, но и ветки, и даже корни чая. А слоновые пачки бабушку никогда не подводили, в них всегда был только чай, без примеси посторонней древесины. С тех пор прошло много лет, но бабушка при выборе чая до сих пор ориентируется на наличие у него бивней и хоботов, если у чая нет бивней, бабушка считает его сушеной лебедой, или, в лучшем случае, отходами лесопилки.

Пачек со слонами, которые очаровали бабушку во дни ее молодости, больше не продают, бабушка ходит покупать чай в чайный магазин на рынке, каждый раз спрашивает:

— А чая со слоном нет?

Продавщица уже выучила бабушку наизусть, она дает ей отборный черный чай, самый лучший из дешевых, прямые поставки с Цейлона, этот чай собирают, сидя верхом на слоне, сушат на спинах слонов, а потом транспортируют на слонах почти до самого Томска, и все равно это не такой чай, который нужен. На пачке с этим чаем напечатаны какие-то Тадж-Махалы, ну, что общего у Тадж-Махала с чаем?

— Совсем не тот чай, — говорит бабушка. — Я же помню тот вкус, он был такой, ну, знаете, такой. В общем, вы меня поняли. А этот чай совсем не такой, у него даже вкус другой. Со слоном был лучше.

Сегодня ей несказанно повезло, она наткнулась в магазине на пачку чая, на которой нарисован слон, очень обрадовалась, купила сразу две. Даша загорелась идеей попробовать чай с настоящим индийским слоном, взяла себе самую большую кружку. Пока чай остывал, Даша съела зефир, рассыпала сахар и уронила ложку, скучать было некогда.

— Бабушка, — сказала Даша. — А конфет ты не купила?

Оказалось, про конфеты бабушка забыла. Память у взрослых устроена очень странно, они никогда не забудут проверить, надела ли ты шарф и варежки, вымыты ли у тебя уши, а самые важные вещи напрочь улетучиваются из их памяти. Всего два дня назад в телефонном разговоре Даша русским языком намекала бабушке, как она любит шоколадные конфеты, такие синенькие, с орешками, а бабушка уже все позабыла. Ей определенно пора заводить блокнот, чтобы конспектировать в него самые важные мысли.

Сами понимаете, пить чай без конфет так же дико и странно, как ездить верхом на жужелице. Даша прозрачно намекнула бабушке:

— Может, мы сходим, купим чего-нибудь к чаю?

Бабушка намеков не поняла, сказала:

— У нас ведь зефир есть!

Тогда Даша пустилась в объяснения, в нескольких словах ей удалось доходчиво объяснить разницу между зефиром и конфетами, основной упор она делала на то, что в конфетах есть орешки, а зефир — это просто зефир, что тут непонятного? Бабушка засомневалась, тогда Даша прибегла к военной хитрости.

— А еще есть конфеты со слоном, — сказала она. — Это специальные конфеты к такому чаю, правда-правда!

И быстро закивала головой, чтобы все понимали, что это не просто голословные утверждения, а именно так все и обстоит на самом деле, честно-пречестно. И она даже знает, где такие конфеты продают, вот если бы кто-нибудь, например бабушка, согласился сопроводить Дашу до магазина…

— Дашенька, — говорит Катя. — Бабушка устала, давай конфеток купим завтра. Сегодня обойдемся зефиром.

Даша горестно вздыхает, это горестный вздох номер семь, он называется: «Светлая детская надежда втоптана в грязь». Слез к такому вздоху не полагается, только оттопыренная нижняя губа.

— А я не люблю зефир, — говорит Даша.

— Ты съела два, — замечает Катя.

Даша понимает: мама считала, сколько зефира съела Даша, подсчитывала каждую несчастную зефиринку. Обидно видеть в родной матери такую мелочность, тем более, что Даша съела вовсе и не два зефира, от одного половинка упала на пол, ее Даша не ела. Получается всего-навсего полтора зефира, этого количества как раз достаточно, чтобы понять, любишь ты зефир, или терпеть не можешь, Даша, например, не любит. Она даже пересела со стула на диван, рядом со мной, чтобы быть от зефира подальше, пора зефиру понять: их судьбы разошлись навсегда.

Бабушка и Катя не собирались изгонять зефир из своей жизни, они пили чай со слонами и находили зефир вполне приемлемым дополнением к нему. Я держался в вопросе нейтральной стороны, я вообще налил себе кофе. Даша спросила: