В перерывах между погружениями и приступами любознательности Даша любит петь. Акустика ванной комнаты такова, что сам Паваротти не устоял бы перед соблазном, стоит мне только отойти от двери, как оттуда начинает доноситься саундтрек к фильму «Титаник»:

— Я как айсберг в океане! Все плывет в сплошном тумане!

Потом снова доносится крик:

— Дядя Леша!

Если у вас есть пятилетний ребенок, не ждите, когда он поставит вас в тупик неожиданным коварным вопросом. Продумайте заранее, что вы будете отвечать, когда вас спросят, что такое «какайсберг», и почему он плавает в океане.

Когда Даша понимает, что подводная археология уже не приносит интересных находок, она кричит:

— Я накупалась!

Тогда Катя поднимается с дивана, идет вытирать Дашу и ворчать на закон Архимеда. Очень скоро из ванной выбегает девочка-водолаз, одетая в полотенце, она шлепает босыми пятками по полу, вслед ей несется Катин крик:

— Тапки!

Ума не приложу, что она имеет в виду. Я спрашивал Дашу, она тоже не знает.

— Почитай мне сказку! — говорит Даша. — А бывают сказки про водолазов?

Так вот, я перехожу к вопросу о печальном состоянии нашей книжной полки. У нас есть книжка про Джеймса Кука и его непростые отношения с аборигенами. Еще есть книжка про пиратов, Даша заставила меня прочитать их поименный список и заявила, что все в этой книжке чепуха: там не оказалось Джека Воробья. Понятно, что без него, с точки зрения современной женщины, любая пиратская энциклопедия не только неполна, но и вообще бессмысленна. Еще есть книжка про Колумба, но в ней тоже нет ничего про Джека Воробья. Не говоря уже о водолазах. Таким образом, с нашим собранием литературы далеко не уплывешь, нормальных сказок про водолазов там нет.

Если кто знает, где такие найти, скажите, пожалуйста. Я в долгу не останусь.

Все мальчики очень глупые, когда люди происходили от обезьян, мальчики здорово отстали от девочек в своем происхождении. Сейчас их эволюция застряла где-то на полдороге между мартышкой и брокколи, ума им хватает только на то, чтобы дергать девочек за косы и катать по полу машинки.

Вчера вечером приходила в гости бабушка, принесла конфеты «Коровка». Даша уселась рядом с ней на диван, развернула коровью обертку, принялась делиться с бабушкой своими соображениями насчет сильной половины человечества. Она сказала, что из всего природного разнообразия мальчиков, которое она имеет счастье ежедневно наблюдать, только одна особь выглядит более-менее интеллектуально развитой. Я думал, что это комплимент в мою сторону, благожелательно кивнул, оказалось — поторопился. Даша говорила о мальчике Ване из детского сада.

Мальчиков в детском саду довольно много, но большая часть из них далека от совершенства, например, мальчик Сережа умеет только кидаться игрушками и дергать девочек за косички. Правда, Дашу он дергать за косички не рискует, инстинкт самосохранения в нем очень силен, зато он любит дразниться, а однажды даже сказал плохое слово. Это слово Даша обещала пересказать бабушке позже, наедине, чтобы не смущать меня. Нынешний детсадовец не чета джентльменам прошлого, он здорово измельчал за последние триста лет. Где они, нынешние сэры Рейли, готовые бросить плащ в грязь, чтобы дама не запачкала свои босоножки?

Вопрос, само собой, полностью риторический. Даша знает, ожидать от Сережи многого не следует. Когда у них возникают трения, Даша просто показывает ему язык, этот аргумент ее никогда еще не подводил.

Другое дело — Ваня. Мальчик Ваня настоящий интеллигент, у него в кармане всегда есть носовой платок, в нем он хранит сопли за текущий квартал. Даша в него тайно влюблена, она по секрету рассказала об этом только нескольким доверенным подругам, которые почти никому не выдадут, еще маме, и теперь вот бабушке. Больше — никому-никому на всем белом свете, даже в письме дедушке Морозу она об этом не писала, вдруг он окажется болтливым стариком и все растреплет. Широкая огласка Даше не нужна, она хочет сохранить эту тайну глубоко у себя в сердце.

Сам Ваня пока ни о чем не догадывается. Тут сказывается наследственность, очень многие предки в Ванином роду были мужчинами, с таким генетическим наследием сложно требовать от него какой-то особенной сообразительности. Из описания Даши следует, что Ване удается на удивление гармонично сочетать в себе обширный ум и общую недалекость. Пока остальные мальчики бестолково носятся и дерутся, Ваня садится где-нибудь в уголке на стул и читает по слогам журналы для детей. С таким умным мальчиком так и хочется побегать наперегонки, непонятно, почему он сам не замечает этого.

В этом месте рассказа из кухни пришла Дашина мама, по количеству разбросанных по столу фантиков сделала вывод, что концентрация «Коровки» в Дашином организме достигла своего исторического максимума, еще немного, и у Даши начнут расти коровьи рога и копыта. Катя принялась запугивать Дашу смешным словом «диатез», испугалась этого слова только бабушка.

Первым симптомом диатеза являются вовсе не копыта, Даша на время утратила способность к членораздельной речи. С помощью мычания и бодания ей удалось выразить мысль о том, что ребенку пора спать. Во всяком случае, мы истолковали это именно так. Бабушка уехала домой, а мы отвели Дашу в стойло, уложили спать и подоткнули под ноги попону.

Каждую среду по утрам мы делаем блины, эта традиция в нашем доме вводится с нынешней среды, так сказала Катя. Я пришел утром в кухню на запах блинов, Катя ласково шлепнула меня деревянной лопаткой в лоб.

— Иди, разбуди наше прекрасное дитя, — сказала она. — И приходите вместе есть блины.

К тому моменту, когда мы с Дашей одеты, умыты и причесаны, блины как раз готовы к терминальной стадии своего существования. Мы все вместе садимся за стол.

— У меня ночью так билось сердце! — говорит Даша, прижимая руки к груди. — Вот тут так билось, так билось, я думала — выбьется!

Катя цинично сообщает:

— Даша, сердце с другой стороны.

— Ну, тогда вот тут, — говорит Даша. — К чему так бьется сердце, мама?

Тут Катя должна догадаться, что речь идет о первой любви, когда юное сердечко то замирает, то пускается вскачь, как лошадь, от волнительных переживаний. От мамы ожидается, что она томно ахнет и проникнется романтикой момента, но Катя делает вид, что ничего не понимает.

— Уж не заболела ли у меня доча? — ровным голосом беспокоится она, макая блинчик в сметану.

— Нет, — говорит Даша. — Это не болезнь, это другое. Думай, мама.

Катя теряется в догадках, быть может, это от переедания конфетами, или это вообще был такой сон. Ничего удивительного в этом нет, Менделееву же приснилась таблица химических элементов, почему Даше не может присниться сердечно-сосудистая система?

Даша продолжает настаивать на реальности своих ощущений, тогда Катя наконец нащупывает правильное объяснение.

— Ну, тогда остается только одно, — говорит она, сворачивая очередной блинчик. — Наверное, Дашенька влюбилась.

Даша вздыхает. Иногда ей бывает нелегко донести до родителей очевидные мысли, пользуясь только туманными намеками.

— А можно, я возьму в садик книжку про Винни-Пуха? — спрашивает Даша.

Тут скрыт еще один хитроумный план, Даша собирается подсунуть книжку Ване и попросить, чтобы он почитал Даше вслух. Может, хоть тогда до него дойдет, как высоко его ценит слабая половина человечества, по крайней мере, Даша. Катя выделяет ей конфету «Коровка» в качестве стимула для позитивной мотивации. Конфету следует выдать Ване сразу после чтения, тогда у него закрепится нужный рефлекс, и в будущем его приручение пойдет гораздо легче.

Раньше я полагал, что большинство мужчин принимают свои решения полностью самостоятельно, но оказывается, женщины вертят нами, как хотят. К счастью, я не из таких мужчин. Я спросил у Кати, проделывала ли она подобный фокус со мной, и она с возмущением отвергла мои подозрения.

— Конечно, нет! — сказала Катя. — Ты у меня и так молодец! Отведешь ребенка в сад?