Конь Ральфа не просто остановился, а начал храпеть и пятиться назад, толкая нас, и какое-то время мне казалось, что мы с лошадью полетим, ломая перила, вниз, в бурный поток.

Ральф все же заставил Сатану продвинуться немного вперед и закричал мне:

— Съезжай с моста, Гейл! Обратно! Жди меня там!

Мне удалось заставить мою лошадь пятиться назад, и мы благополучно вернулись на берег.

Тем временем Ральф безуспешно пытался перебраться на другую сторону. Сатана не слушался его и яростно сопротивлялся. Видя, что ни уговоры, ни понукания не помогают, Ральф вонзил шпоры ему в бока, и тогда конь взвился на дыбы.

Боже, как я перепугалась! Я уже представляла себе, как перила рушатся, и всадник с конем падают в реку…

— Сойди с коня, Ральф! — крикнула я.

Он, видимо, и сам это понял, поскольку тут же соскочил с седла. Взяв коня под уздцы и чудом развернув на узком мосту, он свел его туда, где стояли мы с Нарсаллой.

Сатана был весь в мыле, глаза расширены, он продолжал дрожать. Что могло его так испугать?

Ральф сказал негромко, словно в раздумье:

— Я начинаю догадываться: что-то неладно с мостом.

Я в недоумении уставилась на него:

— Как с мостом?

— Основной мост через реку, — пояснил он, — намного выше по течению. А этим пользуются, только если нужно сократить путь до поместья. Балки и опоры, конечно, проверяют, Джон должен следить за этим. Но, быть может, что-то случилось. Я прикажу немедленно все осмотреть. А мы вернемся той же дорогой, которой ехали сюда.

— Нужно поставить какой-нибудь знак, — сказала я. — Чтобы никто не въезжал на мост.

— Все будет сделано. А сейчас поторопимся домой, и я тотчас же дам распоряжения.

Во время разговора Ральф не переставал поглаживать вороного, и тот почти успокоился. Я подумала, что большинство мужчин наверняка разгневались бы на животное за непослушание, тем более в присутствии женщины, во всяком случае, не стали бы так ласково успокаивать его, как это делал Сэйвил…

Ох, не слишком ли много достоинств увидела я в этом человеке за такой короткий срок! Тем горше будет разочарование, если мне придется его испытать.

— Вам придется самой дойти до замка, если не возражаете, миссис Сандерс, — сказал Ральф, когда мы достигли конюшни. — Я должен сейчас же найти Джона и распорядиться обо всем.

— Конечно, милорд, — ответила я. — Дорога мне уже знакома.

Войдя в дом, я первым делом поспешила в детскую, но мальчиков там не было.

— Мистер Уилсон повел их к бассейну, — сообщила мисс Эллеридж.

— И я хочу! — топнув ногой, сказала маленькая Каролина.

— Я тоже! — подержала ее Джейн, младшая дочь Гарриет.

Две ее сестры, видимо, пребывали в раздумье.

Бедняжки, подумала я о дочерях Гарриет. Еще не понимают, что их матери нужен только сын, мальчик — дочери же являются обузой. Возможно, правда, их малоприятный дед питает к ним более теплые чувства. Дай-то Бог…

Выйдя из детской, я спустилась к себе в комнату, чтобы переодеться, а затем по длинному коридору направилась в малую гостиную, которая казалась мне намного уютнее других комнат.

Как я и предполагала, Джинни была там. Она заканчивала писать письмо.

— Присаживайтесь, Гейл, — сказала она. — Я как раз собиралась прогуляться перед ленчем. Надеюсь, вы присоединитесь?

Я согласилась и села в кресло отдохнуть после верховой прогулки и подумать о только что случившемся на мосту. Вернее, о том, что могло случиться.

Чем дольше я думала о происшествии, тем больше убеждалась в правильности предположения Ральфа: конь мог почувствовать опасность, исходящую от моста. Ведь известно, что многие животные обладают каким-то особым чутьем на это. У боязливого Сатаны, видимо, было хорошо развито шестое чувство.

— Готово, — сказала Джинни, складывая листок бумаги.

— Не будете переодеваться? — спросила я, привыкшая к тому, а вернее, знающая из книг о том, что знатные люди только и делают целые дни, что переодеваются — к завтраку, на прогулку, к ленчу, на другую прогулку, к обеду…

Джинни посмотрела на меня с некоторым удивлением.

— Нет, — ответила она. — Я уже одета. — И, встретив мой недоуменный взгляд, добавила:

— Я ведь росла и воспитывалась в сельской местности, где нравы проще, чем в городе. Мы тут не гуляем по саду во всем параде, в шелковых платьях и тонких кожаных туфлях. Особенно если земля сырая, как сегодня, потому что ночью прошел сильный дождь.

Какая погода была минувшей ночью, я не знала, не хотела знать, мне было не до того… Но я заподозрила, что презрение, прозвучавшее в ее словах, было направлено по определенному адресу. Как же все они невзлюбили эту женщину! Во мне, как ни странно, крепла жалость к Гарриет.

Мы совершили приятную прогулку по дорожкам и лужайкам сада с внутренней стороны замка, посидели под большим кедром; я не скрыла от Джинни того, что произошло на мосту, и она сказала с беспокойством, что все это необходимо немедленно проверить и исправить: ведь если лошади предчувствуют беду, то далеко не все люди обладают такими способностями.

Домой мы вернулись ко второму завтраку и уже сидели за столом в компании с Гарриет и ее отцом, когда вошел Джон Мелвилл, чем-то сильно взволнованный, что сразу было заметно по его лицу.

— Ральфа еще нет? — спросил он.

— Мы его с утра не видели, — ответила за всех Джинни. — Что там с мостом? Починили?

— Да. Об этом я и хотел поговорить с Ральфом.

— Что-нибудь не так, Джон? Не скрывай от нас.

— По правде говоря, Джинни, меня не на шутку обеспокоило это происшествие. — Он положил себе на тарелку кусок холодного мяса, сыр и продолжил:

— Надломилась одна из главных опор моста, и если бы Ральф проехал дальше, то, не сомневаюсь, рухнул бы вместе с мостом в воду. Чудо, что этого не случилось.

Я снова подумала о бурном потоке, и мне почудилось, я слышу треск ломающихся балок и досок и вижу, как всадник вместе с огромным вороным конем летит в этот поток.

Прикрыв от ужаса глаза, я проговорила больше для самой себя:

— Спасибо Богу и этому чуткому коню…

— Хотелось бы знать, Мелвилл, — со злостью произнес мистер Коул, — что у вас тут за порядок, черт побери, если даже хозяин не может спокойно проехать по собственному мосту?