Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Теперь у нее не было ничего.

– Не то чтобы мне не нравилась твоя компания, но ответь мне, сколько еще времени ты собираешься прятаться? – требовательно вопрошала Элен, когда они с Эшли сидели, попивая лимонад, на веранде из красного дерева позади ее дома. Небо было все в облаках, как будто оно поняло настроение Эшли и решило служить для него подходящим фоном.

– Я не прячусь.

– Как же ты тогда назовешь все это? Ты не разрешаешь мне сказать другим, где ты, хотя полмира, конечно, уже догадалось. Ты ни разу не вышла из дома за те два дня, что ты здесь. Ты рассуждаешь об отмене работы на следующие две недели.

– Я просто пытаюсь собраться с мыслями без того, чтобы меня постоянно отвлекали. Пока ты не пришла сюда читать мне нотацию, тут было вполне подходящее место для этого.

– Ты прячешься. Это прямо-таки хрестоматийный случай, – сказала Элен глубокомысленно. – Мама сразу бы распознала его.

– Называй это как тебе хочется, – прервала ее Эшли. – И оставь маму в покое. Мне не нужны ее советы по всем возникающим у меня проблемам материнства.

– Хорошо, оставим профессионализмы и вернемся к тому, что ты скрываешься. Следующей мыслью, которая придет тебе в голову, думаю, будет присоединиться к Корпусу Мира и обучать плетению корзин местных жителей где-нибудь в горах Южной Америки.

– Они, по-моему, знают об этом больше, чем я сейчас. – Эшли устало смотрела на сестру. – Ты хочешь, чтобы я уехала?

– Конечно, нет. К тому же тебе, возможно, не понравится Южная Америка.

Эшли бросила на сестру сердитый взгляд. Элен не обратила на это внимания и многозначительно сказала:

– Думаю, что тебе пришло время смело взглянуть на все происшедшее.

– О, я уже сделала это. Малыш чуть не умер из-за моей безответственности, – сказала она несчастно.

– Малыш выжил благодаря твоей храбрости, – возразила ей сестра. – Ты хоть на минуту задумывалась об этом?

Эшли вскинула голову.

– Ты всерьез думаешь, что этого достаточно после всего, что произошло?

– Я думаю, что этого достаточно для начала, но не со мной тебе надо говорить об этом. Эшли, поговори с человеком, который для тебя действительно имеет значение.

– С Коулом...

– Это и в самом деле будет хорошим началом. Он звонит каждые полчаса. Если не он, то Рори на телефоне. Я уверена, что если бы Кельвин умел с ним обращаться, и он звонил бы тоже. У меня такое чувство, что я работаю на телефонной станции.

– Я же повторила тебе, что Коул сказал миссис Гаррисон в приемной комнате. Он сказал, что никогда не сможет простить меня.

– Боже мой, его ребенок был в критическом состоянии. Он тогда плохо соображал. Я уверена, что он и не предполагает, что ты слышала его... даже если допустить, что ты поняла все правильно; даже если он сказал это – и действительно имел это в виду – в то время, сейчас он не думает ничего подобного. Ты же видела его после этого. Он сказал, что хочет поговорить. Он даже сказал, что не винит тебя. Чего же еще ты хочешь?

– Я хочу найти способ ужиться с собой.

– Бог ты мой, какая же ты упрямая. Я надеялась, что ты выросла, а ты – наоборот. С Кельвином все в порядке. Он возвращается домой завтра, и, если верить Коулу, выплакал себе все глаза, потому что не видел тебя с того самого дня. Коул простил тебя, Кельвин простил тебя. Ты, возможно, получишь благодарность от службы спасения, подтверждающую твои навыки... Ты ждешь какого-то знака свыше?

– Во-первых, Кельвин никогда не попал бы в госпиталь, если бы не я. Я не смогу посмотреть в глаза никому из них.

– Эшли Эймс, ты моя сестра и я люблю тебя. Но ты ведешь себя хуже, чем те донельзя испорченные сорванцы Гаррисона. Если Коул и Кельвин могут забыть об этом, почему ты не можешь? Ты сама заставляешь себя страдать. Или тебе нравится играть роль ученицы?

Трехмесячный ребенок Элен давно уже начал плакать в своей коляске. Когда же он понял, что на него никто не обращает внимания, то заорал громче, чем портовый гудок, возвещающий о тумане. Эшли терпела сколько могла, но когда сестра не взяла Мишель на руки, это сделала она. Она рассеянно качала ее, разговаривая.

– Так вот чем, ты думаешь, я занимаюсь? Боже мой, Элен, разве ты не понимаешь, какое несчастье я для детей! Это же реальность, – пробормотала она. – Я не могла ужиться и с «хулиганами».

– Даже опытный дипломат не смог бы сделать этого.

– Кельвин чуть не умер из-за меня.

Элен гневно выдохнула:

– Если ты скажешь это еще один раз, я задушу тебя. Это был несчастный случай! Ты никак не могла знать, что ему взбредет в голову проснуться через несколько минут после того, как он уснул, и пойти купаться!

– Я должна была предвидеть это и отвести его прямо в комнату.

– Эшли, я говорю как относительно молодая мать, которая прочитала все книги по уходу за детьми и выслушала бесчисленные непрошеные советы нашей матери. Позволь мне уверить тебя, что самый быстрый способ сойти с ума ~ это пытаться предвидеть все неожиданности. Как только ты начинаешь заниматься этим, беспокойство не покидает тебя. Единственная альтернатива – это жить в доме, обитом войлоком, пустом от мебели, чистящих средств, лекарств и всех остальных потенциальных угроз. Но даже и тогда может залететь комар и заразить детей малярией.

– Очень смешно...

– Я и не стараюсь рассмешить тебя. Я просто хочу заставить тебя соображать.

– Я и так соображаю. У тебя, наверное, есть какой-то материнский инстинкт, который отсутствует у меня.

– О, я ничего не понимаю в этом. Хотя, мне кажется, что и у тебя есть дар в этом отношении.

Эшли тупо уставилась на нее.

– Что ты имеешь в виду?

Элен указала в сторону Мишель, которая спала, довольно надувая пузыри.

– Она орала как резаная, пока ты не взяла ее на руки.

– Это вряд ли подтверждение. Она прекратила бы плакать, даже если бы ее взял на руки Аттила. Ты просто один из тех странных типов матерей, вроде нашей мамы, которые считают неправильным брать плачущего ребенка на руки, уверяя, что из-за этого он вырастет эгоистом. Мишель просто благодарна за изменение отношения к ней.

Если она вырастет полностью испорченной, это будет твоя вина. Тогда тебе придется заниматься ею, когда она станет подростком, – и Элен одарила Эшли полным значения взглядом.

– Ты прекрасно знаешь, что все сказанное мной минуту назад – правда. Ты не можешь оценивать свои материнские таланты по тем неисправимым хулиганам Гаррисона. Он сам испортил их. К тому времени, как появилась ты, твое внимание и еще дюжина психиатров не смогли бы заставить их вести себя нормально. Даже мама говорила, что они безнадежны, если Гаррисон не согласится тебе помочь. Ты пыталась уговорить его сделать это, а он ответил, что это тебе нужна помощь. И ты, да поможет тебе Бог, поверила ему. Пришло время оставить все прошлое позади и взглянуть в глаза настоящему.

– Оно не лучше. Элен застонала.

– Хорошо. Забудь Кельвина на минуту. Хватит беспокоиться о своих материнских инстинктах и об этой ошибке...

– Последней ошибке.

Элен сердито уставилась на нее.

– Что бы ты ни говорила. Постарайся твердо решить для себя, любишь ты Коула или нет. Ведь это главный вопрос, не так ли?

– На самом деле, люблю я его или нет, ничего не решает. У Коула есть совершенно реальный ребенок.

– Черт возьми. Опять все сначала.

– Потому что только одна вещь имеет значение: я не умею обращаться с детьми.

– Ты не права. Хотя ты и говоришь так, но из того, что я слышала, я сделала вывод, что у тебя получается все достаточно хорошо с Кельвином. Что бы ни случилось в тот день, это ничего не меняет в том, что между вами теплые и дружеские отношения. Этот маленький человечек обожает тебя, и ты, кажется, сходишь по нему с ума.

– Где это ты слышала такое? – вздохнула Эшли. – А, не обращай внимания. Рори опять болтает. Они с Лаурой были вместе с нами на одном из пикников, и убеждены, что мы – лучшая пара со времен Адама и Евы.

25
{"b":"30137","o":1}