Эшли почувствовала, что у нее начинается приступ мигрени. Затем она посмотрела в глаза Коулу Доновану, и головная боль исчезла, уступив место головокружительной легкости. Это, конечно же, была не мигрень. Скорее всего смертельное заболевание. Ей, пожалуй, совершенно необходимо отправиться прямо сейчас к доктору. Да, ей определенно следует покинуть студию!

– ...Это не кажется важным.

Рори объяснял что-то, но что конкретно – она не поняла, так как ей понадобилось время, чтобы вернуться к реальности из пугающей глубины тех глаз.

– Что не кажется важным? – нежно спросили она.

– Что Коул мой брат.

Коул Донован выглядел сбитым с толку и слегка раздраженным.

– Спустится ли наконец хоть один из вас на землю на время, достаточное для того, чтобы объяснить мне, какая, черт возьми, разница, чей я брат? Мне нужно убираться отсюда!

– Это не имеет никакого значения, – быстро сказал Рори, в упор глядя на Эшли. – Не так ли?

Она кивнула, все еще зачарованная человеком, который едва замечал ее существование, да и то только потому, что она сама задерживала на себе его внимание.

– Вы уходите? – спросила она почти неслышно, чарующим голосом, не имевшим ничего общего с тем решительным профессиональным тоном, которым она общалась с миром в целом и в особенности с мужчинами, способными доставить ей неприятности. Однако на нее саму собственный голос не произвел впечатления. Он звучал разочарованно.

– Именно это я и пытаюсь вам сказать. Мне надо ехать в Сан-Диего: один из наших компьютеров решил прошлой ночью угробить всю систему выдачи зарплаты. Если я не починю его до того, как придет время утром принимать чеки, там будет страшный шум.

– Ничего ужасного! – Рори сказал это, умоляюще глядя на Эшли. – Кельвину будет отлично с нами. Ведь верно, Эшли?

– Если ты так считаешь... – пробормотала она за секунду до того, как ее мозг вернулся к активному существованию. – Погоди минуточку! Разве у Кельвина не должно быть какой-нибудь няньки, опекуна или кого-то в этом роде? Я имею в виду, например, тот случай, если что-нибудь вдруг упадет и разобьет ему голову, и потребуется наложить швы? Или если он споткнется за один из кабелей и сломает ногу? Кто тогда повезет его в больницу? Нет, вы не можете просто уйти и оставить ребенка вот так!

...С детьми Гаррисона несчастные случаи случались чаще, чем с героями французских комедий...

Появившаяся было на лице Коула усмешка превратилась в широкую улыбку, за которой последовал сдержанный смех, взбудораживший нервы Эшли.

– Что за рекламу ты здесь снимаешь, братец? Кажется, очень опасную для жизни! – поддразнил он, а глаза его блестели от удовольствия, когда он слушал Эшли. Она почувствовала, что ее щеки сначала розовеют от смущения, потом краснеют от негодования.

– Я просто пытаюсь продумать все наперед.

– Ты беспокойся исключительно о ролике, – Рори слегка обнял ее. – О Кельвине побеспокоюсь я. Если этот ребенок попробует выкинуть что-нибудь опасное для жизни, я залатаю его пластырями. Я всегда ношу с собой коробку с маленькими белыми и красными звездочками-пластырями специально для него.

– Ну, договорились? – спросил Коул Донован. Было заметно, что нетерпение вновь проснулось в нем. – Мне пора уезжать.

– Когда ты вернешься? – вопросом на вопрос ответил Рори.

– Сегодня попозже. Может быть, ночью, – рассеянно буркнул он, направляясь к выходу. – Если будет слишком поздно, уложи его спать у себя, а утром я заберу его. У миссис Гаррисон выходной.

– Но... – начал было Рори, однако Коул уже не оборачиваясь выбежал из дверей.

Рори бросился за ним, но остановился.

– Будь все проклято... – он запустил пальцы в волосы. – Что же мне теперь делать?

– Что такое? – очнулась Эшли. Очевидно, все шло не так гладко, как Рори хотел представить ей.

– Я должен успеть на самолет в Нью-Йорк к шести часам.

– Ну и что? Он скорее всего уже вернется к этому времени.

– Нет. Он не вернется, – безнадёжно ответил Рори. – Я знаю Коула с этими его компьютерами... Как только он начинает ими заниматься, даже если эта чертова штука уже работает великолепно, он будет возиться с ней до тех пор, пока у него пальцы не отвалятся или пока он не выяснит, в чем была причина поломки. Мне повезет, если он вернется домой к воскресенью. – Рори застонал. – Так что же, черт возьми, мне делать?

Его взгляд остановился на Эшли, и она почувствовала странный маленький спазм страха внизу живота.

– О нет! – она решительно затрясла головой. – Нет, ты этого не сделаешь, Рори Донован! Ты вернешь своего брата к шести часам или позвонишь матери Кельвина.

– Мать Кельвина уехала.

– Ты имеешь в виду в отпуск?

– Нет, просто уехала в погоне за радугой, скрылась, оставила их, сбежала... Около шести месяцев назад.

Эшли представила себе Коула Донована и задалась вопросом, что на земле может заставить женщину покинуть такого мужчину. За какие-то несколько коротких минут он покорил ее воображение. Может быть, он проигрывает при более внимательном изучении – как Рори, который, несомненно, раздражает ее этим утром... Но, напомнила она себе, семейные проблемы Коула Донована не ее забота. Так же как и нарушенные планы Рори в связи с поездкой.

– В таком случае просто отмени полет в Нью-Йорк, – твердо сказала она. – Ты же прекрасно знаешь, что я не нянька.

– Но ты – одна из самых лучших моих подруг во всем мире. Даже во всем космосе! А эта поездка – самая важная в моей жизни.

– Насколько я знаю тебя, эта поездка касается какой-нибудь длинноногой брюнетки манекенщицы, – Эшли заметила, что у него не хватило духа отрицать это, хотя он и открыл было рот. Но так же мгновенно закрыл его.

– Тебе придется завязать со своей интимной жизнью на эти выходные, – сказала она без капли сочувствия в голосе.

– Я не могу, – простонал он. – Это важно. Действительно! Иначе я бы не просил тебя.

– Почему именно это свидание так чертовски важно? Ты что, семьдесят девятый в ее списке, «подходящих холостяков»? Боишься, что твоя очередь наступит только через следующие шесть месяцев?

– Нет...

Эшли терпеливо ждала продолжения. И Рори, который числился Казановой студии, ухаживавшей за целой группой великолепных и умных женщин, покраснел. Он действительно покраснел! Эшли была потрясена. Даже Рори не мог подделать такое только потому, что хотел смыться из города, оставив ее держащей сумку... или скорее ребенка. Она с нетерпением ждала большего.

– Я женюсь, – произнес он на одном дыхании.

Эшли искала хоть маленькую складку в уголке его рта, которая бы подсказала ей, что он лжет. Она долго и пристально смотрела в его карие глаза. В них были лишь невинность и озабоченность. И откровенная паника.

– Ты действительно женишься? – недоверчиво переспросила она.

Он кивнул.

– А твой брат знает об этом?

– Он знает о Лауре. Но не знает о свадьбе. Никто... кроме тебя. Мы женимся тайно, – он вздохнул страдальчески. – Или, по крайней мере, собирались. Лаура убьет меня.

Эшли взглянула на Кельвина, который бродил по студии, держась за руку спонсора. С его умного маленького личика не сходила улыбка, но Эшли все равно колебалась. Затем она посмотрела в ожидающие глаза Рори.

– Хорошо... – пробормотала она. – Я, должно быть, сошла с ума, но если твой брат не вернется вовремя, я присмотрю за малышом. Только на сегодняшний вечер, запомни! Ты должен быть уверен, что брат вернется.

– Я обещаю! Я передам ему! Ты ангел, Эшли! – закричал Рори, подняв ее на руки и закружившись с ней. – Я никогда не забуду этого!

– Нет, – мрачно сказала Эшли. – Этого я не забуду.

Но по мере того как день сокращался, а шансы снова встретиться с Коулом Донованом возрастали, беспокойная дрожь предчувствия вновь холодком пробежала по ее спине. Эшли очень смущало ясное понимание того, что из всех мужчин, которые могли бы ее зажечь, ее гормоны выбрали одного: с трехлетним ребенком.

«Конечно, – решительно сказала она себе, – я не буду настолько глупа, чтобы позволить истории повториться».