— Как больно…
— Еще бы! — прошептал Брэндон, бережно отводя вьющиеся пряди с лица жены. — Этот негодяй ударил тебя изо всех сил.
Хедер мгновенно пришла в себя и попыталась встать.
— Серинис! — в тревоге воскликнула она. — Он хотел убить ее!
— Успокойтесь, мадам, он потерпел фиаско, — сообщил Брэндом. — Ваша невестка внизу, вместе с Бо.
— Она жива?
— Когда я покинул их, она пыталась подняться, поэтому не успела объяснить, что произошло.
— Я должна увидеть ее своими глазами, — заявила Хедер и начала вставать, но комната вдруг закружилась перед ее глазами. — Не знаю только, смогу ли… — застонала она.
А в эту минуту невестка Хедер сидела рядом с Бо на мраморном полу. Серинис пребывала в растерянности, но не только из-за испуга.
— Бо, мне неловко беспокоить тебя после всего, что случилось, но… похоже, я вся мокрая, — робко призналась она. — Должно быть, при падении отошли воды.
Перепугавшись, Бо перевел взгляд на лужицу возле ног Серинис и пятна крови на ее халате.
— И не только. У тебя кровь.
Проведя ладонью по животу, Серинис почувствовала, как он напрягся. Она вдруг сморщилась от резкой боли в спине. Липкая влага между ног неприятно холодила. Вывод напрашивался сам собой.
— Кажется, ребенок изменил планы — вознамерился родиться сегодня, еще до того как злодей проник в дом.
— Боже милостивый! — воскликнул Бо, вскакивая. — Сейчас я приведу Хетти и отправлю кого-нибудь за врачом.
Серинис умоляюще взглянула на него:
— А ты не мог бы сначала помочь мне дойти до постели? Мрамор — неудобное ложе…
— Об этом я не подумал, — смущенно пробормотал Бо и поднял жену на руки. — Не очень-то любезно с моей стороны бросать даму на произвол судьбы…
Засмеявшись, Серинис обняла его за шею.
— Ничего, я тебя прощаю — ведь ты мой рыцарь в сияющих доспехах. Но если такие падения, как сегодня, тебе придется терпеть слишком часто, боюсь, ты вскоре станешь калекой.
— Ради вас я готов на все, мадам, — в тон ей отозвался Бо.
В спальне Серинис упросила мужа поставить ее на ноги возле постели и помочь избавиться от халата и ночной рубашки.
— Я знаю, что сейчас без одежды выгляжу не слишком соблазнительно, — виновато проговорила она, пытаясь прикрыться обеими руками, пока Бо искал в комоде свежую рубашку. — Но будем надеяться, вскоре мы вновь сможем предаваться любви.
— А по-моему, вы и сейчас прекрасны, мадам, — возразил Бо, целуя ее в лоб, и в который раз возблагодарил судьбу. Встряхнув ночную рубашку, он поднял ее над головой Серинис. — Ведь ты носишь нашего ребенка!
— Кого бы тебе хотелось — мальчика или девочку? — спросила Серинис, просовывая руки в рукава.
— Я буду рад ребенку любого пола, лишь бы он был здоров.
Высунув голову в ворот рубашки, Серинис улыбнулась.
— Скажи, я сегодня уже говорила, что люблю тебя? Бо оглянулся на окна.
— На дворе еще темно, до утра далеко… Пожалуй, не говорила.
Обняв мужа за гибкую талию, Серинис запечатлела поцелуй на его обнаженной груди.
— Тогда я немедленно исправлю свою ошибку. Ваша жена безумно любит вас, сэр.
Бо обвил рукой ее плечи.
— А ваш муж в восторге от вас, мадам.
Внезапно Серинис отвернулась, пряча гримасу боли, и с силой стиснула ладонь Бо.
— Пожалуй, придется заново застелить постель — Хетти приготовила простыни.
— Может, сначала ляжешь? — с тревогой предложил Бо.
— Только после того, как будет застелена постель.
Бо решил, что гораздо проще подчиниться, чем спорить, и поспешно выполнил желание жены. Через минуту она лежала среди подушек.
— А теперь я приведу Хетти, — пообещал Бо и поспешно вышел. Он заглянул в спальню родителей, сообщил, что у Серинис начались роды, и сбежал по лестнице.
— Хетти, где ты?
— Здесь, мистер Бо, — отозвалась со двора негритянка. — Зачем я вам понадобилась?
— Роды начались! — выпалил Бо. Хетти невозмутимо кивнула:
— Так я и думала: живот мисс Серинис опустился еще несколько дней назад.
— Она наверху, в спальне!
— Я сию же минуту поднимусь к ней, мистер Бо, — пообещала негритянка, стараясь успокоить его, — вот только вымою руки и переоденусь. За это время ничего не случится.
— Я пошлю кого-нибудь за врачом.
— На вашем месте я бы повременила, мистер Бо, — ведь это первенец мисс Серинис. Роды наверняка затянутся на несколько часов.
— На несколько часов? — Бо побледнел, ноги внезапно подкосились под ним. — Так долго?
— А может, я и ошиблась, — поспешно поправилась Хетти, желая утешить хозяина.
Бо нехотя занялся другими делами. Слуги тушили догорающий костер возле дома. Сам дом почти не пострадал, но ограду придется заменить.
Утром небо приобрело уныло-серый оттенок, его затянули облака. Бо заерзал в кресле, стоящем в спальне, и повертел головой, разминая затекшую шею. У Серинис по-прежнему продолжались схватки, Хедер сидела рядом с ней, держа ее за руку. Она наотрез отказалась уйти к себе и прилечь, и вскоре Бо перестал настаивать. Брэндон же отказался от попыток спорить с женой с самого начала.
— Попробуй заснуть, — сочувственно пробормотала Хедер сыну, который безуспешно пытался справиться с нараставшей тревогой. Бо понял смысл ее слов лишь через несколько минут и отрицательно покачал головой, не доверяя собственному голосу.
Серинис с любовью устремила взгляд на мужа, и в его глазах засветилось нескрываемое восхищение. Заметив, какими взглядами они обменялись, Хедер решила, что им надо побыть вдвоем, и поспешила удалиться под вымышленным предлогом:
— Я спущусь вниз, проведаю Купера, а затем попрошу Филиппа приготовить завтрак. А вы пока побудьте вдвоем.
Хетти усмехнулась, соглашаясь с хозяйкой, и вперевалку двинулась к двери.
— Позовите, если вам что-нибудь понадобится. Дождавшись, когда дверь за женщинами закроется, Бо с наслаждением вытянулся в постели рядом с женой. Прижавшись к ней, он положил голову на ту же подушку.
— Тебе очень больно?
Серинис переплела пальцы с длинными пальцами Бо и прикоснулась губами к его лбу.
— Боль возникает и исчезает, — объяснила она, не сводя с него глаз. — А в остальном все идет как положено, если верить Хетти.
— Ты боишься?
— Когда ты рядом — нет.
— А если мне придется уйти?
— Я не хочу, чтобы ты уходил. — Серинис крепче сжала его руку. — Пока ты рядом, я смогу выдержать любые муки.
Спустя некоторое время в коридоре послышались тяжелые шаги Хетти. Бо спустил ноги с постели и направился к комоду.
— Я вернусь, как только умоюсь и переоденусь, — пообещал он жене. — А потом не отойду от тебя ни на шаг.
Серинис кивнула, и ее глаза наполнились слезами облегчения. В животе вновь возникла тянущая боль, и Серинис задержала дыхание, но сумела улыбнуться мужу.
Схватки усиливались медленно, но к полудню стали настолько мучительными, что Серинис уже не могла скрывать боль. Она не издавала ни звука, но Бо видел, как напрягается ее тело и искажается лицо. Он сидел рядом, в панике наблюдая, как Серинис сжимает его руку и стискивает зубы, обтирал ее лицо влажным полотенцем, отводил со лба мокрые пряди, бормотал слова утешения. Бриджет стояла рядом, обмахивая хозяйку опахалом.
Победить августовскую жару было непросто. Воздух застыл в полной неподвижности, с каждым часом в спальне усиливалась духота. Стесняясь мужа, Серинис пыталась прикрыться простыней, но Бо время от времени откидывал ее, чтобы обмыть руки и ноги жены прохладной водой. Мерные взмахи опахала разгоняли воздух, он приятно холодил мокрую кожу.
Доктор Вильгельм прибыл около двух часов пополудни и бесцеремонно потребовал, чтобы Бо покинул спальню. При виде паники на лице Серинис сердце Бо облилось кровью, и он заявил о своем намерении остаться рядом с женой.
— Я не потерплю возражений, юноша! — отрезал врач. — Вы войдете сюда лишь после того, как ребенок появится на свет. Будьте любезны покинуть спальню.
