Бо с улыбкой кивнул:

— Хорошо, если вы настаиваете.

Его жена испустила прерывистый вздох.

— В таком случае я схожу за ночной рубашкой.

— Надеюсь, она не слишком соблазнительна? — пошутил Бо.

— Не беспокойтесь, сэр, я уже знаю, как стремительно вы умеете раздеваться.

Оба замолчали, припоминая события минувшего дня.

— Теперь вам легче? — наконец спросил Бо. Решив, что упоминать о дрожащих под платьем коленях не стоит, Серинис осторожно кивнула:

— Да, благодарю вас.

Однако ни вежливая беседа, ни то, что Бо допоздна засиделся за письменным столом, разбирая бумаги и делая записи, не принесли им обоим облегчения. Серинис не спала, когда он наконец снял всю одежду, кроме брюк, и вытянулся рядом с ней. Долгое время они смотрели в потолок, не в силах преодолеть смущение. Наконец Серинис свернулась клубочком, но под тяжестью тела Бо матрас опустился, и сохранять между ними расстояние в таком положении было нелегко. Едва начав засыпать, Серинис почувствовала, как он придвинулся к ней. Она заерзала, отодвигаясь к стене, но обнаружила, что Бо придавил подол ее ночной рубашки.

— Мне всегда казалось, что кровать достаточно широка, — заметил Бо, слегка приподнимаясь, чтобы Серинис могла высвободить подол.

— Я могла бы лечь на полу, — предложила она.

— Ни в коем случае. Уж если я решил совершить благородный поступок, то пойду до конца.

— Тогда, может быть, вы…

— Несмотря на все свое благородство, я не святой, — возразил Бо, не оставляя у Серинис сомнений в том, что он готов прибегнуть к насилию, лишь бы не пришлось спать на полу.

Серинис невольно засмеялась, заставив Бо с любопытством спросить:

— Что вас так насмешило?

— Ничего.

— Нет уж, признавайтесь, — потребовал он.

Он лежал так близко и выглядел так соблазнительно… Внутри у Серинис что-то сжалось, когда она поняла, что отмахнуться от мыслей о Бо невозможно. Перевернувшись на спину, она украдкой поглядывала на его широкую грудь, втайне желая вновь прикоснуться к нему так, чтобы вызвать блаженный стон.

— Сегодня днем я представляла вас рыцарем в сияющих доспехах. Это сравнение показалось мне забавным, вот и все.

— Рыцарем в сияющих доспехах? — недоуменно переспросил он.

— Всего на миг. Мне не удалось даже упросить вас поцеловать мне руку, а ведь вы отважились на большее…

— Что вам не удалось?

— В воображении, — поспешно пояснила Серинис и взмахнула тонкой рукой, надеясь прекратить разговор. — Впрочем, не важно. Почему бы нам не попытаться заснуть?

Как будто это было возможно!

— Ни в коем случае.

— Почему?

— Прежде я хочу поцеловать вашу руку.

Бо не ошибся: Серинис и вправду была наивна. Ей понадобилось не меньше минуты, чтобы понять, к чему привел начатый ею разговор. Серинис съежилась в панике, уже успев на своем опыте убедиться, что Бо не составит труда вновь соблазнить ее.

— Бо, прошу вас…

Но было уже слишком поздно.

Повернув ее руку ладонью вверх, Бо не спеша поцеловал ее — так, что у Серинис перехватило дыхание. Когда он поднял голову, места на кровати словно стало еще меньше.

— Напрасно вы сделали это, Бо, — прошептала Серинис, ощущая нарастающий жар внутри.

Бо помрачнел.

— Вы правы. — Не добавив ни слова, он встал, вынул из шкафа одеяло и устроился в кресле за столом.

Прошло немало времени, прежде чем Серинис поняла: он не намерен прикасаться к ней. Ей бы радоваться, но вместо этого в глубине ее существа проснулось нестерпимое желание, требующее утоления.

В пробуждении рядом с нежным, женственным телом, свернувшимся в изящной позе, есть нечто интригующее, сонно размышлял Бо. Первые лучи нового дня проникли сквозь стекла иллюминаторов. Каюта купалась в ярком, красновато-желтом сиянии, позолотившем светлые блестящие пряди волос его жены, разметавшихся по подушке. Тонкий запах, исходивший от них, манил потереться щекой о шелковистые кудри, и это желание было у Бо не единственным. Его бедра касались упругие ягодицы жены, и если бы он лег спать обнаженным, то сумел бы по достоинству оценить их. Рубашка Серинис сбилась, открывая взгляду длинные стройные ноги и округлые бедра. Участившееся сердцебиение предупредило Бо о том, что если он сию же минуту не покинет каюту, ему придется нарушить обещание, поддавшись искушению разбудить жену нежными ласками.

Осторожно встав с постели, он на цыпочках отошел к туалетному столику и плеснул в лицо холодной водой. Ему следовало бы нырнуть с борта в реку, чтобы охладить пыл. Бо направился к двери, но, бросив взгляд через плечо, застыл, ошеломленный завораживающим зрелищем. Серинис лежала на боку, и один вид ее полуобнаженной спины подействовал на Бо, словно недвусмысленное приглашение, слетевшее с ее губ. Он просто не мог покинуть каюту, зная, что сюда в любую минуту может явиться ни о чем не подозревающий помощник.

Бесшумно вернувшись к кровати, он укрыл Серинис одеялом. Некоторое время он стоял неподвижно, чувствуя прилив желания, лаская взглядом тонкий профиль на подушке. Даже ради спасения собственной жизни он не сумел бы удержаться и не погладить блестящий завиток на ее виске. С губ Серинис слетел трепещущий вздох, и она сонно перекатилась на спину, положив руку на его подушку. Внезапно глаза Серинис открылись, и она обнаружила, что Бо склонился над ней. По ее лицу порхнула улыбка, глаза засветились.

— Доброе утро, — пробормотала она.

— Доброе утро, милая. Вижу, ты хорошо выспалась.

— Замечательно! Особенно когда вы наконец улеглись в постель.

Бо удивленно вскинул бровь:

— О чем это вы, мадам?

Засмеявшись, Серинис покачала головой, отказываясь отвечать на вопрос. Перекатившись на бок, она сверилась клубком, пробормотала «не важно» и почесала нос.

— Надеюсь, вы ни на что не намекаете? — произнес Бо и оперся ладонью о бедро жены.

— А вы? — отозвалась она, прикусив нижнюю губу. Она явно напоминала о своем предложении превратить брак из краткого в продолжительный. Бо вздохнул.

Серинис расценила его вздох как категорический отказ и моментально упала духом. Сморгнув подступившие слезы, она уткнулась носом в подушку, чтобы скрыть разочарование. Наконец, проглотив вставший в горле ком, она робко оглянулась и увидела, что Бо стоит на том же месте.

— Вы не могли бы отвернуться, пока я встану и наброшу халат?

Голос Серинис утратил игривые потки, о чем Бо тут же пожалел. Всеми фибрами своего существа он стремился к любви, но понимал, что нелепо впрягаться в ярмо, не обдумав прежде все достоинства и недостатки подобного положения. Они знали друг друга с детства, но Бо не мог связать с Серинис судьбу, не узнав, какой женщиной она стала.

Отступив от кровати, он повернулся к ней спиной и застыл в ожидании. Вскоре босые ступни Серинис прошлепали к двери. Обернувшись, Бо увидел ее на пороге. Спустя несколько мгновений в тишине коридора гулко хлопнула дверь каюты помощника.

Выругавшись себе под нос, Бо захлопнул дверь, решив поскорее забыть о приятном начале дня.

Судья из магистрата, посетивший корабль в обществе Алистера Уинтропа и Ховарда Радда, не произвел на Бо никакого впечатления. Он оказался коренастым, краснолицым мужчиной, который явно кичился своим положением. Судя по тому, как лебезили перед ним оба спутника, они рассчитывали на его благосклонность. В присутствии судьи они потребовали у Бо позвать на палубу Серинис.

— Вы сами увидите, ваша честь, что этот янки воспользовался неопытностью юной девушки и заставил ее забыть о правилах приличия, — уверял Алистер судью, поддерживая его под руку. — Наверняка за несколько дней пребывания на корабле она уже успела отдаться негодяю.

Мистер Оукс вызвался пригласить даму, и когда она поднялась на палубу, вокруг стало тихо. Матросы прекратили работу, ожидая скандала. Они посмеивались, уверенные, что капитан справится с судьей, не говоря уже о двух ничтожествах, сопровождавших его.