— Ты говорила. — Он снова вернулся к холодно-официальному тону. — Завтра рано утром у меня деловая встреча, так что надо сегодня. Во сколько ты заканчиваешь?

— В десять! — Слишком поздно, подумала Эллен. Джемма уже будет спать. Все пропало… Люк проворчал:

— Я скажу ей, когда вернусь в отель, как дела, и она спокойно заснет. Я заверну ее в одеяло и привезу к тебе. Тебе останется только уложить ее в постель — она будет уже в ночной рубашке. — Он язвительно добавил:

— Не слишком тяжелая работа, я думаю. Но если…

— Люк, мне надо идти, — поспешно перебила его Эллен, боясь, как бы он не спросил, что это за работа, занимающая такое короткое время. Главное чтобы он не выяснил, где и как она живет. — Послушай, привези ее лучше сюда, в кафе. Я возьму до дома такси.

Люк прищурился.

— Это нелепо. Я могу отвезти тебя.

— Нет, — гордо ответила она.

— Мне не положено о чем-то знать?

— Я просто хочу чувствовать себя независимой, ответила Эллен, твердо встречая его взгляд.

Люк с сомнением смотрел на нее, и Эллен снова охватил страх, справиться с которым никак не удавалось. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она сказала бы, что он требует невозможного. Она рисковала потерять работу. Но как она могла отказаться от шанса сблизиться с дочерью? Ее била нервная дрожь.

— Караул! Я опаздываю, — она вскочила со стула. — А бежать мне не хочется. Давай посмотрим на это так: тебе нужно, чтобы я ушла вечером с работы. Хорошо. Но сделаем и по-моему. Увидимся здесь в десять. Тогда и обсудим подробности. — Она с шумом отодвинула стул и помчалась к выходу. Он не остановил ее. Удалось!

Люк проводил ее глазами до выхода. Она чувствовала это по тому, как неуверенно ступали ее ноги. Но зато голова ее кружилась от счастья!

Люку пришлось приложить все силы, чтобы удержаться и не догнать Эллен и не уговорить ее не пойти сегодня на работу. С того самого момента, как она подняла на него свои неотразимо прекрасные серые глаза, им владело только одно желание. В рекордно и угрожающе короткий срок это желание выросло в неодолимое влечение, и ему приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы оставаться спокойным и равнодушным с виду.

Удивительно, насколько она осталась прежней, такой, какой он впервые увидел ее: уверенной, целеустремленной и невыразимо прекрасной. Во время их разговора он с трудом сосредоточивался на теме беседы, потому что мысли его занимало только желание схватить ее в объятия.

Внутренний голос подсказывал Люку, что Эллен тоже влечет к нему. И разве плохо поддаться обоюдному желанию и провести вместе ночь? Он посмотрел на шумную, людную улицу, такую серую и бесцветную теперь, когда она ушла…

Быть не может, что у нее нет любовника. Однако она так настойчиво утверждала это, что Люк верил ей. Он не сомневался, что при Джемме Эллен будет вести себя идеально. Его угроза напугала ее. Шаг в сторону — и он на самом деле устроит ей адскую жизнь.

— Желаете еще кофе? — окликнула его девушка за стойкой.

— Нет, спасибо. — Вежливо улыбнувшись на прощание, он собрал свои бумаги и заторопился в отель, чтобы сообщить Джемме хорошие новости.

Оказавшись наконец в общественном центре, Эл-лен дала волю своей бьющей через край радости. Она смеялась и едва не прыгала, чувствуя себя переполненной самым восторженным оптимизмом. Джемма хочет быть с ней! Это были самые прекрасные слова, которые она слышала с тех пор, как Люк попросил ее выйти за него замуж. Они с Джеммой будут вместе! У них, несмотря ни на что, есть будущее!

Весело поздоровавшись со всеми, она извинилась за опоздание и поспешила в заднюю комнату, чтобы переодеться. Обернулась длинной полотняной тканью.

— Итак, Пол, я готова.

На улице Люк нетерпеливо ждал. Она опаздывала. Какого черта?

— Momento, — бросил он Донателло, сидящему в машине со спящей Джеммой на руках. — Tomo fra dieci minuti [5].

В здании было пусто.

— Мне нужна Эллен Маккари. Вы не могли бы мне помочь? — обратился он к женщине на вахте.

Она мельком взглянула на него и махнула рукой:

— Вторая комната. Они задерживаются. Входить туда нельзя…

Но ждать Люк не мог. Не обращая внимания на надпись «Не входить» на двери, он распахнул ее. Дверь бесшумно открылась, и Люк так и застыл на пороге, потеряв дар речи при виде представшей перед ним картины. Почти обнаженная женщина лежала на возвышении, на черной ткани, резко контрастировавшей с ее белой кожей. Эллен.

Он потрясенно открыл рот. Она спала. Но что ей могло сниться? Ее губы чувственно приоткрылись, и все тело излучало желание. Его сердце забилось так бешено, что готово было вырваться из груди.

Об этом он мечтал бессонными ночами. С этим образом он просыпался, проклиная себя за то, что не может ее забыть. За то, что до сих пор желает ее. Возможно, он просто мазохист, мрачно подумал Люк. Или просто слишком долгое воздержание привело к такой реакции. Да, так оно и есть.

Негодная шлюха, развратница! Несомненно, она добровольно выбрала эту работу! Если поразмыслить, все сходится. Сначала она предложила ему привезти Джемму в кафе, потом опоздала, чтобы он пришел и увидел ее такой… Но зачем? Чтобы заставить ревновать? Чтобы он увидел, что потерял? Или… может быть, Донателло прав и она хочет снова поймать его в свои сети?

Он смотрел на нее, раздираемый противоречивыми чувствами. Эллен лежала, закинув руки за голову, ее упругие округлые груди словно манили к себе умелые руки любовника. О, Люк слишком хорошо помнил, как могут напрягаться и набухать эти розовые соски от его поцелуев! С трудом сдерживая стон, он окинул все ее тело жадными глазами, представив, как ласкает ее стройную спину, бедра и…

У него потемнело в глазах. Дыхание с шумом вырвалось из груди, и, когда все в комнате обернулись, испуганные неожиданным звуком, он внезапно бросился вперед.

Эллен очнулась и увидела наклонившегося над ней Люка, чье лицо выражало плохо сдерживаемую ярость. Прежде чем она успела сесть или хотя бы сообразить, что происходит, он уже держал ее на руках, под громкие протестующие возгласы в комнате. Черная плотная ткань, на которой она лежала, теперь была обернута вокруг нее, словно кокон, а сама Эллен была на руках у Люка, бормочущего себе под нос итальянские ругательства.

— Люк! Отпусти меня! — возмущенно воскликнула она.

Люк, не отвечая, тащил ее в комнату для переодевания.

— Как ты могла решиться на подобное? — яростно рявкнул он, глядя на нее сверху вниз. — Так вот какие эти твои так называемые скучные вечера! Демонстрировать себя…

— Это же занятия живописью! — изумленно возразила она.

— Отпусти ее! — раздался голос откуда-то сзади. К ним приближался руководитель студии.

Тяжело и яростно дыша, Люк все-таки поставил ее на пол, все еще завернутую, словно египетская мумия. Эллен стояла, прижатая к нему вплотную, и… у нее пропал дар речи, потому что она почувствовала сквозь ткань возбуждение Люка. От такого открытия у нее подкосились ноги.

Ее испуганные глаза встретились с его. Люк яростно боролся со своим желанием, она видела это.

— Одевайся! — прорычал он.

— Пора заканчивать, Пол? — спросила Эллен подошедшего к ним мужчину, демонстративно игнорируя Люка.

— Д-да, думаю, пора, — ответил Пол, явно растерявшийся от такого бесцеремонного вторжения. — Но…

— Вон отсюда! — разъяренно обернулся к нему Люк. — Я ее муж.

У Пола широко раскрылись глаза.

— Эллен, — обеспокоенно спросил он, — тебе не нужна помощь?

— Нет, я сама справлюсь, — краснея, ответила Эллен. — Спасибо, Пол.

Снова схватив ее на руки, словно тряпичную куклу, и открыв дверь ногой, Люк прошел в комнату для переодевания.

— Одевайся!

У Эллен задрожали губы от неодолимого желания рассмеяться. Надо же, какая нелепая сцена! Она стоит, завернутая в черную ткань, не в состоянии пошевелиться, а он требует, чтобы она одевалась!