«Ага, вот на что! — подумал Дик, когда его бортстрелок, заменявший тяжелораненого Кима, сообщил, что к ним приближается звено „Стилетов“ — Ну ладно, я тебе покажу, что надеяться тебе не на что».
Стрелок открыл огонь по вертким истребителям, нанося им скорее моральный урон. Те в упор молотили по «Звездочке» лазерами, однако щиты истребителя были им не по зубам. Кинк 23 застал рекнов врасплох, а уже в следующее мгновение залп из всех орудий разнес одного из нападавших на молекулы. Щадить «Стилетов» Дик не собирался — все равно из-за отсутствия струнных двигателей им не добраться до Рекна.
Весьма впечатленный расправой пилот «Алебарды» наконец-то уяснил, что в будущем ему ничего хорошего не светит, и ретировался. Дик удовлетворенно усмехнулся, однако счел нужным выругаться в эфире (в основном, для покрытых шерстью слушателей):
— Шавка удрала, чтоб ей лопнуть. «Кувалда», не упусти своего!
— Ни в коем случае, «Фалькон» — Рич произвел залп, который можно было считать достойным внесения в учебники — от защитных полей преследуемого им рекна осталась одно воспоминания, и тот, прекрасно понимая, что следующий же выстрел отправит его в мир иной, врубил С-драйв.
Расправившись с последним «Стилетом», Дик окинул взглядом окрестности — драться стало не с кем. Он бросил машину к крейсеру, который все еще огрызался огнем лазерных батарей, однако уже без всякой надежды на успех. Старк выпустил две торпеды, взорвав их на границе защитного поля, и благополучно проскочил в образовавшуюся щель. Теперь он занялся нудной работой — методическим расстрелом огневых точек противника, благо его гейген-щиты могли довольно долго противостоять хаотичному заградительному огню имперцев. Через несколько секунд его примеру последовали Рич и Джоанна, а уже через минуту стая истребителей вертелась вокруг обреченного корабля, старательно выжигая все доступные цели на его поверхности — лазеры, громоздкие конструкции мезонных пушек, антенны и сенсоры масс-детекторов, в общем все, что могло быть поражено относительно слабым вооружением истребителей — даже залп из АМГ вряд ли пробил бы массивный корпус ТАКРа.
Это избиение продолжалось минут десять, пока последний эффектор гейген-щита не превратился в оплавленный кусок металла. Защитное поле окончательно погасло и на арену вступили десантные боты.
Это были машины, специально построенные для штурма кораблей и орбитальных спутников — тупоносые сигары, рубка управления которых располагалась почти в хвосте. Довольно медлительные и неуклюжие, боты подошли к нескольким участкам корпуса изуродованного ТАКРа и плотно присосались торцами к его броне. Мгновением позже вступили в действие всесокрушающие виброрезаки, легко прорезавшие корпус и, заодно, несколько десятков имперских солдат, ожидавших вторжения десанта. К сожалению, далеко не всех.
Внутренние коридоры крейсера заполнились вспышками бластеров — десантники упорно продвигались к командному центру. Хотя Алмейде и не требовалось далее поддерживать версию о захвате корабля и он мог позволить себе просто расстрелять противника из мезонных орудий, адмирал не хотел упустить такую прекрасную возможность — захватить имперский крейсер и покопаться в его содержимом. Тем более, что согласно плана Рейкера, у них было еще около трех суток до атаки на Аркол.
Постепенно рекны сдавали позиции, остатки бойцов отступали почти во всех секторах огромного корабля, а с «Элеоноры» и крейсеров поддержки прибывали новые и новые подкрепления. Земляне тоже несли потери, и немалые, однако маринеры старались не вступать с рекнами в рукопашные схватки, где сразу сказывалось преимущество шавок в грубой физической силе. На средних же дистанциях численное превосходство атакующих давало себя знать. Один за другим десантные отряды сообщали о выполнении полученных ими заданий. И наконец, спустя три часа четырнадцать минут от момента появления «Эркресса» в этой системе, крейсер пал.
Адмирал дал сигнал отбоя. Часть истребителей направилась к своим флайдекам, часть осталась охранять корабли от непредвиденных гостей. С борта «Элеоноры» на имперский крейсер отправился челнок со специалистами — им придется заняться изучением техники рекнов и анализом последних их достижений.
— Знаешь, — задумчиво сказал Сергеев — мне кажется, что все было убедительно, однако не дает покоя одна мысль.
— Хочешь, угадаю, какая?
— Попробуй.
— Все очень просто… — Алмейда откинулся в удобном кресле в своей каюте, где они сейчас находились, поскольку присутствие адмирала у «алтаря» больше не требовалось. — Все пилоты знают о том, что им было приказано отпустить всех рекнов, которые захотят спасти свои шкуры. Если, как ты несомненно считаешь, на борту корабля есть агенты противника, то эта информация рано или поздно станет достоянием УБИ. А там сделают надлежащие выводы.
— Вот именно. И, боюсь, несмотря на все наши предосторожности, у Рейкера будут серьезные проблемы.
— Ты можешь его предупредить?
— Увы… — Сергеев тяжело вздохнул — Наша связь, мягко скажем, односторонняя. Надеюсь только на его сообразительность, я не раз просил его, чтобы он сматывался оттуда, как только запахнет жареным. Но он наверняка не послушается доброго совета.
— А ты бы послушался?
— Нет, конечно. Но это не избавляет меня от переживаний.
— Ладно, будем надеяться, что рекны ничего не заподозрят. А в крайнем случае, у майора…
— Полковника. Я тебе говорил, его Император его облагодетельствовал.
— Ладно, полковника. В общем, у него будет отсрочка.
Конечно, заниматься сексом на узенькой койке в крошечной каютке было не слишком удобно, однако изумительное тело Клаудии быстро заставляло Дика забыть о любых подобных мелочах. Сейчас, когда кульминация столь приятного процесса осталась позади, они, кое как умостившись вдвоем на кровати, тесно прижавшись друг к другу, отдыхали. Дик ласкал языком роскошную грудь девушки, а Клай блаженно жмурилась от удовольствия.
— Милый, мне показалось, что тебя что-то беспокоит…
— Что именно? — поинтересовался Дик, не прекращая столь приятного занятия. Последнее время им редко удавалось побыть наедине, к немалому удовольствию Рича и к столь же немалому огорчению самого Старка.
— Ты что-то говорил о том, что Джеймисон дал какой-то странный приказ, я, правда, точно не помню…
— А-а… — Дик опустил голову на согнутую в локте руку девушки и, запусти пальцы в ее бесподобные волосы, принялся гладить эту бесподобную гриву — Да, действительно, мне показалось странным. Джеймисон запретил сбивать шавок, по крайне мере тех, кто мог удрать. Поэтому мы охотились только за «Стилетами». Насколько я знаю, не менее пяти «Алебард» ушли целыми и невредимыми. Непонятно…
— Да, сейчас я вспомнила, мне тоже показалось странным, что последний приказ — ну тот, на захват крейсера, Алмейда отдал открытым текстом. Может, он рассчитывал, что те, кто убегают, его услышат?
— Да, это действительно загадка. Такое впечатление, что адмирал настойчиво хочет дать рекнам понять, что на корабле он найдет что-то очень важное. И при этом это «что-то» уже у него в кармане.
— А может…
— Слушай, радость моя, у тебя нет более интересных тем для обсуждения?
— Ну-у… — сладко потянулась девушка — Есть еще одна тема, но, боюсь, обсуждать ее мы будем немного позднее. У меня дежурство через полчаса, а надо еще привести себя в порядок.
— Ты всегда в полном порядке. Особенно сейчас.
— Спасибо, но если я в таком виде появлюсь у «алтаря», боюсь, что это будет неправильно понято. Ладно, дорогой, я в душ. Увидимся после вахты.
Дик провожал глазами грациозную фигурку, нырнувшую в крошечную душевую кабинку. О состоявшемся разговоре он забыл прочно и надолго.
Время пролетело быстро, разбитый крейсер был изучен вдоль и поперек, вся информация с бортовых компьютеров перекочевала в банки данных «Элеоноры». Разумеется, маршрута к Арколу среди вороха различной информации не было — капитан гибнущего «Эркресса» успел стереть коды траектории. Это не слишком волновало Сергеева — поскольку Империя не сможет быть уверена в том, что коды стерты, то не будет иметь возможности и обвинить в чем-либо Рейкера. Поскольку ТАКР больше не представлял ни малейшего интереса, Алмейда отдал приказ взорвать его. Собственно, ничего особо интересного там не нашли. Рекны вообще имели не слишком большую склонность к изобретательству. Будучи более древней, чем Земля, цивилизацией, к моменту контакта они едва доползли до испытаний первых атомных установок и делали первые робкие попытки выйти в космос. Вообще говоря, их нельзя было назвать ограниченными — изучили технологию землян они за считанные годы, правда, благодаря активной помощи самих землян. Причина столь медленного прогресса заключается в сильной приверженности рекнов традициям — «то, что было хорошо для наших предков, должно быть хорошо и для нас». Стремительное развитие технологий после контакта было обусловлено элементарным чувством самосохранения — будучи еще более выряженными хищниками, чем земляне, рекны стремились обезопасить себя, и, овладев теорией и практикой струнных перелетов, начали стремительно осваивать колонии, «нахватав» их больше, чем реально было нужно. Земляне не возражали — до поры до времени их интересы не пересекались.
