— У них топлива не хватит вернуться, — помолчав, сказал Милтон. — Домой недотянут.

Стэнли постарался отогнать подступившую тоску, ответил легкомысленным тоном:

— Ну и черт с ними; мы и здесь неплохо устроились… Эй! — Он вскинул голову, прислушиваясь.

— Милтон! — донесся едва слышный зов Дау.

Братья рванулись к плешинке. Перемахнули через завал, промчались по каменной крошке, взлетели на глыбу. Камень был пуст.

— Милтон…

Они подскочили к краю глыбы. Внизу, в пылающем озерце, чернели два силуэта: Кис стояла на коленях, сгребала сияющие камни, а Дау пытался поставить жену на ноги. Движения его были вялые, неверные. Милтон спрыгнул вниз, отстранил пилота, ухватил Кис под мышки.

Лайамка завизжала, бешено отбиваясь.

— Стэн, принимай. — Милтон приподнял ее.

Младший брат лег на живот, схватил извивающуюся Кис за руки:

— Взял.

Он выволок ее на камень; лайамка вырывалась, но без прежней ярости. Милтон махнул наверх, помог выползти Дау.

— Уносим ноги. — Он спрыгнул с камня на желто-зеленый бисер, принял Кис, которая внезапно ослабела и затихла. — Помоги Дау.

С глыбы пилот кое-как спустился, но дальше Стэнли пришлось тащить его на себе: у лайамца заплетались ноги, он оступался и падал.

Спустя минут двадцать вышли к «лендроверу». В небе пылала Долина Огней — голубым, синим и фиолетовым пламенем. Милтон опустил Кис наземь, она села и беспомощно заплакала.

Дау обеими руками оперся на капот машины.

— Она не упала, — проговорил он. — Она прыгнула. Плешинка ее позвала…

Стэнли вдруг разозлился.

— Милт! Можно сказать, что я думаю об этих идиотах?

— Завтра скажешь. Сейчас едем домой.

Обратно машину вел Милтон. Дау сидел рядом, указывал дорогу, на заднем сиденье изредка всхлипывала Кис, Стэнли дремал. Призрачная Долина Огней затухала, сквозь нее глядели звезды.

«Лендровер» долго трясся по высохшему руслу реки — ее каменистое дно оказалось на удивление паскудным — потом Дау велел обогнуть Веселый Лес, и зловещие переливы его ледяного света остались далеко в стороне. Затем выехали на знакомую, вдоль и поперек изъезженную равнину с высокой травой и купами деревьев. На горизонте наметилась предвещавшая рассвет светлая полоска.

— Можно сказать, мы уже дома, — заметил Дау. — Отоспимся… Стой! Туши фары.

Милтон затормозил, выключил свет. Впереди виднелась синяя точка.

— Синий фонарь! Там должен быть поселок…

— Что означает синий фонарь? — поинтересовался проснувшийся Стэнли.

— Опасность, — напряженно ответила Кис. — Запрет приближаться. Что у них там?

Дау посидел, размышляя. Все молчали, разглядывая яркую точку вдали.

— Двигай помаленьку, — сказал пилот в конце концов. — Фары не включай.

Милтон тронул с места, «лендровер» покатил с черепашьей скоростью.

— Раз нам запрещают подъезжать, стоит ли соваться? — усомнился младший землянин.

— Посмотрим… Впереди камень.

— Вижу, — отозвался Милтон, всматриваясь в едва рассеянную звездами темноту.

— Дау! Что это может быть? — не выдержала Кис.

— Например, шуточки Ники. Повесил фонарь на мачту — и на боковую, а мы тут ломай голову, не спавши.

Под синей точкой показалась цепочка белых — обычные фонари, светящие в поселке. Милтон остановил «лендровер», высунулся наружу.

— Собака воет, — сообщил он. — Едем дальше?

— Нет. — Дау вынул излучатель. — Мы со Стэнли сходим на разведку. Если застрянем… короче, если до восхода солнца не вернемся, отвезешь Кис на космодром.

— Никуда я… — начала было лайамка.

— На космодром, — повторил пилот и выскользнул из машины, осторожно прикрыл дверцу, чтобы не хлопнула.

Стэнли тоже вылез, с тревогой поглядел на светлеющий горизонт. Если из поселка наблюдают за округой, их с Дау в два счета обнаружат. Только возле домов — деревья, а дальше-то — вырубка, трава да пни, и всё как на ладони.

Собачий вой смолк. До поселка оставалось метров пятьдесят. Ни звука, ни движения; лишь светит гирлянда фонарей, и желтеют несколько черточек-окон. Свет в домах, когда его быть не должно, — в это время обычно все спят.

— Ложись, — шепнул Дау. — Давай ползком.

Они подобрались к окружавшей поселок ограде. Толстые жерди надежно оберегали его от крупных зверей и дарханцев, но сейчас их защита казалась хрупкой и даже бессмысленной.

Полежали, прислушиваясь. Где-то мяукнула кошка, раздался глухой кашель. На фоне белого куба энергостанции вспыхнул золотистый огонек, растекся в стороны и вверх, запылал костром. Возле костра Стэнли различил четыре силуэта. Лайамцы стояли у огня — безмолвные, неподвижные.

Землянин придвинулся к Дау:

— Почему жгут костер?

— Кто-то умер.

«Передрались, что ли? Стрельбу подняли?» — подумал Стэнли и снова шепнул:

— К Ловцу?

— Давай.

Скрываясь в траве, они обогнули поселок, отсчитали пятый дом. У Таи горел свет. Дау тихонько свистнул — замысловатым, похожим на отдаленный крик «ночного сторожа» свистом. Землянин с дрожью припомнил, как они с Ловцом отбивали у проклятой твари Милтона. Страсть какая; от этого свиста сейчас весь поселок всполошится… В дымчатом окне появилась тень. Стэнли с Дау на всякий случай прильнули к земле.

Стэнли выждал и приподнял голову над травой. Тени в окне уже не было.

Из-за дома появился черный силуэт. Землянин узнал высокую фигуру Ловца; в руке был излучатель.

— Таи! — позвал Стэнли негромко. — Это не «ночной сторож», это мы. Что тут у вас?

Ловец кинулся к ограде.

— Почему вы здесь? Фонаря не видели?! Где Кис?

— В «лендровере», с Милтоном. — Дау поднялся с земли. — Что стряслось?

Стэнли тоже встал. Раздалось мяуканье, из травы вышла белая кошка и стала тереться о ноги Ловца. Он поднял ее, прижал к груди.

— Уезжайте, — выговорил он. — Не стоит… землянам и Кис тут показываться. Дау, я прошу: увези их. Вернетесь через два дня. — Он повернулся, намереваясь уйти.

— Погоди! — велел Дау. — Объясни толком. Кошка с громким мурлыканьем терлась головой о подбородок Ловца.

— Таи! В чем дело?

Он постоял, собираясь с силами, и глухо вымолвил:

— Вернулся корабль. С Лайама. Города больше нет. — Стэнли и Дау застыли.

— Его сожгли, — продолжал Таи полушепотом. — Весь. Никого не осталось.

— Кто сжег? — выдохнул пилот.

— Откуда мне знать? Может, Шейвиер. Они были вооружены лучше нас.

Дау попятился от ограды:

— Шейвиер?

— У тебя хоть детей нет. И жена здесь. А мои там. Три дочки… — Ловец задохнулся, помолчал, пересилил себя. — Увози Кис. И землян. Мало ли что. Как бы наши не свихнулись.

Стэнли перехватила горло жалость. А потом он испугался. Стоит Ловцу или еще кому-нибудь сломаться, открыться — и его чувства хлынут на поселок, покатятся волной от человека к человеку, вдвое, впятеро усиливая горе остальных. Милрон легко могут делиться радостью, нежностью, счастьем — но в горе им приходится закрываться, не давать выхода чувствам, они вынуждены щадить друг друга. У них хватит сил пережить несчастье поодиночке, запершись в своих непроницаемых домах, но против общего шквала им не выстоять.

— Иди! — Стэнли тряхнул пилота. — К машине, быстро. Дау, я останусь тут — а ты беги к машине. Быстрей! — Он толкнул лайамца в спину.

Оглушенный, не успевший до конца осознать катастрофу Дау подчинился, двинулся вдоль ограды. Ловец стоял, прижимая к груди кошку, а она исходила мурлыканьем, терлась о его лицо.

— Открой ворота, — сказал ему Стэнли.

— Уходи, — прошептал Таи.

— Не пойду. — Землянин глубоко вздохнул и стянул с уха молчунок.

Казалось, на него надвинулось плотное черное облако. Оно дрожало, как натянутая резина, и грозило порваться, пролиться потоком боли и ужаса.

— Уходи, — снова прошептал Ловец.

Черное облако колыхнулось; еще миг — и в разрыв хлынет лава боли, сжигающая все и всех, затопит мир, усиливаясь от милроя к милрою, и мир взорвется, и в нем останется только безумие или смерть.