— Слушай мою команду: пошел. — Офицер указал на дорожку, по которой Лоцман несколько минут назад выбежал на большак. — Зараза, столько хлопот из-за тебя! Вперед шагом марш! — Похоже, в армии он без году неделя — смесь военных команд и гражданских восклицаний выдает парня с головой.

Охранитель мира двинулся по дорожке. Офицер держался на полшага сзади, следом топали двое солдат. Что за третья площадка? Не в карцер ли ведут? Может, дать деру? Он прикинул свои возможности. Проданный, чуть живой Лоцман против накачанного стимуляторами, не утратившего способность творить и изменять мир офицера и автоматчиков, которые получили приказ стрелять на поражение, — шансы скудноваты. Ладно, решил он, сперва взглянем на эту самую третью площадку, а там определимся.

Они прошли мимо знакомой двери с надписью АУКЦИОН, миновали несколько разноцветных коттеджей, пару ангаров и оказались на краю вертолетной площадки. Лоцман повеселел: серые машины с бело-зелеными полосами радовали взгляд, точно лица друзей. Где вертолеты — там и летчики, и возможность попасть домой, в Поющий Замок. К тому же местное целительное солнце дарило тепло, а с ним — новые силы.

— Стой! — приказал офицер.

Охранитель мира остановился, оглянулся через плечо. И всем корпусом развернулся назад. Их нагонял знакомый пилот, который доставил пленника в Кинолетный город — взъерошенный, вне себя от изумления.

— Ну, ты даешь! — закричал он издали. — Проданный Лоцман любую мелочь сотворит — и тут же гибнет. А ты бомбу сварганил и жив остался! Чудеса.

Офицер открыл рот, намереваясь выкрикнуть: «Молчать!» — и захлопнул его, ничего не сказав. Прозрачные синие глаза под светлой челкой перебежали с пилота на Лоцмана. Взгляд сделался растерянным, смятенным; охранитель мира ясно ощутил моральное превосходство — свое и вертолетчика. Пилот прошел между солдатами, словно меж двух столбов, миновал офицера, который отодвинулся, уступив дорогу.

— Шагай. — Летчик махнул рукой в сторону вертолетов. — Домой полетишь. Да особо не радуйся, не с чего. Ишь, расцвел! Дома-то взвоешь, жизнь станет не мила.

— Почему?

— Сам увидишь, — пилот устремился через площадку к своей машине.

Лоцман направился следом. Не слыша солдатского топота за спиной, оглянулся. Армия осталась на месте, за краем асфальтового покрытия. Автоматчики глазели по сторонам, не интересуясь бывшим подконвойным, но офицер не спускал с него глаз. От ненависти во взгляде отступника у Лоцмана захолодели лоб и затылок. Видать, очень дорого было то, что предал бывший охранитель мира, раз он так ненавидит не пожелавшего предать. Дошли до вертолета.

— Тебя куда — сразу в Замок? — спросил пилот, сдвигая вбок дверь салона.

Лоцман обрадованно закивал, но спохватился:

— Сперва — откуда меня забрали: там мотоцикл пропадает.

— Как скажешь. Залазь, чудик. — Пилот— хлопнул его по спине.

— Ты — первый, кого после продажи везут домой.

Зарокотал двигатель, тронулись с места лопасти несущего винта. Лоцман устроился в кресле, пристегнул ремни. Что-то подсказывало: он не прощается с Кинолетным городом навсегда.

…Вертолет вынырнул из солнца, со стекол убрались щитки. Лоцман нетерпеливо привстал, разглядывая мир снаружи. Да, похоже на мир Поющего Замка: зеленая всхолмленная степь, кольцо синих гор. Лишь самого Замка не видно. Неужто исчез? Что тут стряслось за время, когда охранитель мира обретался на чужбине? Он прошел в кабину, тряхнул за плечо глядевшего вперед пилота. Тот подпрыгнул, вертолет клюнул носом.

— А, чтоб тебе! — парень выправил машину. — Чего вскочил?

— Где мой Замок?! — крикнул Лоцман, перекрывая рокот двигателя. — Ты куда завез, змееныш?!

Летчик заорал в ответ:

— Замок слева по курсу. Не видишь?

Лоцман вгляделся. От напряжения заболели глаза.

— Не вижу! Пустая степь. Разыгрываешь? — спросил он с надеждой.

— Вон там! — Пилот ткнул пальцем в стекло. Охранитель мира помотал головой и, расстроенный, вернулся в салон. Наверное, Поющий Замок на месте, но его стены и башни теряются в зеленоватой дымке, сливаясь со степью. Неужели проданный Лоцман первым делом теряет зрение?

Хотелось бы знать, где Богини продают своих Лоцманов. За пределами наших миров, утверждают пилоты. Ну, Итель, берегись: я тебя разыщу. Узнаешь, как скупать Лоцманов по дешевке.

С другой стороны, что значит — «купить Лоцмана»? «Продать» — понятно: Богиня избавилась от ненужного ей охранителя мира и получила деньги. А таинственный Итель? Он ничего не обрел взамен: Лоцманы умирают либо становятся офицерами, но реальной выгоды Ителю от этого нет. По крайней мере, отсюда ее не видно.

Вертолет приземлился возле скальной стены. Вот и «дракон» под обломком лежит — намяло бока бедолаге. А туннель в другой мир, смотрите-ка! После устроенного Лоцманом землетрясения он опустился почти к самой земле и вырос в размерах — хоть в полный рост шагай, только голову нагнуть. В ближайшее время надо будет его исследовать.

Вдвоем с пилотом они отвалили каменный обломок и освободили мотоцикл. У него оказался изрядно помят бензобак и поцарапано кожаное седло, но в остальном «дракон» не пострадал.

Летчик осмотрел приборный щиток:

— Компаса нет?

— Не завел.

— А Замка не видишь?

— Увы.

— Тогда держи прямо на солнце. Проедешь километров семьдесят, и чуть левее будет Замок. Бензина хватит?

Лоцман завел двигатель, глянул на бензомер.

— Дотяну. — Он поднял с земли и обтер от пыли шлем. — До встречи.

Летчик сунул руки в карманы, смущенно потоптался.

— Не знаю, свидимся ли. Ну, в общем… счастливо тебе. — Он полез в кабину.

«Проданный Лоцман — не жилец», — вспомнились слова чумазой девахи. Надо поспешать — вдруг начну превращаться в ходячую падаль? Садясь в седло, он усмехнулся.

Время у нас еще есть: не подписавший ОБЯЗАТЕЛЬСТВО Лоцман продан только наполовину.

Он гнал мотоцикл по степи курсом на солнце. Встречный ветер норовил скинуть с седла, привычно неслась под колеса ярко-зеленая степь, «дракон» шутя одолевал подъемы на углаженные, покладистые холмы. Всё превосходно — вот только Поющий Замок отчего-то не появляется, словно и нет в этом мире шестигранной пирамиды, которую всегда видать издалека.

Крепко ухватив рукояти руля, Лоцман окидывал тревожным взглядом горизонт, притормаживал на возвышенностях — тщетно. А ну как вовсе не сыщет? Будет дни напролет кружить по степи, безответно звать друзей, а к ним тем временем станет прилетать кино, вести съемки без Лоцмана…

«Ингмар! — позвал он. — Рафаэль! Хозяйка!»

Безмолвие.

Пилот сулил, что Замок покажется километров через семьдесят, — а по счетчику уже шестьдесят пять. Шестьдесят шесть; шестьдесят семь… Лоцман до рези в глазах всматривался в висящую над степью зеленоватую дымку. Шестьдесят восемь. Он сбросил скорость. Может, летчик ошибся и надо проехать не семьдесят, а восемьдесят километров? Пустое — Замок виден со всех концов мира. Точнее, был виден прежде. Шестьдесят девять. «Дракон» фыркал и тащился еле-еле. А если Замка здесь нет? Исчез, испарился, провалился под землю? Вздор: пилот его видел. Обожгла ужасная догадка — парень соврал. Пожалел проданного Лоцмана, думал оставить надежду… Нет, не может быть. Нельзя, чтобы летчик меня обманул, я не заслужил, я ведь не подписал…

Семьдесят. Он остановился, заглушил двигатель. Ну, где же? ГДЕ МОЙ ЗАМОК? Должен быть здесь; я знаю — летчик сказал правду. Замок тут, я хочу его видеть. Хочу его видеть, слышите?! Я обязан найти свой Замок, это мой долг, я же Лоцман!

Жмурясь, до боли стиснув пальцы в кулак, он выгнулся, как в жестокой судороге, всем своим существом повелевая миру явить взору Замок. Поющий Замок, ты здесь!

Лоцман медленно выдохнул, разжал ноющие кулаки. В глазах было темно. Огромный мотоцикл вдруг потерял равновесие и повалился набок, едва не сбив хозяина с ног. Охранитель мира отскочил и без сил опустился на корточки — он заставил-таки Замок появиться, он увидел его белые зубчатые стены, отливающие перламутровой голубизной башни, флаг над одной из них, золотые буквы на флаге: «ПЛЕННИКИ ПОЮЩЕГО ЗАМКА», а ниже и мельче — «Se non e vero, e bem troyalo». Это по-итальянски, уловил он обрывок разлитого в воздухе знания. Где она, эта Италия? Может статься, Богини продают своих Лоцманов именно там?