Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Вверх, говорю!

Они послушно вытянули свои пятерни, наверняка, надеясь, что я потеряю бдительность от их сговорчивости. Но я была начеку. Отшвырнув нелепую швабру, я вынула баллончик, вытянула его, демонстрируя надпись, и продолжила стращать:

— Это вам не «Черемуха», это настоящий нервно-паралитический газ, как прысну, мало не покажется. А это, — я выставила перед собой сотовый, — телефон и палец мой лежит на курке… на кнопке…кнопке включения. Шаг в мою сторону, я тут же звоню Геркулесову.

Санин с Маниным переглянулись и еще выше подняли руки. А я стояла, как агент ФБР из американского фильма, (кажется из «Молчания ягнят) на полусогнутых, резко поворачивалась то в одну, то в другую сторону, выставляла то телефон, то баллончик, сипло дышала: и была похожа на перепуганную курицу (точно, как Клариса Старлинг).

— Тебе, Лель, чего? — не выдержал моего мельтешения Санин.

— Засадить вас, садюги, за решетку.

— Ну зачем же так? Может, договоримся? — огорчился Манин.

— Чтобы вы меня… — я хотела изобразить, как он чиркнет мне ножичком по горлу, но руки были заняты, по этому я ограничилась свистком. — Чтобы вы меня фьють.

— А ты против что ли? — удивился Санин.

— А вы думаете, что я так хочу умереть в расцвете лет? — истерически захохотала я.

— Чего? — спросили они хором и оба вытаращились на меня.

— Что там? В сумке что, спрашиваю?

— Ты, наверное, сама догадалась, — замямлил один из них, не помню какой.

— Догадалась, поэтому звоню в милицию.

— Треть твоя! — в панике заверещал Манин.

Мои глаза полезли из орбит. Мало того, что они решили меня подкупить, так они еще в качестве взятки мне треть мертвой бабы пытаются втюхать!

— Не нужна мне треть!

— Половина!? — возмутились они хором. — Так это же грабеж!

Мне все это до чертиков надоело. Я решила больше с ними не церемониться, и, убедившись наглядно в том, что в сумке именно труп, — в чем я, естественно, не сомневалась — вызывать наряд милиции.

— А ну открывайте сумку! Быстро!

Они подчинились.

— А теперь отошли к забору! Руки за голову! — продолжала срывать голос ваша покорная слуга.

Они отошли, даже руки закинули за голову, как было велено. Я же аккуратненько, шажок к шажку, подошла к баулу, не переставая следить одним глазом за арестованными. Мне было страшно. До жути. Я уже представила, как, заглянув в прорезь сумки, увижу пустые глаза жертвы, ее отрезанные руки, вспоротый живот, весь покрытый запекшейся кровью. Как пахнет со дна гниением…

Я подошла. Стараясь не дышать, заглянула.

Красное! Кровь! Ма-ма-а! — чуть было не заорала я, но что-то меня остановило. И это что-то имело форму старого дисплея, с торчащими во все стороны красными проводами. Зачем это им? И где труп? Где отрезанная голова и обрубленные руки? Я пошире распахнула сумку, даже, замирая от отвращения, порылась в ней, но… Детали, микросхемы, провода и больше ничего.

— Что это? — сипло спросила я.

— Будто не знаешь, — опасливо обернувшись, пробормотал Санин. — Сама же…

— А где остальное?

— Больше ничего нет, — растерялся Манин. — Все здесь.

— Но что это?

Они переминались с ноги на ногу, боясь подойти. Они даже рук из-за головы не убирали. Вот до чего я их напугала.

— Да хорош истуканами стоять, подите сюда.

Братья-электроники робко подошли и почтительно встали рядом. Они молчали, а я тем более. Я онемела от своей глупости. Надо же обычное ворье принять за убийц. Ну не дура ли я?

Санин тем временем наклонился над сумкой и вынул одну из десятка микросхем:

— Вот разъемы, 3 долларов штука, вот конденсаторы, — он ткнул в яркие пуговки на плате, — 5 долларов грамм, тут еще платины чуть чуть, палладия, серебра. Но все это надо выпаивать, а это сложно, по этому на половину не рассчитывай.

— И на сколько тут? — я ошарашено обвела взглядом содержимое сумки. Мне показалось, что в ней миллионы.

— Не больше чем на 500 долларов, — поспешно доложил Манин и так хитро зыркнул на друга, что мне сразу стало ясно, что меня надувают. — Так что твои 150.

— 165, — грозно поправила я.

— Хорошо, 165. И только после реализации.

— Лады, — согласилась я, чем очень обрадовала хитрющих близнецов. Я, конечно, понимала, что мне не доплачивают, как минимум, половину, но торговаться мне не хотелось, мне необходимо было поговорить с ними о другом. — Ребята, это ведь не первая ваша кража?

— Какая кража? — искренне удивились они. — Мы берем то, что никому не нужно…

— Хорошо, хорошо, не будем спорить из-за терминологии. Это ваше заимствование не первое?

— Тебе что и с тех сделок процент нужен? — обалдев от моей мнимой жадности, вскрикнули они.

— Господи, дай мне терпения! — я порывисто воздала руки к небесам. — Я хочу узнать, как вы награбленное, то есть заимствованное, вытаскивали. Не через забор же перекидывали?

— Нет. Не перекидывали, — Манин хитро подмигнул и, схватив меня за руку, поволок к забору.

Я дала себя притащить, хотя сначала не понимала зачем. Но когда цементное ограждение было перед поим носом, я поняла. В том месте, где забор смыкался с заброшенной будкой, на боку которой еще виднелись полу стертые буквы «Огнеопасно — газ!», цемент обкрошился, а на самом стыке даже вывалился глыбами из ограждения, от чего стена, всегда казавшаяся нам, нихлоровцам, монолитной, приобрела заметную брешь. Мы ее не замечали не только потому, что никогда не подходили к заброшенной будке, но и потому, что премудрые воры-электроники дыру усердно маскировали и с той и другой стороны листами поржавевшего железа.

— И кто об этой лазейке знает? — полюбопытствовала я, пытаясь в нее пролезть.

— Никто, — отрапортовали они, с интересом наблюдая за тем, как моя грудная клетка застревает в щели.

— Точно? — прохрипела я и протиснулась, таки, в дыру.

— Точно, — тут Санин замялся. — А, может, и не точно. Дыра существует давно, это мы ее только полгода назад обнаружили. А так о ней кто-нибудь из старейших работников мог знать.

— А кто-то мог так же, как и мы, случайно натолкнуться, — поник Манин. Но тут же встрепенулся. — Но это вряд ли. Иначе через нее весь бы институт вынесли.

Вот тут я была с ним не согласна. В «Нихлоре» воров мало, здесь в основном интеллигентные люди работают, ученые, им до бесхозных железок дела нет. Но мысль о том, что на дыру мог наткнуться убийца, повергла меня в шок. Вдруг именно он обнаружил лазейку? И тогда его неуловимость легко можно объяснить. Кокнул — вылез через дырку, и поминай как звали. И так мне стало плохо от этого моего открытия, что даже затошнило. Ведь что же тогда получается? А получается, что любой работник нашего НИИ, да что там работник… любой бомжара, бандюган, псих мог проникнуть на территорию и устроить здесь, как бы выразился товарищ Геркулесов, кровавую вакханалию. Вот так-то!

Я понуро прошлась вдоль забора, просмотрела каждую пожухшую травинку, но не найдя ничего интересного, кроме пары выпавших из сумки проводов, пролезла обратно на территорию.

— Ну так что, Леля? Мы займемся делом? — спросил Санин, видя, что я, задумчивая, растерянная и печальная, побрела к институту.

— А? Да тащите что хотите!

Я махнула рукой и поплелась к крыльцу. Настроение упало настолько, что захотелось поработать. Так я хоть отвлекусь, а о дыре этой, гадской, подумаю завтра, да и Геркулесову о ней сообщу не раньше. Пусть в наказание за глупость остается, как идиот, в неведении.

***

… Вновь вечер. И я как всегда бреду на измотанных каблуками ногах домой. Прохожу арку, миную «Запорожец», пустую беседку, песочницу, сгоняю с канализационного люка двух влюбляющихся кошек — нечего прелюбодействовать при свидетелях; и добираюсь, таки, к подъезду.

Фонарь над козырьком вновь разбили, и темнота стоит такая, что для того чтобы разглядеть есть ли кто под лавкой, мне приходится нагибаться. Но я не поленилась, отбила поклон Коляниному пристанищу, за что была вознаграждена — жилец оказался на месте. Он, развалившись в вольготной позе, спал глубоким сном и источал такой резкий сивушный дух, что у меня глаза заслезились.

44
{"b":"29795","o":1}