Одиночество нахлынуло на нее с неведомой прежде силой. Сперва смерть отца, потом разлука с Чарльзом. Бросив взгляд на неподвижную спину Риза, Джем почувствовала еще более сильное отвращение. Проведя рукой по распущенным волосам, она подумала: интересно, что же он видит, когда смотрит на нее? В ее памяти всплыло ее лицо, каким она привыкла видеть его в зеркале, и этот образ причинил ей новые муки. И едва ли ее могло утешить то, что при виде раздевающегося Риза в ней вспыхнуло пламя желания с той же силой, как и в ночь после вечеринки.

Абигейл нервно крутила в руках перчатки. Она потянулась к дверному молоточку. Она не была уверена, что застанет Джем дома, но все же думала, что Джем не поедет туда, куда направится Риз.

Когда Делла отперла дверь, Абигейл улыбнулась пожилой женщине. В ответной улыбке Деллы сквозило облегчение.

– Я рада видеть вас, миссис Фэйрчайлд. Последние несколько недель Джем просто не в себе.

Этого-то она и боялась.

– Я надеялась, что смогу чем-нибудь помочь.

– Она не хочет со мной говорить, – откровенно призналась Делла. – И это не в ее привычках.

Абигейл расслышала в словах Деллы скрытую обиду. Очевидно, та чувствовала себя неуютно.

– Мне кажется, что Джем сейчас очень плохо. Я уверена, что за прошедшее время вы уже успели полюбить Риза. Быть может, она согласится побеседовать со мной, ведь я посторонний человек.

Делла обдумала слова Абигейл. Смягчившись, она согласилась.

– Звучит разумно. Мы с Питом уже привыкли к Ризу, и он нам нравится. Джем знает, что она может рассчитывать на нас.

– Конечно знает. Возможно, именно поэтому ей тяжело говорить с вами сейчас.

– Что ж, я рада, что вы пришли. Ей надо с кем-нибудь поговорить. – Делла проводила Абигейл к дверям кабинета Джем. – Она сидит там. Ни за что не хочет выходить.

Абигейл нерешительно подняла руку и постучалась в дверь, обитую кедровыми досками. Делла, удалявшаяся в своем кресле, услышала, как Джем пригласила ее войти. Все еще колеблясь, Абигейл открыла дверь и просунула голову в щель. Джем смотрела в окно.

– Джем?

На голос Абигейл Джем повернулась.

– Входи.

Войдя в кабинет, Абигейл тут же почувствовала, какое смятение царит в душе подруги.

– Я выбрала неудачное время для визита...

– Нет. – Джем тяжело вздохнула. – Я рада видеть тебя.

Абигейл решила сразу же приступить к делу.

– Ты уже поговорила с Ризом?

– Нет. – Джем отвернулась, вспоминая свою нелепую попытку выяснить отношения с Ризом. В последовавшие за этим случаем ночи он просто поворачивался к ней спиной. Понимая, что Абигейл ждет разъяснений, Джем буркнула:

– По-моему, здесь нечего обсуждать.

– Ты ошибаешься. Тебя это гложет. Джем передвинула тяжелое пресс-папье.

– Мой план не совсем удался.

– Ох, Джем.

– Ты была права, я совершенно не разбираюсь в мужчинах. Я всегда была такой неуклюжей... не понимала, ни что сказать, ни как поступить. – Глядя в окно, Джем вспоминала огорчения своей юности, муку от ощущения своей непривлекательности для мужчин. Она научилась быть жесткой, нашла утешение в дочерней любви и повернулась к спиной ко всему, что должно интересовать женщину. Но старые раны не зажили. Не глядя на Абигейл, она продолжала: – Так было, пока не появился Чарльз. Он единственный относился ко мне по-особому. – Джем горько рассмеялась. – Он даже заставил меня почувствовать себя хорошенькой.

Сострадание на лице Абигейл остановило поток ее слов.

– Джем, ты на самом деле хорошенькая. – Она подняла руку, чтобы не позволить Джем возразить. – Быть может, не совсем похожа на других женщин, но просто дело в том, что ты не позволяешь себе походить на них. Однако для брака существуют гораздо более важные вещи: уважение, забота, доверие. Это помогает пережить самые черные времена.

Доверие. Джем вспомнила слова Риза. Едва ли он доверял ей и уважал ее. Ведь он упрекал ее в нечестности.

– Джем, – настойчиво обратилась к ней Абигейл. – Ты обязательно должна поговорить с Ризом и решить этот вопрос. Так дальше продолжаться не может.

– Он сказал мне очень жестокие вещи.

– Это говорило его оскорбленное самолюбие. Сперва ты называешь его именем другого мужчины, а потом предлагаешь свою покорность, словно вынести его прикосновение ты можешь лишь потому, что тебя обязывает к этому долг. Естественно, он попытался нанести тебе ответный удар, чтобы отомстить за ту боль, которую ты ему причинила.

Джем, запинаясь, ответила:

– Должно быть, ты права.

– Ну конечно, я права. Ты просто обязана решить этот вопрос. Извинись за свои действия, а дальше все произойдет само собой. Если ты не можешь заставить себя поговорить с ним о Чарльзе, по крайней мере дай ему понять, что ты раскаиваешься в своей попытке выяснить с ним отношения.

Джем кивнула в знак согласия, раздумывая, где ей взять силы, чтобы приступить к этому разговору. Но когда она решила спросить Абигейл, та уже поднялась, чтобы уходить.

– Майкл скоро вернется, так что мне надо идти. Но прошу тебя, пообещай мне, что поговоришь с Ризом.

Джем мучительно выдавила обещание:

– Я постараюсь.

Понимая, что на большее надеяться не стоило, Абигейл ушла, чувствуя на себе взгляд Джем, смотревшей из большого окна кабинета. Внезапно Абигейл захотелось поскорее очутиться дома, рядом с Майклом. Обернувшись и заметив силуэт Джем в окне, она почувствовала облегчение от того, что она сама избавлена от подобных неприятностей.

– Если ты на самом деле хочешь извиниться, ты должна поехать со мной сегодня на собрание. – Риз глядел на нее спокойным немигающим взглядом.

Тяжесть в груди Джем возросла. Она послушалась Абигейл и заставила себя принести извинения, но теперь она уже стала жалеть об этом. То, о чем он просил, шло вразрез с ее принципами.

– Но...

– Я так и знал, что ты это говорила не всерьез.

Испуганно взглянув ему в глаза, Джем возразила:

– Но почему обязательно идти на собрание? Может быть, что-нибудь другое...

– Не пойдет. Ты согласна или нет? Джем сглотнула комок в горле.

– Я пойду.

Она рассчитывала на благосклонную реакцию, но, к ее удивлению, Риз спокойно ответил:

– Нам надо быть там к семи часам.

Поездка в город оказалась настоящим мучением. За всю дорогу они не обменялись и полудюжиной слов. И как она ни страшилась предстоящей встречи с Кашмэном, пробыть лишнюю минуту в фургоне наедине с Ризом она бы не согласилась.

Джем подождала, пока Риз поможет ей спуститься, но на сей раз он не предложил ей опереться на его руку. Они вошли в церковь, которая служила одновременно и залом собраний.

Фермеры, столпившиеся в зале, с удивлением взглянули на нее. Всем было известно, что Уитэйкеры никогда не посещают собраний. Чувствуя, что предает своего отца, Джем с трудом уселась на скамью. Она ощущала себя такой одинокой в этом людном зале. Встретившись взглядом с Ризом, она не прочла в его глазах хоть каплю сочувствия. Она решительно вздернула подбородок.

Сперва все шло гладко. Но потом Кэшмэн взял слово. Джем почувствовала, как в ней поднимается волна ярости. Муки одиночества сменились гневом при виде бесцветных глаз Кашмэна, обводивших взглядом зал, и серебристо-белых волос, мерцающих в свете светильников.

– Всем нам хорошо известно, для чего мы здесь собрались. На севере наших земель обосновались новички, – начал Кашмэн. Раздался хор одобрительных возгласов. Оглядев зал, Джем почувствовала назревающее недовольство среди мелких фермеров, недостаточно подготовленных для того, чтобы отстоять свои владения собственными силами. Они полностью зависели от Кашмэна и его подручных. – И все мы прекрасно знаем, что это значит.

Послышались новые выкрики одобрения. Джем поднялась со своего места.

– И как же вы собираетесь отделаться от этих фермеров? Вы намерены уничтожить каждого, кто встанет вам поперек дороги?