– Ты все еще думаешь, что я обошелся с Джем чересчур круто?

Пит выдержал этот взгляд.

– Думаю, это ты должен сам для себя решать.

И не говоря больше ни слова, Пит вышел из полутемной конюшни. Риз уставился в пол и молча стоял некоторое время. Разговор с Питом принес ему новые вопросы, и внезапная боль в желудке заставила его понять, что предстоит еще одна долгая ночь.

Бойд Хэррис подошел к поварскому фургону и спешился. Утро было жарким и сухим. Желудок Хэрриса забурчал, напоминая ему, что после завтрака прошло уже несколько часов. Хэррис привязал лошадь к молодому деревцу и направился к фургону. Он с наслаждением разминал ноги, затекшие от долгого сидения в седле. Взяв дымящуюся тарелку с бобами, кусок пшеничного хлеба и чашку грязноватого на вид кофе, он стал искать себе местечко поудобнее. Поросший мягкой травой пригорок показался ему вполне подходящим. Склонившись над тарелкой, Бойд приступил к ленчу. Сосредоточившись на поглощении еды, он не заметил, как к нему кто-то подошел.

– Ты ешь вместе с простыми рабочими?

Бойд поднял голову, услышав голос Грэйди Ортона. Ни для кого не было секретом, что Ортон раздосадован тем, что ему не досталось место помощника старшего рабочего.

И не он один. Бойд знал, что большинство работников не очень-то рады, что он стал их начальником. Кивнув, он снова опустил взгляд на тарелку.

– Сейчас ты можешь не обращать на меня внимания, но когда мы будем в городе, Макинтайр не защитит тебя.

– Если тебе есть что сказать, выкладывай. А если нечего, убирайся отсюда и не мешай мне есть.

– Это приказ? Но, как я погляжу, на этом ранчо приказы раздают все, кому не лень. Мною и так уже командуют эти двое – баба и ее смазливый муженек.

Бойд поставил тарелку на землю и выпрямился во весь свой немалый рост.

– Не понимаю, какая муха тебя укусила за задницу, Ортон, но лучше заткнись.

– Что ты пообещал Макинтайру за то, чтобы он взял тебя на работу? – ехидно спросил Грэйди.

– Могу задать тебе тот же вопрос. Хозяин не хотел нанимать тебя. Если бы не миссис Макинтайр...

– Уитэйкер, дурень! Это она хозяйка ранчо. Макинтайра здесь скоро не будет, поминай как звали, и тогда ты увидишь, кто отдает приказы.

– Если ты не унесешь отсюда свою задницу сию же секунду, я пинками прогоню тебя!

На лице Ортона появилась насмешливая гримаса, но прежде чем он успел ответить, за спиной у него раздался голос Пита:

– Я искал тебя повсюду, Бойд. Надо проверить ограду с северной стороны.

Грэйди обдумывал слова Пита, и выражение его лица совершенно отчетливо выдавало его мысли. Он, по всей видимости, считал, что Бойд отлынивает от работы и прячется от Пита. Бойд, не обращая на Грэйди никакого внимания, быстро проглотил остатки ленча и двинулся вслед за Питом.

– Что Риз поручил делать Ортону? – спросил Пит, когда они отъехали от фургона.

– Он мне не сказал.

Пит вгляделся в скрытное лицо Бойда, снова пытаясь понять, что же это за человек. Когда он подъехал к ним сейчас, эти двое, Бойд и Ортон, кажется, собирались подраться.

– Надо посоветоваться с Ризом.

Они неторопливо двинулись на север, проверили ограду, но Риза так нигде и не обнаружили.

Риз свернул с тропинки, миновал холмы и поднялся в горы. Огибая огромные глыбы гранита, долины и ущелья превращались в ровные поля, где трава вырастала настолько высокой, что доставала до стремян всадника. Время от времени на глаза попадались полянки с дикими цветами.

Риз взобрался на гребень горы и оглядел с высоты расстилающийся внизу пейзаж. Горные пики, угрюмыми башнями нависавшие над долиной, словно бы насмехались над чувством Риза, что он стоит на крыше мира, и все же со своего наблюдательного поста он мог разглядеть окрестности на несколько миль. От этого вида захватывало дух. Трудно было поверить, что все эти земли принадлежат Уитэйкерам, то есть женщине, на которой он женат.

В последние несколько недель Риз старался не думать о Джем. Вспоминая ее поведение и слова Пита, он смущался, и это было для него незнакомым и раздражающим чувством.

Порыв ветра донес до него ароматы сосен и диких трав. В эту минуту он с особой силой, как никогда, чувствовал зов природы. Поросшие лесом холмы и поля, стоящие под паром, неудержимо влекли его к себе. И с этими необычными чувствами сплетались непрошеные воспоминания о Джем. Он пытался восстановить внутреннее равновесие, говоря себе, что Джем действительно любит Чарльза Сойера. Но он знал этого человека, и то, что ему было о нем известно, заставляло его морщиться от презрения. Он снова окинул взором пейзаж. Ответы на волновавшие его вопросы все еще ускользали от него, но вопросы никуда не девались.

Джем лежала на постели, охваченная тревожным ожиданием, нетерпеливо хрустя пальцами. Она видела, что Риз съел свой обед, но сама почти не прикоснулась к еде. Аппетит исчез при мысли о предстоящем вечере. Она выстроила свои планы с такой же тщательностью, как генерал планирует сражение. План казался логичным, но в последние несколько недель ее поведение не поддавалось логическому анализу. Джем все еще не нашла в себе храбрости испробовать тот план, который она обсуждала с Абигейл; по ночам она не заходила в спальню и спала на диване в отцовском кабинете. Но через несколько недель ожесточенной борьбы со своими страхами она отважилась на первую попытку. Подчеркнуто холодное отношение Риза доказывало ей, что надо хотя бы попробовать заключить перемирие. Джем намеренно вернулась в спальню с большим желанием, чтобы Риз выслушал ее. В конце концов их связывало чисто деловое соглашение!

Снаружи, в холле, послышались тяжелые шаги Риза, и Джем замерла. Стараясь расслабиться, она попыталась принять небрежный вид, когда он входил. Не удостоив ее взглядом, Риз подошел к стулу и поставил на его край ногу, чтобы разуться. Покончив с этим, он сбросил куртку и рубашку. Джем старалась не глядеть, как его мускулистое тело скользнуло под стеганое одеяло.

Она открыла было рот, но Риз снял стеклянный колпак с лампы и задул ее. Очутившись в темноте. Джем ощутила некоторую нелепость своего положения и попыталась потихоньку тоже проскользнуть под одеяло. После этого она ожидала несколько долгих минут, что Риз пошевельнется. С том ночи она впервые находилась с ним в общей постели. Но Риз лежал неподвижно, и Джем решилась похлопать его по спине. Он вздрогнул и резко повернулся, как будто она стукнула его раскаленной кочергой. – Что? – спросил он.

– Я... – от волнения у Джем сорвался голос. Она прочистила горло и начала опять.

– Я думала о той ночи после нашей вечеринки и решила, что была не права. Я завлекла вас, и у вас возникло неверное представление.

Риз уставился на нее так, как будто у нее выросли рога. – И что? Джем глубоко вздохнула.

– Я решила, что буду согласна выполнять мои супружеские обязанности и не буду все усложнять, как прежде. Вы можете... делать, что захотите. Я не буду возражать.

В глазах Риза вспыхнул страшный гнев.

– Вы сообщаете мне, что собираетесь лежать здесь, как дохлая рыба, пока я буду удовлетворять свою потребность?

Джем вздрогнула. И его голос, и слова были отвратительны, и внезапно она тоже почувствовала отвращение.

– Спасибо, но благодарить тут не за что. Когда мне приспичит, я поеду в город и найду в салоне какую-нибудь девочку. Я получу от нее больше искренности. – Риз презрительно смерил глазами ее простую хлопковую рубашку. – И Богу известно, что я получу там больше удовольствия.

Джем автоматически натянула на себя одеяло. Он язвительно засмеялся.

– Не беспокойтесь. Я не собираюсь воспользоваться вашим предложением. Не похоже, что вы можете соблазнить мужчину. – Риз повернулся к ней спиной.

Пока в ночной тишине комнаты звучали эти издевательские слова, Джем, вцепившись руками в одеяло, пыталась проглотить огромный ком, стоявший у нее в горле. Внезапно все насмешки, которые ей приходилось слышать в молодости, вспыхнули в ее памяти с новой силой. Ее всегда считали в обществе белой вороной. Только один Чарльз Сойер разглядел, что кроется за ее неуклюжей костлявой фигурой. Но он уехал.