Внезапно скамья, на которой она только что сидела, выгнулась и раскололась по всей длине со звуком пушечного выстрела. За ней вторая и третья. Кэрол оглушила канонада – скамьи вокруг нее раскалывались одна за другой. Она в ужасе зажала уши, чтобы не слышать грохота, и, шатаясь, закружила по проходу. В воздухе летали освещенные разноцветными бликами обломки скамей, вырванных из мраморного пола.

А как ей было жарко! Нестерпимо жарко! Перед глазами плыли клубы пара. Она посмотрела на свои руки и увидела, как от мокрой кожи поднимаются струйки пара. Все ее тело извергало пар.

Вспышки молний, раскаты грома, стоны изуродованного дерева – все это казалось направленным на нее. Ей нужно бежать отсюда.

Когда Кэрол повернулась, чтобы броситься прочь из церкви, она увидела, как голова распятого Христа качнулась. У нее подкосились ноги – она поняла, что это не игра света.

Скульптура подняла голову и смотрела на нее.

Проклятый дождь!

Направляя машину поближе к тротуару, Иона чувствовал, как лысые покрышки скользят по рельсам старого трамвая, проходившим по центру города. Он не видел, куда едет. «Дворники» на ветровом стекле не успевали бороться с потоком воды, а дурацкое устройство для очистки запотевших стекол напрасно пыталось протереть их запотевшую изнутри поверхность.

Иона провел рукавом по боковому окошку, чтобы очистить его, но это не помогло. Казалось, будто он въехал во что-то серое и мокрое, чему нет названия. Бешеные потоки воды, низвергавшиеся с неба, заслонили от него непроницаемой завесой торговый район Монро. Когда дождь и град исступленно забарабанили по крыше машины, Иона ощутил первые признаки страха. Что-то было не так. С женщиной что-то происходило – здесь неподалеку. Противоположная сила пытается завладеть ею. Все погибнет, если он не найдет ее.

Где она?

В отчаянии он закрыл ребром ладони свой здоровый правый глаз, и дневной свет померк. Затем приподнял повязку с левого глаза. Темнота. Какие-то зыбкие тени справа, а слева – ничего, абсолютная пустота.

Что ж, этого следовало ожидать. Видения появлялись, только когда им самим этого хотелось. И очевидно, дар, которым он обладал, сегодня не давал о себе знать. Именно сегодня, когда он больше всего в этом нуждался. Он поворачивал голову вправо и влево, подобно радарному локатору, надеясь что-нибудь увидеть, но...

Иона замер. Вон там, вверх по холму, направо от набережной. Он отнял руку от здорового глаза и увидел только запотевшее ветровое стекло машины. Но когда он снова прикрыл глаз...

Свет.

Не яркий свет маяка или прожектора, а бледное мерцание в непроглядной тьме. Оно должно что-то значить. Иона включил коробку передач и медленно двинулся по залитой водой набережной. На первом же перекрестке он повернул направо и, увеличив обороты двигателя, направил машину вверх, против потока. Время от времени он останавливался и закрывал рукой здоровый глаз. Мерцание становилось ярче, когда машина продвигалась вперед. Сейчас оно было впереди и слева. Иона осторожно вел машину вверх по холму, поворачивая то вправо, то влево до тех пор, пока свет не заполнил пустоту его больного глаза.

Это здесь!

Определив местонахождение эпицентра сияния, Иона прикрыл повязкой пустую глазницу и выскочил из машины. Сквозь стену дождя он увидел очертания каменного оштукатуренного фасада католической церкви.

Иона застыл на месте. Этого не может быть! При чем тут церковь? Женщина неподвластна ей, а Тот и подавно. В чем же здесь дело?

Но женщина находилась внутри, и с ней Тот. И Тот в опасности!

Когда Иона двинулся в сторону церкви, ветер и град с удвоенной силой обрушились на него, словно вознамерясь не пустить внутрь. Но он должен был попасть туда, ибо там грозило произойти нечто роковое.

Христос смотрел, нет, впился в нее взглядомс креста. Его глаза сверкали гневом.

Сердце Кэрол колотилось в груди. Все тело сотрясала дрожь.

– Этого на самом деле нет, – произнесла она громко, в надежде, что, несмотря на оглушавшую ее какофонию вокруг, звук собственного голоса придаст ей силы. Но этого не произошло. – Я вижу еще один из тех снов! Это должно быть сном! Ничего этого нет!

Какое-то движение привлекло ее взгляд к правой руке Христа. Его пальцы сжались, пронзенная гвоздем ладонь дернулась. Она увидела, как мышцы руки напряглись от усилия. Но это была деревянная статуя! Деревянные мускулы невозможно напрячь!

Это доказывает, что я вижу кошмарный сон! В любую минуту я могу проснуться!

На мгновение она представила себе, как проснется рядом с Джимом и обнаружит, что все ужасы прошедшей недели были лишь плодом ее больного воображения. Как это было бы чудесно!

Пригвожденная к кресту рука Иисуса по-прежнему дергалась в попытке освободиться, из раны заструилась кровь, она ручейком стекала с ладони и медленно падала на пол длинными тяжелыми каплями.

Кэрол повернулась, чтобы бежать по проходу к выходу, когда заметила, что на нее смотрит статуя Святой Девы. Из ее глаз лились слезы. В голове Кэрол прозвучал голос:

Сможешь ли ты погубить все, за что Он страдал?

Это безумие! Горячечный бред. Кто-то добавил ЛСД в ее графин с водой в больнице!

Тут она заметила движение у нот Пресвятой Матери. Змий выползал из-под ноги, которой она попирала его.

Ты освободишь Змия?

Змий соскользнул с пьедестала и на минуту исчез из виду. Потом его длинное толстое тело коричневого цвета снова появилось у ограды алтаря, обвилось кольцом вокруг перил, и он замер наверху, глядя на нее блестящими глазами.

Кэрол пыталась бежать, но не могла. Смертельный ужас приковал ее к месту. И тут она почувствовала боли внизу живота. Такие же, как в пятницу.

Пронзительный скрип гвоздя, выдираемого из сухого дерева, снова привлек ее внимание к правой стороне алтаря. Правая рука Христа была снята с креста, из ладони торчал окровавленный гвоздь. Он вытянул руку и указал пальцем прямо на Кэрол.

Ты освободишь Змия? Вырви его! Вырви его!

–Это мое дитя! Мое и Джима.

Новый приступ боли заставил ее согнуться пополам. И тогда она увидела, что Змий обвил ее ступни и, раскачиваясь, ползет вверх по ноге.

Кэрол вскрикнула от омерзения и от растущей боли в низу живота. Повторяется то же самое! О Боже, у нее сейчас будет выкидыш! И на этот раз рядом нет никого, кто бы ей помог!

Неожиданно кто-то схватил ее за руку, а затем сорвал с ее ноги змею и швырнул к алтарю. Обернувшись, она увидела Иону и замерла, потрясенная. Казалось, что он горит – дым шел от его кожи и одежды. По-видимому, ему тоже грозила смертельная опасность.

– Пришел, чтобы увести тебя отсюда! – хрипло прокричал он. Кэрол никогда не думала, что так обрадуется при виде его неприятного, сурового лица, обезображенного пустой глазницей. Она потянулась к нему и зарыдала.

– О, Иона! Помоги мне! Я вот-вот потеряю сознание.

Он наклонился, подхватил ее под коленями и на руках вынес в преддверие.

Спасена! Она будет спасена!

И в тот же момент потолок позади них рухнул, вверх с треском взметнулось голубовато-белое пламя. Иона на мгновение остановился, затем бросился к наружной двери. Она посмотрела через его плечо и увидела, что железный крест с крыши церкви падает через пролом в потолке, увлекая за собой вниз, прямо на то место, где она только что стояла, потоки воды и обломки. Вонзившись под углом в мраморный пол, крест подрагивал, полыхая зеленым огнем.

Они миновали преддверие и оказались на улице под проливным дождем, который приятно холодил разгоряченную кожу Кэрол, когда Иона нес ее по ступеням к своей машине. Устраивая невестку на заднем сиденье, он зло проговорил:

– Ложись! Разве доктор не велел тебе поменьше ходить?

Ярость на его лице, которую он не потрудился скрыть, испугала Кэрол. Впрочем, она не смела его винить, он был прав, потому послушно улеглась на заднем сиденье. Иона сел за руль, и машина тронулась.