Лодка глухо ударилась о причал. Прекрасный город Голуэй был окутан туманом. Величественные когда-то мраморные дома жались друг к другу в своей жалкой запущенности. На рыбном рынке несколько военных снабженцев и поставщиков ходили, торгуясь, вокруг продавцов рыбы.

Отец Тулли, к которому Весли проникся уважением за его здравый смысл и силу духа, забрался на причал и протянул руку Кэтлин.

— Я помогу леди, — вызвался один из моряков, отодвигая в сторону священника. Он схватил Кэтлин за талию и поднял ее, крепко прижав к себе.

Как только он поставил ее, Кэтлин ударила его босой ногой. Реакция моряка, натренированного опасностями плавания, была мгновенной: он отскочил, а Кэтлин не удержалась на ногах и упала коленями на деревянный настил.

Ярость, словно яд, бешеным потоком пронеслась по венам Весли. Кэтлин поднялась на ноги. Весли изобразил на лице легкомысленную улыбку, вспрыгнул на причал и всадил локоть в ребра моряка, стоявшего на краю причала. Не сумев удержать равновесие, тот шлепнулся в холодные воды залива Голуэя.

— Извини, мой добрый друг, — сказал Весли, перекрывая своим голосом смех товарищей моряка по команде. — Ноги после морской качки еще не привыкли к твердой земле.

Капитан Тейт и несколько вооруженных мушкетами солдат повели Весли, Кэтлин и отца Тулли в резиденцию Титуса Хаммерсмита на Литтл Гейт Стрит. Адъютант направил их за угол здания, где Хаммерсмит стоял у походного стола, расплачиваясь с охотниками на волков, выглядевшими такими же дикими и опасными, как и их жертвы.

Адъютант пошептал что-то на ухо Хаммерсмиту. Командующий повернулся с изумленным видом.

— Хокинс, неужели это вы? Боже, я думал, вы погибли! — он рассеянно потянулся к виску, где был срезан локон его прекрасных блестящих волос. Вновь отрастающий, как с удовлетворением отметил Весли, он был похож на ершик для мытья бутылок.

Несколькими минутами позже капитана Тейта отпустили, поблагодарив за хорошо проделанную работу, а Весли и его спутников под вооруженной охраной провели в гостиную Хаммерсмита.

Босая и грязная, Кэтлин стояла возле отца Тулли и рассматривала комнату, отметив и бархатные занавески на окнах, и граненый хрустальный сервиз на комоде палисандрового дерева, и шерстяной ковер цвета слоновой кости.

Весли знал, что она никогда раньше не бывала в городском доме. Он не сомневался, что Кэтлин поняла, что все эти роскошные атрибуты, начиная с медных и гравированных стеклянных ламп на каминной решетке и кончая парчовым диваном напротив камина, когда-то принадлежали какой-нибудь ирландской семье.

— А кто эти… — Хаммерсмит запнулся, изучая Кэтлин и отца Тулли, —…люди?

Весли прочистил горло.

— Сэр, это…

Кэтлин толкнула его в грудь и выступила вперед.

— Не желаю, чтобы за меня говорил англичанин. Я Кэтлин Макбрайд из Клонмура, а это мой пастор отец Тулли.

— Пусть господь Бог благословит вас, сэр, — вежливо сказал отец Тулли.

Хаммерсмит наклонился к адъютанту и о чем-то вполголоса поговорил с ним. Когда тот ушел капитан повернулся к Весли.

— Я уверен, у вас есть объяснение всему этому. — Прежде чем Весли успел ответить, Кэтлин перешагнула через ковер, уперла руки в бедра и вздернула подбородок.

— Нет, это вы, сэр, должны дать объяснения. Меня вытащили из собственного дома ваши круглоголовые, и теперь меня держит как пленницу этот… этот… — не сумев подыскать подходящее оскорбительное слово, она сердитым жестом указала на Весли.

Хаммерсмит недовольно посмотрел на нее.

— Мадам, никому не позволительно разговаривать со мной в таком тоне, тем более ирландской девушке, — он приглашающим жестом протянул руку к двери. — Мистер Хокинс?

Весли вошел в зал и почти столкнулся с Эдмундом Ледименом. Солдат побледнел, затем прошипел проклятие через обвисшие усы.

— Я не привидение, Ледимен, — усмехаясь, уверил его Весли.

— Приставьте к ним охрану, — проинструктировал своих людей Хаммерсмит, затем жестом пригласил в комнату Ледимена. — Если она будет так вести себя, надень на нее и священника кандалы, — он сморщил нос. — О, и не разрешай ей садиться на мебель.

Весли еле удержался от желания задушить своего командующего. Однако он понимал, что презрение Хаммерсмита к Кэтлин было лишь слабым предзнаменованием того, с чем ей вскоре придется столкнуться. Хаммерсмит вошел в свой кабинет, высунул оттуда голову, сделал знак, что Весли может войти, и захлопнул дверь.

— Черт побери, Хокинс, что вы тут устроили? Если бы протектор Кромвель не был такого высокого мнения о ваших способностях, я бы отправил вас на Барбадос, где и должны находиться подонки общества и такие сумасшедшие, как вы.

Весли свободно стоял возле массивного резного кресла.

— Вы кончили, капитан?

Ехидно улыбаясь, Хаммерсмит отвесил небольшой поклон.

— Ожидаю ваших объяснений.

— Все достаточно просто, — начал Весли, озабоченный тем, сработает ли его план. — Я взял в плен вожака Фианны и готов отплыть обратно в Англию.

Брови Хаммерсмита резко взметнулись вверх. — Вы пленили этого дьявола? Почему вы сразу не сказали об этом? Где этот негодяй, мистер Хокинс?

— В вашей гостиной.

— Священник? Невероятно! Судя по его виду, этот папистский мужлан не способен повести за собой даже стадо ягнят, не говоря уже об отряде повстанцев. Это невозможно, говорю я вам.

— Вы правы. Это не священник.

Покраснев от замешательства, Хаммерсмит взорвался.

— Хватит загадок, Хокинс. Просто скажите мне…

— Это девушка.

Шок, недоверие и подозрение сменяли друг друга на лице круглоголового.

— Невозможно!

— Это так же поразило и меня, — в памяти Весли возникло яркое воспоминание о той ночи, когда он чуть не убил Кэтлин. — Но это правда. Я сам был свидетелем ее боевых действий во время набега у Лох-Каррибского озера.

— Никто из выживших тогда не упоминал о девушке.

— Она была в шлеме с вуалью.

Хаммерсмит задумчиво потер челюсть. — Да, действительно, Ледимен упоминал, что видел, как вы повергли наземь всадника на черной лошади. У него осталось впечатление, что вы погибли в том бою.

— Человеком на лошади была Кэтлин Макбрайд.

Раскачиваясь на пятках, Хаммерсмит зажал губу между большим и указательным пальцами.

— Удивительно!

— Согласен. Она похожа на Жанну дАрк.

— А кто это? — спросил Хаммерсмит. — Еще одна женщина-предводительница?

Весли внезапно почувствовал желание оказаться среди семинаристов в Дуэ, которые не только знали о Жанне, но и могли рассказать о ней на семи языках.

— Не имеет значения.

— Раз вы и Ледимен являетесь свидетелями ее вероломства, я думаю, мы можем обойтись без судебного разбирательства.

— Думаю, это прекрасная идея, сэр.

— Рад, что вы согласны. Честно говоря, Хокинс, у меня были сомнения относительно вас. Но теперь у нас полное взаимопонимание по этому вопросу. Так, завтра у меня день полностью расписан, мы подготовили к отправке в английские колонии партию женщин и…

— Партию чего?

— Женщин, мистер Хокинс.

— Ирландских женщин?

— Конечно. Не думаете ли вы, что мы подвергнем переселению добрых английских женщин?

— Эти женщины сами захотели, чтобы их переселили в колонии?

— Вы что, идиот? Конечно, нет.

Взгляд Весли затуманился от гнева.

— Так вы заставили их?

Хаммерсмит засмеялся.

— Ну и словечко вы выбрали. Их деревни разрушены, на полях не растет ничего, кроме сорняков, мужчины убиты или высланы. У них здесь нет будущего.

«Потому что мы отняли его», — подумал Весли. Затем, будто собранная по кусочкам, в его памяти восстановилась картина. Рука потянулась к кармашкам в ремне, где хранились документы, включая и список имен, который он похитил у Хаммерсмита. Теперь он понял, что это была не перепись, а расписка в получении денег.

— Боже, — сказал он, с трудом подавляя гнев, — вы продали их в рабство.

— Ложь! Это законное предпринимательство, санкционированное Английской республикой.