Но какая для него польза от побега? Он нашел вождя Фианны и знал, что ему нужно сделать. Вопрос в том, решится ли он осуществить свой план по отношению к Кэтлин?

В тот момент, когда Весли сорвал шлем с ее головы, он понял, что не сможет выполнить задачу, поставленную перед ним Кромвелем. Он не сможет отрубить и бросить к ногам протектора ее прекрасную голову.

Тем не менее он должен удалить ее из Клонмура и от Фианны и таким образом прекратить набеги. Его мрачные размышления перенеслись к Лауре, невинной жертве этой смертельной борьбы. Весли знал, что совершит путешествие в ад и вернется обратно, если надо спасти свою дочь.

Он потер заросшее щетиной лицо и стал обдумывать решение этой дилеммы. У него была задача: завоевать доверие Кэтлин, похитить ее и потом… Это слишком ужасно. Он никогда не делал ничего подобного. Это шло вразрез с клятвами, которые он дал перед Богом.

Почесывая бороды, головы и тела, люди Клонмура один за другим вышли во двор. Дюжина недоверчивых глаз впилась в Весли.

Изобразив веселую улыбку, Весли помахал им, получив в ответ произнесенные вполголоса ирландские ругательства.

Пожав плечами, он стянул с себя рубашку и, окатившись ледяной водой из колодца, снова надел ее. Ему нужна была бритва, но оказалось, что этим волосатым ирландцам бритвы были нужны так же, как, и трубы.

Из главной башни начали выходить женщины. Они с опаской посмотрели на Весли, но решили, что англичанин, прикованный к пушечному ядру весом в шестьдесят фунтов, не представляет для них никакой угрозы.

— Пошли, захватчик, — Рори тряхнул своей лохматой головой так, как отряхивается волкодав, только что выскочивший из речки. — Я не доверяю тебе и не могу оставить одного.

Весли прошел через ворота, поискал глазами Кэтлин, но нигде не увидел ее. Возглавляемая группой музыкантов, маленькая процессия двинулась к церкви. Трубы издавали резкие диссонирующие звуки, сопровождаемые тяжелыми зловещими ударами обтянутых козлиной кожей барабанов. Собравшаяся толпа, старинная музыка, напряжение, разлитое в воздухе, все это вызвало мрачное предчувствие, что должно совершиться что-то важное.

— Тридцать лет прошло с тех пор, как мы возводили в должность главу клана Макбрайдов, — Конн ОДоннел слегка стукнул юного Куррана по голове. — Будь повеселее. Это твоя первая инаугурация и счастливый день для Клонмура.

— Он был бы еще счастливее, если бы у нас был священник, чтобы отслужить великую мессу, — это Том Генди подъехал к ним на пони. Он внимательно посмотрел на Весли. — Да, священник был бы сейчас кстати.

Весли охватило чувство вины. Эти люди придавали большое значение священникам. Как бывший проповедник, он мог бы принести утешение их душам, но держал язык за зубами. Он подозревал, что в Клонмуре был предатель, потому что их священник также исчез. Однако на лицах окружающих читалось только простодушие, сила и вера; он не мог даже предположить, кто из них, желая извлечь из этого выгоду, мог сообщить о священнике.

Единственным ненадежным человеком среди них был он сам Джон Весли Хокинс.

Музыка прекратилась. Люди вошли в церковь, дверь которой была украшена кельтскими и христианскими символами. Таинственное благоухание ладана напомнило Весли о других церемониях. Тени от свечей плясали на северной стене, где невысокие колонны обрамляли ряд незастекленных окон. Арка венчала простой каменный алтарь.

Облаченный в воинское одеяние Симус стоял перед алтарем, жуя корку хлеба. Мэгин сидела на скамейке, обернувшись вполоборота, одетая, как принцесса, в платье из голубого льна, такого тонкого, что его называют ирландским шелком. Она бросала сердитые взгляды в другой конец придела на Логана Рафферти, который не спускал с нее глаз.

— А где Кэтлин? — спросил Весли стоящего рядом Тома Генди.

Том кивнул головой в сторону.

— В молельне для дам.

Зажженная свеча высветила стройную фигуру, опустившуюся на колени, и голову, склоненную в молитве. Пламя мерцало на статуе безмятежно улыбающейся девы Марии. Наконец, Кэтлин поднялась с колен и пошла к алтарю. На ней была длинная и слишком просторная одежда. Переплетенные кельтские символы украшали манжеты и кайму платья. Голова была непокрыта, волосы свободно спадали на плечи, меняя цвет от солнечно-золотого до янтарного. Спокойная сила светилась в ее решительных глазах, руки были сжаты в кулаки.

Весли задал себе вопрос, не допустил ли он ошибку, предложив выбрать Кэтлин как главу клана Макбрайдов.

«Это был хороший поступок, мудрый поступок, — уверил он себя. — Возможно, сейчас у Кэтлин не будет времени повести Фианну на еще более кровопролитные подвиги».

— Она провела здесь всю ночь, — пояснил Том. — Молилась.

Странный комок застрял в горле Весли. Кэтлин должна будет взвалить тяжесть управления Клонмуром на свои плечи. «Но она всего лишь девушка, — напомнил он себе. — Девушка».

Когда прихожане вышли из церкви, музыканты заиграли другую музыку. Весли ожидал на старинном крыльце. Проходя мимо Весли, Кэтлин помедлила.

Ее вид поразил его, как удар молота Лайама. Никогда прежде не видел он такой отчетливой, непреклонной целеустремленности. Тем не менее, в глазах была печаль. Ее юность, даже тот небольшой период, которым она успела насладиться, осталась позади. «То, что ждет впереди, — осознал он с ужасным чувством вины, — будет большим испытанием для нее».

— Ах, Кэтлин, — прошептал он. — Прости меня. — Ее брови поднялись в удивлении.

— За что?

— За то, что предложил избрать тебя главой клана. Это тяжкая ноша.

— Глупости, мистер Хокинс. Я только молюсь за то, чтобы быть достойной нести ее. — Она вскочила на черного коня. Следом за ней на высоком крепком белом пони направился Симус. Позади ехали Том, Рори и Лайам, а также Мэгин с подоткнутым подолом платья, сопровождаемая угрюмым Логаном Рафферти. За ними пешком шли обитатели замка и жители деревни.

Полный изнуряющего страха Весли присоединился к процессии, направляющейся к скалистому побережью.

Они подошли к утесу, увенчанному скалой Мур. Разбросанные вокруг камни, высеченные руками древних людей, окружали широкую покрытую травой площадку.

— Круг великана, — сообщил Весли Том Генди. — Клянусь: валуны не случайно образуют совершенно правильный круг вокруг трона Макбрайдов. Как вы считаете, каким образом они оказались здесь?

— Думаю, вы ждете, чтобы я сказал: путем волшебства.

— А вы не верите в волшебство, мистер Хокинс?

—Нет.

Генди усмехнулся.

— Вы скучнейший человек, мой друг.

Кэтлин вошла в центр круга. Весли чувствовал себя очевидцем языческой драмы, происходящей в мире, к которому он не принадлежал. Он придержал язык: ему следует привыкнуть к роли изгнанника. И все же сегодня ему очень хотелось избавиться от своего одиночества.

Кэтлин повернулась к отцу. Ее необычная красота приковала взгляд Весли. Даже восхитительная прелесть Мэгин поблекла по сравнению с ней.

Симус протянул тонкий белый жезл.

— Моя дочь, — обратился он к ней, — ты надежда Клонмура. Займи трон Макбрайдов.

Кэтлин взяла белый жезл. Том громким голосом зачитал законы, которые она, поклявшись, должна соблюдать. С непокрытой головой, босыми ногами, она держала себя как королева. Только что поднявшееся солнце пробило пелену тумана, окутав ее золотым сиянием. Казалось, она впитывает в себя солнце, излучая вокруг чары волшебства.

Как только Кэтлин приблизилась к скале, ритм музыки ускорился. Ветер, срываясь с гранитных вершин, посвистывал в ушах. Ее легкое прихрамывание было единственным свидетельством того, что она принадлежит к роду человеческому.

Весли готов был крикнуть ей, чтобы она остановилась, повернула назад и отказалась от своего тяжкого бремени, но заставил себя промолчать. Она была женщиной, готовой встретиться с опасностью, приветствовать ее, радоваться ей.

Когда Кэтлин достигла круглой вершины скалы, музыка прекратилась, уступив место тишине, нарушаемой только ударами волн и одиноким криком баклана.