Ну а что же сам Барсук?.. Ясно, что первым же делом штук десять самых отборных милиционеров сквозь огонь и дым побежали на чердак добывать Барсука. Но когда они через потайной ход влетели на мансарду с пистолетами навытяжку, то увидели там только троих парней, двое из которых, конечно же, были Тимофей и Серега, а один, конечно же, натуральный Генка-Будильник. И парни сказали милиционерам, что, во-первых, они их очень напугали, а во-вторых — что Барсук смылся отсюда через ту же дверь, через которую милиционеры сюда вошли.

На этот раз паника началась среди милиционеров, потому что дом был оцеплен с той самой минуты, когда первая милицейская машина пересекла владения Зельновых, и тем не менее никто из оцепления Барсука не встречал. Часть милиционеров тут же бросилась лихорадочно прочесывать окрестности, а часть — сидеть и чесать затылки, чтобы вычислить наконец такое место, куда мог скрыться этот чертов Барсук.

Однако на улице смеркалось, а милиционеры так ничего и не нашли. Более того, обнаружилось, что куда-то пропал Тимофей Медведев — один из мальчиков, который последним видел Барсука. Кто-то из милиционеров решил, что он убежал домой, и додумался позвонить его родителям, после чего у родителей Тимофея тоже началась дикая паника. Хотя нет… Паника — это не то слово.

Тим ругал себя последними словами. Он даже попробовал пару раз стукнуть себе кулаком в челюсть, но, во-первых, руки его были скованы наручниками, а во-вторых, челюсть и так здорово болела.

«Я ведь должен был догадаться, черт побери!.. Должен был!.. Ведь не маленький уже!» — твердил он, беззвучно шевеля губами.

Тимофей сидел на переднем сиденье коллекционного «мазерати» (модель «свинчатка», ручная сборка, выпуск 1980 года, серия — 96 автомобилей), который несся по дороге со скоростью сто пятьдесят километров в час. Несмотря на бешеную скорость и на то, что дорога явно не соответствовала европейским стандартам, салон лишь слегка покачивало в вальсирующем ритме. Руки Тимофея, сведенные вместе, были задраны вверх и прикованы наручниками к гибкой пластмассовой ручке, находящейся над дверью.

Слева от него сидел Барсук. Тим к тому времени уже знал, что это — не кобольд и не «дядя Витя», а именно Барсук. Барсук молчал всю дорогу — начиная еще с того момента, как они ступили в подземный тоннель. Когда ему что-то требовалось от Тимофея, он только кивал или больно толкался.

Барсук придерживал руль одной рукой, а в другой держал зажигалку, стараясь попасть огоньком в черный кончик окурка дешевой «Примы». Без сомнения, этот Барсук был странным человеком: он курил только окурки (причем только от «Примы») и в то же время ездил на автомобилях мощностью не менее 260 лошадиных сил.

— Мне больно, — сказал Тим.

Барсук даже не глянул в его сторону. Он спрятал зажигалку в карман и уставился на дорогу. Дорога вела в сторону Полян, Бутова и Новокурянова. Неизвестно, какие родственники имеются в той стороне у Барсука, однако у него был вид человека, который твердо знает, что делает. И твердо знает, что ни одна милицейская машина не догонит коллекционный «мазерати» модели «свинчатка». К тому же ручной сборки.

Тим все продолжал проклинать себя последними словами, потому что он и в самом деле был уже не маленький и понял: из этой машины он сможет выбраться только на небо. В виде худого, ушастого, белобрысого ангелочка.

И что ему стоило немного раньше вспомнить об этой треклятой лифтовой шахте, которую он видел уже, слава Богу, не один раз: и в компьютерной игре, когда человечек кувыркнулся в шахту с пятого уровня, и в действительности, когда его в этой самой шахте однажды чуть не пришибло здоровенным стальным блоком!.. Тогда Тим мог бы спокойно поведать о ней милиционерам еще на мансарде. Да он мог бы рассказать им и позже — когда они спустились вниз. Но он не сказал ни слова, черт побери!

«О-о, идиот…» — простонал Тим.

Не понятно, что дернуло его бежать в подземный гараж, не предупредив никого, даже Серегу. Ведь сам весь сегодняшний день ныл: «Нам следует быть поосторожнее, Серега-а!..» Тьфу ты. Просто Тим до самого последнего момента всерьез не верил, что Барсук на самом деле рискнет воспользоваться шахтой.

Дыма в гараже было не слишком много, и видимость была порядочная. Тим сразу отыскал двери лифта, на которых виднелись царапины и глубокие вмятины от ударов тяжелого блока. А еще он увидел «харли-дэвидсон», который скромно стоял у стены, и Тимофей подумал тогда, что «харли» — очень необычный мотоцикл, потому что он наполовину состоит из густой чернильной темноты, а наполовину — из ослепительного блеска хрома. Честно, «харли» смотрелся очень здорово. Он был похож на дикого зверя. На буйвола скорее всего. И даже на рулевом управлении у него были прикреплены огромные загнутые рога. Только теперь этого «харли» им с Серегой не видать как своих ушей… Вот о чем подумал тогда Тим.

И так как ничего нельзя было поделать, он просунул между лифтовых дверей обрезок доски и широко раздвинул их. Потом заблокировал двери тем же самым обрезком и заглянул внутрь. И еще зачем-то плюнул вниз. И еще зачем-то крикнул: «Есть кто живой?,.»

В этот самый момент его схватили чьи-то сильные, прямо-таки железные руки и потянули вверх.

Это был Барсук — кто ж еще? Когда он выбежал из мансарды и попал в шахту, то хотел, видимо, потихоньку соскользнуть вниз по тросу на руках — но сорвался и полетел вниз. Лишь у самой земли он зацепился одеждой за ощетинившуюся во все стороны стальную проволоку троса и повис вниз головой. Барсук так и не смог подтянуть свое тело вверх и долго — минут, наверное, десять, а может, и двадцать — висел молча. Ждал. Другой на его месте давно бы стал звать на помощь, а этот — нет. Он словно знал, что Тимофей придет сюда. А может, даже как-то специально загипнотизировал его…

Тим невольно вскрикнул, когда навстречу им вырулил огромный, как слон, рефрижератор, и Барсук резко крутанул руль влево. Машина легко и грациозно обогнула препятствие, разминувшись с бортом рефрижератора всего на несколько сантиметров,

— Мне больно, — снова сказал Тим. — Руки затекли.

Барсук молча достал из пиджака свой нож и положил рядом с собой.

Тогда, в шахте, Тимофею пришлось разрезать этим ножом штаны Барсука, чтобы он мог выпутаться, в противном случае Барсук обещал тут же оторвать ему голову. Он бы смог — Тимофей не сомневался. Даже если бы Тим захотел пырнуть бандита ножом, то его собственная голова на долю секунды раньше отделилась бы от тела. Тим видел, как некоторые мальчишки (очень глупые мальчишки) отрывают головы голубям: зажимают их между двумя пальцами и со всей силы встряхивают… Вот так Барсук поступил бы и с ним. Это точно.

Вот что удивительно — когда Тимофей разрезал штанину, лезвие один раз случайно соскользнуло и чиркнуло по проводке. Крепкие стальные жилы легко разлетелись на части, словно гнилые нитки. Таким ножом, наверное, можно было бы распилить весь трос. Если захотеть, конечно. Барсук мог бы, поднапрягшись, освободиться сам — но не захотел этого делать. Он предпочел подождать, когда Тимофей попадется в его ловушку. Что ж, он не просчитался.

Потом они бежали по подземному ходу, который начинался в лифтовой шахте и кончался где-то аж под Виларом, почти в таком же подземном гараже. Главное его отличие состояло в том, что дома над ним не было — только одна трава; и вообще гараж этот был хорошо замаскирован. Все-таки жук этот папаша Зельнов, что и говорить: вон каких ходов себе понавыкапывал. Словно короед какой-нибудь.

А в гараже стоял «мазерати» модели «свинчатка» с полными баками. А еще там были деньги спрятаны в шкафчике — Тим видел, как Барсук прячет их в карман. Ну, а потом они сели и поехали…

Да, еще вот что. Когда Барсук в машине приковывал Тимофея к пластмассовой ручке, Тим решил так просто не даваться и дернулся пару раз. А потом вцепился зубами Барсуку в ухо. И удивительное дело — Барсук закричал от боли в полный голос!.. Тимофей помнил, как равнодушно отреагировал Барсук, когда его укусил за запястье Генка-Будильник, и поэтому думал, что у него очень низкий болевой порог — как у питбуля или у другого зверя какого-нибудь. И хотя Барсук здорово тогда врезал Тимофею, тот был доволен. Честное слово. Хоть как-то сумел отомстить.