Основное внимание уделено там внешнему виду без малейшей заботы о внутренней планировке. Внешность эта одновременно индусская, китайская, мавританская и европейская. То же самое мы наблюдаем в Фарид-Бакхе, в другом дворце, поменьше, построенном тем же Мартеном. Что же касается Имамбры, крепости, выстроенной лучшим индусским архитектором XXII века Конфиатуллой, то это действительно великолепное здание, производящее величественное впечатление своими куполами и шпилями.

Я не хотел покидать Лакнау, не посетив Константинова дворца работы того же французского капрала, в честь его называющегося также дворцом Мартеньера, и желал осмотреть близлежащий сад Секундр Баг, где были убиты сотни сипаев за поругание праха незлобивого солдата.

Имя Мартена — не единственное французское имя, пользующееся славой в Лакнау. Бывший унтер-офицер из африканских стрелков по имени Дюпра отличился такой храбростью во время боев, что восставшие предлагали ему принять командование над ними. Дюпра благородно отказался, несмотря на предложенные ему богатства и последовавшие затем угрозы. Он остался верен англичанам. После тщетных усилий склонить его к измене сипаи получили приказ направить на него свои удары, и он был убит в схватке с восставшими.

— Собака, — кричали мятежники, — мы тебя приобретем насильно!

И они приобрели его мертвым.

Имена этих двух французов были соединены в одном возмездии. Сипаи, осквернившие могилу одного и ввергшие в могилу другого, были избиты беспощадно.

Полюбовавшись парками, огибающими поясом зелени и цветов обширный город с полумиллионом жителей, прокатившись на слоне по главным улицам и красивому бульвару Газре-Ходж, я вернулся в тот же вечер по железной дороге в Канпур.

На следующий день, 31 мая, с рассветом мы пустились в путь.

— Наконец-то! — воскликнул капитан Год. — Мы отделались от Аллахабада, Канпура, Лакнау и прочих городов, которые все, по-моему, стоят не больше чем разбитый пистон.

— Да, Год, мы покончили с ними, — ответил Банкс, — а теперь отправимся прямо на север, к подножию Гималаев.

— Браво! — подхватил капитан. — Я называю настоящей Индией не провинции, усеянные городами, населенные индусами, а страну, где живут на свободе мои приятели — слоны, львы, тигры, пантеры, барсы, медведи, буйволы и змеи! Только там и раздолье! Вы убедитесь в этом, Моклер, и не будете жалеть о чудесах долины Ганга!

— В вашем обществе, капитан, — возразил я, — я ни о чем жалеть не стану.

— Однако, — сказал Банкс, — и на северо-западе есть интересные города: Дели, Агра, Лахор…

— Ах, мой друг Банкс, кто же заботится об этих жалких трущобах!

— Жалкие трущобы! Что с вами, Год? Да это великолепные города! Будьте покойны, мой друг, — прибавил инженер, — обращаясь ко мне, мы постараемся показать вам все это, не нарушая охотничьих планов капитана.

— Прекрасно, Банкс! — отозвался Год, но я считаю, что только с нынешнего дня мы действительно начинаем путешествовать.

Затем, повысив голос, он крикнул: «Фокс!»

— Здесь, — отвечал, вбегая, денщик.

— Фокс, чтобы ружья, карабины и револьверы были у тебя в порядке.

— Все в порядке.

— Осмотри курки и приготовь патроны.

— Все уже сделано.

— Все ли готово?

— Все.

— Тридцать восьмой не замедлит занять место в списке твоих подвигов, Фокс.

— Тридцать восьмой! — воскликнул денщик, глаза которого сверкнули. — Я приготовлю ему хорошенькую разрывную пулю, которой он останется доволен.

— Слушай же, Фокс, к делу, ступай!

Фокс приложился по-военному и, повернувшись направо кругом, отправился в свой арсенал.

Маршрут второй половины нашего путешествия был следующий. Около семидесяти километров мы должны были подниматься вверх по течению Ганга, направляясь к северо-западу; затем ехать прямо на север между одним из притоков Ганга и крупной рекой, впадающей в Гушни.

Таким образом, мы миновали значительную сеть рек, извивающихся направо и налево, и через Бисвах прямо достигли первой линии холмов Непальских гор, следуя через западную часть королевства Ауд и Рохилькенд.

Этот путь был тщательно продуман инженером, чтобы избежать все затруднения. Может быть, нам трудно будет встретить жилье в северном Индостане, но зато не будет недостатка в дровах. Что же касается железного слона, ему станет легко идти каким бы то ни было аллюром по прекрасным дорогам, пролегающим по великолепнейшим лесам Индийского полуострова.

От Бисваха нас отделяло расстояние приблизительно в девяносто километров. Мы условились совершить этот переезд с умеренной скоростью, полагая на него шесть дней. Это дозволяло остановки в местах, которые понравятся, и охотникам давало простор для их подвигов. Кроме того, капитан Год, денщик Фокс, к которым охотно присоединился Гуми, могли охотиться вдоль опушки леса, пока железный слон двигался размеренным шагом по дороге. Мне также не запрещалось участвовать в этих экскурсиях, хотя я был плохим охотником; время от времени я отправлялся побродить с ружьем в их обществе.

Должен сказать, что со времени вступления нашего путешествия в новую фазу полковник Мунро менее чуждался нас. Он сделался более общителен, как только мы удалились от черты городов Гангской долины и перенеслись в полосу лесов и равнин. Повидимому, при этих условиях к нему возвращалось спокойное настроение его прежней жизни в Калькутте. А между тем мог ли он забыть, что подвижной дом приближался к северу Индии, куда его влекла роковая сила. Как бы ни было, но разговор его оживился во время обедов, и он часто продолжал беседу допоздна в чудные теплые ночи, которые держались в последние дни ясной погоды.

Что же касается Мак-Нейля, он казался мрачнее обыкновенного. Посещение Биби-Гара словно пробудило в нем еще сильнее старую месть, которую он все еще мечтал насытить.

— Невозможно, — сказал он однажды, — чтобы они убили Нана Сахиба! Я этому не верю!

Первый день путешествия прошел без особенных приключений. Капитану Году и Фоксу не удалось сделать ни одного выстрела по хищникам.

Было от чего прийти в отчаяние, этот факт наводил даже на предположение, не спугивает ли зверей наш «Железный великан». Действительно, мы проезжали подле джунглей, служащих обыкновенно жилищем тиграм и другим видам этого семейства, но не видали ни одного из его представителей. Охотники уходили на расстояние мили или двух от поезда, не встречая никого. Им пришлось покориться обстоятельствам и взять с собой Блана и Фана и настрелять по крайней мере мелкой дичи, которой ежедневно требовал Паразар. Наш чернокожий повар и слушать не хотел рассуждения о тиграх, барсах и других несъедобных животных. Он презрительно пожимал плечами на речи Фокса и говорил:

— Все это негодно для стола!

В этот вечер мы остановились под группой гигантских бананов. Ночь, так же как день, прошла безмятежно. Тишина не нарушалась даже ревом аверей. Огни были погашены, и, в угоду капитану Году, Банкс не включил электрического тока, превращавшего глаза слона в яркие фонари. Но и это не помогло.

То же повторилось 1 и 2 июня.

— Мне подменили королевство Ауд! — повторял Год. — Перетащили его в Европу. Здесь столько же тигров, сколько в шотландских низменностях!

— Очень может быть, милый Год, что в этой местности были охотники и звери убежали дальше.

Не отчаивайтесь, подождите, мы приедем к горам Непала, и там вам удастся применить к делу ваши охотничьи таланты.

— Будем надеяться, полковник, — ответил Год, качая головой, — иначе пришлось бы переливать наши пули в мелкую дробь.

День 3 июня был одним из самых жарких, какие пришлось нам испытать. Если бы дорога не была защищена тенью высоких деревьев, мне кажется, мы буквально испеклись бы в нашем подвижном доме. Термометр в тени доходил до сорока семи градусов без малейшего ветра. Следовательно, могло существовать предположение, что хищники при такой раскаленной атмосфере просто не выходили из своих логовищ даже ночью.

На следующее утро, при восходе солнца, в первый раз западный край горизонта был подернут мглой. И мы в первый раз были зрителями великолепного явления миража, называемого в некоторых частях Индии «мкош», то есть воздушные замки, а в других местностях носящего имя «дессазур», то есть призрак. Увиденное нами представляло целую цепь низеньких холмов, увенчанных фантастическими замками, что-то вроде Рейнской долины, окруженной возвышенностями, с гнездящимися на них жилищами древних феодалов. Мы не только в мгновение ока перенеслись в романскую часть старой Европы, но на пятьсот лет назад, прямо в Средние века.