235 Выслушать тотчас же нас. Не судите о замыслах наших,

Глядя на наши года. За стенами рутулы смолкли,

Сломлены сном и вином. Заприметили место мы сами:

Там, где к развилке дорог, и там, где к морю выходят

Наши ворота, у них все костры погасли, и к небу

240 Черный тянется дым. Если, случаем пользуясь этим,

Нам дозволите вы в Паллантей пойти за Энеем,

В лагерь троянский войдет он с обильной добычею вскоре,

Всех врагов истребив. А уж мы не собьемся с дороги:

Часто охотились мы и в долине видели темной

245 Города край, и теченье реки хорошо нам знакомо".

Молвил на это Алет, поседелый и опытом зрелый:

"Отчие боги, всегда в вашей воле судьба Илиона!

Но до конца погубить вы тевкров род не хотите,

Если с такою душой, с таким бестрепетным сердцем

250 Юноши есть среди нас! – И друзей с такими словами

Обнял за плечи он, проливая обильные слезы. —

Чем – я не ведаю сам – наградить мы можем достойно

Подвиг такой? Ваших собственных дум величье и боги

Лучшую вам воздадут награду. А все остальное

255 Благочестивый Эней вам даст и юный Асканий, —

Он не забудет вовек великой вашей заслуги".

"Также и я, для кого лишь одно остается спасенье, —

Скорый возврат отца, – подхватил Асканий, – молю вас

Весты седой очагом, Ассарака ларом, святыней

260 Наших пенатов, – ко мне воротите родителя, дайте

Снова увидеть его! Вся судьба моя, все упованья —

В ваших руках. Лишь его обрету – и покинет нас горе,

Кубка серебряных два, самоцветами ярко горящих, —

Их как добычу отец захватил в побежденной Арисбе[873], —

265 Два треножника вам, два таланта золота дам я,

С ними старинный кратер, поднесенный тирийской Дидоной.

Если же нам над Италией власть подарит победа,

Если придется делить меж бойцов по жребью добычу, —

Видели вы, на каком скакуне, весь в золоте, мчался

270 Турн? И щит, и коня, и шлем с пурпурною гривой

Я на раздел не отдам – все в награду достанется Нису.

Даст и отец мой тебе из захваченных пленных двенадцать

Лучших рабынь-матерей и бойцов со всем их оружьем,

Землю тебе пожалует он из надела Латина.

275 Ты же меня, Эвриал, обогнал не намного годами,

Друга такого, как ты, я всей душой принимаю,

Чтобы со мной средь превратностей был ты всегда неразлучен.

Пусть без тебя никогда не стяжаю я подвигом славы!

В мирные дни и в бою докажу я делом и словом,

280 Как доверяю тебе". Эвриал в ответ ему молвил:

"День не наступит, когда уличен я буду в измене

Дерзкой отваге моей, – только б нам явила Фортуна

Милость свою, не вражду. Но превыше всякой награды

Я молю об одном: не покинь моей матери старой!

285 Род от Приама ее; из Троянской земли, из Акесты,

Вместе со мной уплывала она, нигде не осталась.

Ей об опасностях знать, ожидающих сына, не должно,

Я не простившись уйду, ибо – тьмой ночной и рукою

Правой твоею клянусь – не снести мне слез материнских.

290 Немощной ты помоги и покинутой дай утешенье!

Если с этой уйти мне позволишь надеждой, – смелее

Встречу превратности я". Всколыхнулись души дарданцев,

Пролили слезы мужи, и всех обильней – Асканий:

Образ сыновней любви об отце напомнил и сердце

295 Сжал тоскою ему; и ответил он так:

"Верь, исполню я все, что твоих достойно деяний.

Именем лишь для меня от родной моей матери будет

Впредь отличаться она: благодарность за сына такого

Ей воздастся. И знай: чем бы ваш ни кончился подвиг, —

300 Этой клянусь головой, как родитель ею клянется, —

Все, чем тебя наградить я сулил при счастливом исходе,

Матери будет твоей и вашему отдано роду".

Так он промолвил в слезах и снял свой меч золоченый, —

Выкован был этот меч Ликаоном, искусником кносским,

305 Он же и ножны к нему из слоновой вырезал кости.

Нису Мнесфей отдает мохнатую львиную шкуру,

Сняв ее с плеч, и верный Алет с ним меняется шлемом.

Быстро доспехи надев, друзья уходят – и всюду,

Вплоть до ворот, где стоит караульный отряд, пожеланья

310 Счастья сопутствуют им. И Асканий, с отвагою мужа

Бремя несущий забот, что лишь зрелому мужу под силу,

Просит отцу передать и то и это – но ветер

Тщетные речи его между туч летучих разносит.

Вышли друзья, в ночной темноте через рвы перебравшись,

315 Двинулись к стану врагов, и себе на погибель, и многим

Рутулам. Видят они: на траве лежат италийцы,

Скованы сном и вином; над рекою в ряд колесницы

Дышлами кверху стоят; меж колес и разбросанной сбруи

Люди вповалку лежат, и кувшины с вином, и оружье.

320 Нис говорит: "Пора нам дерзнуть! Сам случай зовет нас!

Здесь нам идти. Но чтоб нас враги врасплох не застигли,

В спину вонзив нам мечи, – сторожи, назад озираясь,

Я же расчищу твой путь, проложу тебе шире дорогу".

Шепотом вымолвив так, на Рамнета надменного тотчас

325 Нис нападает с мечом. На коврах лежал он, простершись,

Сон выдыхал из широкой груди в забытьи непробудном;

Царь и Турну-царю из гадателей самый любезный,

Все же не мог он свою отсрочить гибель гаданьем.

Рема прислужников трех, где попало лежавших меж копий,

330 Оруженосца его убивает Нис и вознице,

Что у ног лошадей примостился, голову свесив,

Шею ударом меча разрубает; потом господину

Голову сносит и труп на подстилке, пропитанной кровью,

Он оставляет лежать. Не щадит и Ламира и Лама

335 Нис и Серрана разит, красотой блиставшего юной;

Долго в ту ночь веселился Серран, но Лиэем обильным

Был побежден и уснул; а счастливей бы все обернулось,

Если б веселье и пир продолжались всю ночь до рассвета.

Словно несытый лев, что в овчарне мечется полной, —

340 Голод гонит его, и ревет, и хватает, и рвет он

Пастью кровавою скот беззащитный, затихший от страха, —

Так же сеял смерть Эвриал: увлеченный убийством,

Воинов он безымянных разил без числа и без счета;

К спящим подкравшись, убил он Абариса, Фада, Гербеза;

345 Рету – один он не спал и, видя все, что свершалось,

Спрятаться в страхе хотел, за огромным присевши кратером,

В грудь вонзил Эвриал, едва лишь враг приподнялся,

До рукояти клинок и вновь из раны смертельной

Алый выдернул меч. Умирающий Рет изрыгает

350 Кровь вперемешку с вином. Эвриал все дальше крадется,

К стану Мессапа уже подбирается он, где последний

Хворост в костре догорал и, стреножены, кони щипали

В сумраке ночи траву. Но окликнул Нис Эвриала,

Видя, что друг обуян сверх меры жаждой убийства:

355 "Остановись, Эвриал! Ведь враждебный рассвет уже близко!

Путь мы открыли себе! Не довольно ли мстить италийцам?"

Тут побросали они серебра литого доспехи,

Снятые с вражеских плеч, и ковры, и прекрасные чаши, —

Только взял Эвриал золотым блиставший набором

360 Пояс Рамнета себе; когда-то был этот пояс

Щедрым Цедиком в дар тибуртинскому Ремулу послан, —

Дружбы взаимной залог, – и завещан Ремулом внуку.

Им – ненадолго, увы! – Эвриал опоясался храбрый;

365 Впору пришелся ему и Мессапа шлем пышногривый.

Стан покидают друзья, поспешая к местам безопасным.

Той порою отряд из столицы ехал латинской,

Выслан был он вперед на равнине оставшимся войском

С вестью к Турну-царю. Прикрываясь большими щитами,

370 Триста конных бойцов во главе с Вольцентом скакали.

К стану царя приближались они и к стенам троянцев,