Взгляд Кэти потеплел.

— О, как вы все сразу поняли! Это в самом деле так.

Но я не знала, что родители любят его.

— И очень сильно, — заверила мисс Силвер.

— Этого я не знала. И он тоже не знал. Если., если это действительно так, может быть, стоило бы ему об этом сказать? Я думаю, для него это очень важно. И… и если вам представится случай, может, вы намекнете им, что сейчас Джимми не нуждается в том, чтобы его отчитывали. Уж больше, чем он сам себя ругает, ругать невозможно. Но если всякие обидные слова говорит кто-нибудь другой, человеку сразу хочется себя защитить, найти себе оправдание. Я знаю это по своей сестре. Ей только восемнадцать, и она творит иногда глупости… Вы ведь знаете, с девушками такое нередко случается… Если предоставить ей возможность самой во всем разобраться, она раскаивается и говорит, что сотворила глупость. Но стоит только мне ее пожурить, как она тут же начинает скандалить и твердить, что все так делают. О, я не могу как следует объяснить, но уверена, вы понимаете о чем я.

— Прекрасно понимаю, моя милая.

Миссис Браун принесла чай, и мисс Силвер принялась пить его с видимым удовольствием.

— Правильно заваренный чай, такой как этот, теперь редкость, — сказала она. — Мало кто помнит о золотом правиле — снимай чайник сразу же, как закипел…

— О! Вы совершенно правы, — радостно отозвалась миссис Браун, крайне польщенная похвалой. — Не передержи на огне — я всегда это говорю! Помню, когда я впервые нанялась прислугой в Мейнор-хаус, то меня очень удивила их повариха — чуть ни по десять минут кипятила чайник. А моя дорогая матушка никогда такого не допускала, мне трудно было свыкнуться с подобным отношением к чаю. Через десять лет я сама стала у них поварихой, и, верите ли, все в доме решили, что я завариваю совсем другой сорт! Такая была разница.

Когда миссис Браун наконец ушла, Кэти смущенно спросила:

— Как вы считаете, что я могу сделать для Джимми?

Мисс Силвер задумалась.

— Дорогая, я знаю, что вы хотели бы сделать все как лучше.

— О да! Да…

— В таком случае, я полагаю, было бы весьма неразумно…

— Добиваться свидания с ним? О мисс Силвер, почему?

— Почему? Мне кажется, вы и сами это поймете, когда взвесите все обстоятельства. Мистер Моттингли отправился в Хэйзлдон на свидание с этой несчастной девушкой. Если дело дойдет до суда, в первую же очередь зайдет речь о том, что между ними началась ссора, в результате которой он ее убил. Я полагаю, вам необходимо строго воздерживаться от любого слова или действия, которые могут быть истолкованы как повод для такой ссоры. Интерес Джимми к другой девушке, то есть к вам, очень убедительный повод… Так что любой намек на ваши дружеские отношения будет пагубным и для вас, и для Джимми. Вы рассказывали, что у вас есть брат и сестры. Дорогая, у вас нет отца?

Кэти посмотрела на нее с удивлением.

— Есть. Мама умерла, когда мне было семнадцать, и тогда мне пришлось присматривать за младшими и вести хозяйство. Мой отец — адвокат. Он очень много работает а здоровье у него не очень хорошее. Вот я и стараюсь поменьше его беспокоить. Он не знает, что я здесь.

Мисс Силвер ободряюще ей улыбнулась.

— Я уверена, что он бы со мной согласился — вам необходимо держаться подальше от этого разбирательства. Я думаю, что для Джимми Моттингли может оказаться очень опасным, если на судебном процессе всплывет ваше имя.

Дженни отправилась в деревню за продуктами. Ей хотелось продемонстрировать, что она сможет купить все что нужно, ничего не забыв и не перепутав. Лавок в деревне было немного. У миссис Мэплз продавали хлеб, печенье, бисквиты и всякие крупы и приправы. Миссис Дин торговала очень многим: здесь можно было купить и свежие овощи в сезон, и крепкие сапоги, и прочные башмаки, в магазине было полно банок начиная от компота из персиков до плоских баночек с гуталином.

— Нет, мисс! Абрикосов сегодня нет. Последние взяла миссис Прэтт. Хотя зачем они ей понадобились — понять не могу! Да она и сама, наверно, этого не знает. Я помню ее еще молоденькой девушкой. Она всегда была такая, без всякого соображения! Конечно, не годится так говорить о людях, верно? В деревне все становится сразу известно и к тебе же вернется, да так, что и сам не узнаешь своих слов! Странная штука жизнь, вы согласны? Лет десять назад она была самой хорошенькой девушкой в деревне, все парни за ней увивались. А замуж она вышла за Алберта Прэтта, но через год его не стало. Странная это была история. Она лежала с первенцем, а Алберт в то время возвращался домой по проезжей части дороги. Откуда ни возьмись, автомобиль — и поминай как звали.

Алберт больше даже не шелохнулся и словечка не сказал после аварии. Вот так и осталась бедная миссис Прэтт без всякой опоры. Все думали, она опять выйдет замуж, а она так и не вышла. Очень жаль! Ее Дики — парнишка смышленый, только шебутной очень, с ним никакого сладу. Тут нужна мужская рука, вот что я вам скажу! Мисс!

Может, вы вместо абрикосов возьмете баночку персиков?

Очень хорошие, не сомневайтесь!

— Да, конечно. Персики подойдут, — ответила Дженни.

Она не смогла и слово вставить в разговор, но это ее не обидело ничуть. Спешить было некуда. Приятно будет пройтись по деревенской улице, все тебе улыбаются, все хотят поговорить. А Кэролайн тем временем испечет дома кекс. Дженни собралась уходить, но тут дверь приоткрылась, и внутрь заглянул мальчуган, улыбавшийся во весь рот.

— Дики! Ты почему не в школе? — сурово спросила миссис Дин.

Дики улыбнулся еще шире. Дженни сроду не видела такого простодушного взгляда у подобного сорванца.

— Когда я утром проснулся, миссис Дин, у меня жуть как болела голова, и живот тоже!.. И мама разрешила мне не ходить в школу.

— Что ты опять творишь. Дики, — сердито сказала миссис Дин, — смотри, мать до тебя доберется!

— Утром я правда прям чуть не умер от боли!

— Понимаю, Дики. Значит, тебя нельзя угостить мятным леденцом?

— О-о! Все уже прошло, миссис Дин! И живот, и голова! Правда!

— Ты скверный мальчик. Дики, — вот это действительно правда. Так что не получишь никаких леденцов.

— Не получу, миссис Дин! Я знаю, что не получу. Я просто зашел, чтобы узнать, не нужно ли этой леди помочь донести сумку?

Сообразив, что речь идет о ней, Дженни улыбнулась и покачала головой.

— Нет, спасибо, — сказала она. — Я вполне могу справиться сама.

Однако, выйдя из магазина, Дженни с удивлением обнаружила, что Дики ждет ее.

— Вы гостите у мисс Дэйнсворт? — весело спросил он.

— Да, — ответила Дженни, с трудом сдерживая улыбку.

Она никогда еще не видела таких грязнуль. Светло-рыжие волосы всклокочены, казалось, их месяцами не расчесывали. Одежда в неописуемом беспорядке: карманы штанов оттопыривались, набитые всякой всячиной; рубашка порвана; все в пятнах, все мятое. Но его подобные мелочи не волновали, ярко-синие глаза искрились смехом, и, глядя на них, Дженни самой хотелось смеяться. Именно такое впечатление Дики производил практически на каждого.

Если бы он столь опрометчиво не стал жаловаться на мнимую боль в животе, Дженни была уверена, что мятный леденец ему бы дали. Дженни невольно подумала, что этот бойкий мальчуган всегда получит то, что хочет.

Дики шел рядом, волоча ноги по пыли. Он еще не решил, как ему лучше действовать. Торопиться в таком деле не годилось. Он хотел быть осторожным. Ошибиться тут нельзя. Обдумывая, он шел рядом, продолжая улыбаться.

Насчет мыла — это он здорово придумал. Его мать ничего не заметила, даже не обратила внимания на то, что не хватало кусочка мыла. Дики довольно улыбнулся, вспомнив, как, поднявшись с постели, сжевал эти маленькие кусочки. Вкус у них был довольно странный. Он вроде и съел совсем немного, но от них во рту появилась пена. Эго уж точно напугало маму… Даже слишком, так, что она хотела послать за доктором, а этого Дики как раз и не мог допустить. Ну, все обошлось, и фокус с мылом удался. А вот теперь надо было что-то изобретать для мисс Дженни.