Кэти села и приготовилась ждать. Увидев хозяйку кондитерской, она поняла, что наконец-то сможет отдохнуть.

Уже несколько часов Кэти взвинчивала себя, и только неожиданно встретив мисс Силвер, поговорив с ней и проследив взглядом, как она исчезла за тюремными воротами, стала понемногу успокаиваться. Перейдя дорогу, она действительно увидела вывеску, которая гласила: «Чайная миссис Браун». Войдя внутрь, Кэти сразу наткнулась взглядом на полную, добродушную миссис Браун.

— Входите, дорогуша, входите! — приветливо улыбаясь, пригласила она. — И закройте дверь. Погода сегодня отвратительная.

Кэти непонимающе смотрела на нее.

— В самом деле? — смущенно проговорила она.

Почувствовав что-то неладное, миссис Браун торопливо вышла из-за прилавка и взяла Кэти за руку.

— Пойдемте-ка со мной, дорогуша! Сядьте тут, поближе к огню. Снимайте ваши перчатки, дорогая, и дайте рукам согреться. Сегодня ужасно холодно, а если перчатки закрывают руки от холода, то они также удерживают холод внутри. Верно?

Миссис Браун продолжала что-то говорить, но Кэти почти ее не слушала. Когда она немного освоилась и стала понимать, что делается вокруг, то услышала: «…и вы, милочка, будете в полном порядке. Вот увидите!»

Это звучало обещающе. Все будет в порядке! Нужно толь ко подождать. Кэти подняла опушенные густыми ресницами глаза и посмотрела на миссис Браун с такой искренней доверчивостью, что сразу завоевала ее щедрое сердце.

— Вы очень добры, — сказала Кэти. — Вы и есть миссис Браун?

Женщина весело засмеялась.

— Точно! Это я, моя милая! Только, по правде говоря, никогда никакого мистера Брауна и не было! Просто, когда тебе под пятьдесят, «миссис Браун» звучит как-то солиднее. Только я с самого рождения была Браун и умру тоже Браун, когда придет мой час. А теперь, милочка, я пойду и приготовлю вам чай. Чашечка чаю сразу вас подбодрит.

Кэти сидела на диванчике в дальней комнатке, отгороженной от основного зала прозрачной занавеской. Диванчик был бугристый, но удобный. Кэти казалось, что с нее свалились все заботы.

— Вы необыкновенно добры, — устало сказала она. — Пожалуй, я лучше немного подожду. Леди, с которой я встретилась, пошла кое-кого повидать… — Кэти остановилась и перевела дух. — Кое-кого в тюрьме. Она сказала, что меня к нему не пустят, поэтому я пришла сюда, чтобы ее подождать. Вы позволите?

— Конечно, моя дорогая! Вряд ли сегодня у меня будут еще посетители. Одно слово — понедельник. Сами знаете!

Да и время сейчас ни то ни се: для ленча поздно, для чая рано. Ждите, сколько хотите. Только вот что. Мне хотелось бы знать, что вы ели сегодня на ленч?

— Ленч? — удивленно переспросила Кэти, как будто вообще никогда не слышала этого слова и не знала, что оно означает.

— Да, я так и сказала: «л-е-н-ч». Можете не отвечать, по вашему виду и так ясно, что вы об этом даже не подумали. Ох уж эти девушки!.. — с осуждением произнесла миссис Браун. — Я-то их хорошо знаю! Своих дочек у меня нет, правда нет. Но можете мне поверить, я про девчонок все знаю. У меня семнадцать племянниц — дочки моих пятерых братьев. А от племянниц вы такого наслушаетесь, чего сроду не узнаете от дочек! Можете мне поверить! Так вот, чего бы вы хотели поесть? Вообще-то я ленч не подаю, ну а как насчет яичка к чаю?

— Но сейчас ведь не время для чая, не так ли?

— В общем-то да. Только чай он и есть чай — его можно выпить в любое время. А яички у меня свежие. Их только вчера привез мой брат Стив. Приезжал со своей младшенькой — Дорис. Она похожа на вас, милочка. Ничего, что я так говорю? Дорис — очень славная девчушка. Ну так вот, я приготовлю вам яйцо. И немедленно… Потому что леди, о которой вы говорите, ничего не захочет, кроме чашки чаю. Уж я-то знаю. Видела ее раньше. На прошлой неделе то ли в четверг, то ли в пятницу. Она заходила сюда выпить чашку чаю. Так что если вы съедите яйцо, милочка, она будет очень довольна.

Кэти сидела, не двигаясь. Потом даже не могла вспомнить, задремала она или нет. Если и задремала, то всего на одну-две минуты. У нее было такое странное ощущение, будто время остановилось.

Мисс Силвер вошла внутрь. Ее проводили в ту же самую, уже знакомую ей комнату, и вскоре туда привели Джимми. Он выглядел несколько бодрее, чем при первой встрече, и, безусловно, был рад ее видеть. Все необходимые вопросы мисс Силвер обсудила с Джимми довольно быстро. Она попросила вспомнить, когда он уехал из дому и сколько времени ему понадобилось, чтобы доехать до места, где они с Мириам договорились встретиться. Джими отвечал четко и ясно, и мисс Силвер чувствовала бы себя намного увереннее, не будь досадного расхождения между свидетельствами его матери и ее приятельницы.

Миссис Марсден утверждала, что взглянула на свои часы как раз в тот момент, когда Джимми ушел, и было десять минут седьмого, в то время как миссис Моттингли говорила, что Джимми вышел из дому в половине седьмого.

Обе леди отстаивали точность своих часов. Джимми честно сказал, что не помнит, во сколько выбежал, но добавил, что часы в гостиной всегда шли не правильно. Он вообще, казалось, не придавал значения этой разнице в двадцать минут, и то, что Джимми не придавал значения времени, подтверждало уверенность мисс Силвер в его невиновности. Но на присяжных этот факт вряд ли произведет благоприятное впечатление. Однако тут ничего от нее не зависело. А то, что дамы называют разное время, было не так уж фатально. Важно было еще выяснить, с какой скоростью ехал Джимми, и тогда делать какие-то выводы.

Спросив все что нужно, мисс Силвер сменила тему разговора.

— А к вам, мистер Моттингли, хотел попасть еще один посетитель, — сказала она.

— Еще один? — удивился Джимми.

— Да. Это мисс Кэти Лингборн. Она не знала, что без специального разрешения к вам не пустят. Я встретила ее у ворот и пообещала передать ее мнение и сообщить ей ваш ответ. У вас, мистер Моттингли, есть верный и преданный друг.

Мисс Силвер заметила, как сжались пальцы его рук.

— Вот не думал, что она приедет. Я… по отношению к ней я вел себя не лучшим образом.

— Уверяю вас, она об этом совершенно не думает.

— Я… я не имею в виду, что… между нами ничего такого не было. Она была просто добра ко мне, как вообще добра ко всем. Я дружил с ее братом. Его зовут Лэн, он работает у моего отца. А Кэти, она чудесно относилась ко мне… ко всем нам. Кэти, она очень хорошая.

— Да, я тоже сразу это поняла.

— Это все сразу понимают, какая она хорошая. О-о! Это звучит как-то грубовато. Простите, я не хотел… Я имел в виду…

Мисс Силвер улыбнулась.

— Не трудитесь объяснять, мистер Моттингли, я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду. Мисс Кэти, как вы сами сказали, хорошая! И я склонна доверять ее мнению, а она твердо убеждена в вашей невиновности.

Джимми провел рукой по глазам. Потом посмотрел на мисс Силвер.

— Если Кэти верит в меня, значит, я еще могу на что-то надеяться! Я не думал, что кто-нибудь поверит, понимаете? Но вы сказали, что Кэти верит.

— Да, мисс Кэти верит в вас. Вы можете рассчитывать на ее поддержку.

Попрощавшись с ним, мисс Силвер направилась в кондитерскую.

Кэти только что съела яйцо и ломтик хлеба с маслом и теперь выглядела намного лучше. Она умоляюще взглянула на мисс Силвер, но дождалась, когда миссис Браун, приняв заказ, поспешно вышла из комнаты, и только тогда спросила:

— Мисс Силвер, как он?

Мисс Силвер тепло улыбнулась.

— По-моему, гораздо лучше, и я думаю, что его очень взбодрили ваши слова и что вы приехали сюда, к нему.

Мне кажется, он чувствовал себя очень одиноким. Его родители конечно очень к нему привязаны, но воздвигли между собой и сыном непреодолимую преграду. Понимаете, Джимми их четвертый ребенок. Троих они потеряли.

Поэтому они решили воспитать его в строгости, не столько ради него, сколько ради того, чтобы им самим было спокойнее. Но чрезмерное давление не укрепило его характер, а наоборот сделало слабым, он не умеет давать отпор, он привык подчиняться.