Джастин выглядел серьезным.

— Ну и что ты собираешься делать?

— Не знаю. Я хотела посоветоваться с тобой. Мистер Уинтер говорит, что все значительно упростится, если он и я утвердим завещание — мы оба душеприказчики. В противном случае деньги отойдут государству, а в этом нет никакого смысла. Ведь если докажут, что дядя Глен вымогал у кого-то деньги, я, по крайней мере, смогу вернуть их этим людям. Правда, мистер Уинтер такого не говорил — мне самой это пришло в голову. А если что-нибудь останется, я могла бы пожертвовать это детскому благотворительному фонду. Поэтому я подумала, что пусть он займется утверждением завещания.

— Сколько денег оставил тебе дядя Глен?

— Мистер Уинтер точно не знает… что-то около пяти тысяч фунтов. Джастин, они хотят, чтобы я переехала сюда.

— Зачем?

— Говорят, что так будет легче. Я одна из душеприказчиков, и это в некотором роде мой дом. Здесь больше некому распоряжаться. Мистер Уинтер объяснил, что мне лучше быть тут, так как мы с ним отвечаем за дом и мебель: дядя Глен арендовал их на год. А полицейские считают, что это облегчит расследование.

— Но ведь в доме по-прежнему торчит эта странная компания, и один из них убийца. Я не хочу, чтобы ты здесь находилась.

— Я тоже не слишком хочу сюда перебираться, но могу понять и полицейских.

— Что ты им ответила?

— Я сказала, что не стану переезжать, если здесь не будет мисс Силвер.

— Мисс Силвер?

— Я говорила тебе вчера вечером, как было бы хорошо, если бы она была здесь. Если бы вы оба находились в Грейндже, я бы не возражала против переезда.

— А как же миссис Оукли?

— Полиция приходила к ней после завтрака, и она заставила меня остаться с ней в комнате. Миссис Оукли очень несчастна и ужасно напугана. Я не могу рассказать тебе всего, но если бы я была здесь, мне бы, возможно, удалось ей помочь. Среди бумаг дяди Глена может оказаться… то, чего она опасается. А я, будучи душеприказчиком, имею право просматривать их вместе с мистером Уинтером и полицией. Я бы сделала для нее все, что могла. У бедняжки нет ни капли мозгов, но она обожает мужа и Марти и панически боится их потерять.

Джастин посмотрел ей в глаза.

— Это она убила Порлока?

Глаза Доринды стали совсем круглыми.

— Что ты — конечно нет! Она никогда не смогла бы…

— Я в этом не уверен, — медленно произнес Джастин.

Мисс Мод Силвер прибыла к чаю в черном суконном пальто, древнем меховом палантине и черной фетровой шляпе, украшенной пурпурной морской звездой спереди и мелким черно-пурпурным кружевом сзади. После чашки чая, который мисс Силвер охарактеризовала, как «необыкновенно освежающий», гостью проводили в отведенную ей комнату, где она сняла пальто и шляпу и побеседовала с Дориндой.

— С вашей стороны было очень любезно приехать, — поблагодарила ее девушка.

Мисс Силвер улыбнулась.

— Разумеется, вам лучше находиться здесь со мной, чем в одиночестве… Моя комната рядом с вашей? Очень хорошо. А теперь, мисс Браун, расскажите мне, что произошло в субботу вечером.

Когда Доринда закончила повествование, мисс Силвер одобрительно кашлянула:

— Коротко и ясно. — Она посмотрела на часы, приколотые к левой стороне корсажа. — А сейчас мне, пожалуй, лучше спуститься. Сержант Эбботт сказал, что прибудет к пяти — осталось всего несколько минут.

Фрэнк Эбботт был весьма пунктуален. Он позвонил в парадную дверь, когда мисс Силвер и Доринда спустились с лестницы, приветствовал мисс Силвер скорее как племянник, нежели как полисмен, и направился с ней в кабинет, и Доринда вдруг убедилась в том, что ему свойственны не только привлекательная внешность и лоск, но и простые человеческие эмоции.

В кабинете сержант стал еще меньше походить на полицейского. Обняв мисс Силвер за талию, он проводил ее к удобному креслу, после чего сам уселся на подлокотник другого.

— Как хорошо, что вы мне позвонили, — сказал Фрэнк. — Шеф сначала разбушевался, но я его успокоил. В этом деле около полудюжины человек увязли по горло, и каждый из них имел основания прикончить Грегори Порлока.

С традиционным своим «боже мой!» мисс Силвер открыла цветастую ситцевую сумочку для вязания — подарок ее племянницы Этель — и извлекла наполовину законченную детскую фуфайку из бледно-розовой шерсти, купленной во время памятного визита в магазин «Де Люкс». Четыре спицы быстро защелкали, и фуфайка начала вращаться, нисколько не отвлекая мисс Силвер от того, что говорил Фрэнк.

— Вот именно «боже мой!» — кивнул он. — Это можно повторять, как припев. Насколько я понимаю, вы более или менее осведомлены о происшедшем в субботу вечером?

— Мисс Браун дала мне подробный отчет о случившемся.

— Хотите сначала прочитать показания? Это не займет у вас много времени. Шеф позволил мне прихватить их с собой, когда выпустил пар.

Мисс Силвер отложила вязанье и углубилась в изучение отпечатанных текстов. Фрэнк не пытался нарушить молчание. Когда она подняла взгляд, он протянул ей еще один лист.

— Мои заметки по поводу различных показаний. В них много дополнительной информации.

Мисс Силвер прочитала и их.

— Все соответствует тому, что изложила мне мисс Браун.

— Да, у нее есть голова на плечах, и хотя девушка — единственная наследница убитого, она одна из немногих, кто вне подозрения. Что касается подозреваемых, я свел их данные для вас в таблицу, чтобы вы сами убедились, как просто и очевидно все выглядит.

Он передал ей еще несколько листов с отпечатанным текстом и, склонившись над ее плечом, стал читать вслух, то и дело отвлекаясь на комментарии и пояснения:

— Номер один — Леонард Кэрролл. Артист кабаре. Умен, хитер и абсолютно ненадежен.

Мисс Силвер деликатно кашлянула.

— Мне приходилось его встречать.

— Ну, у него очень сильный мотив. Порлок его шантажировал. Их разговор подслушал Пирсон — вы знаете о нем. Он устроился сюда дворецким, чтобы добыть сведения о Порлоке, который шантажировал клиента его фирмы. Шеф знает его и говорит, что ему можно доверять. Пирсон подслушивал у дверей при любой возможности, которых, по его же словам, у дворецкого немало. Он слышал, как Порлок говорил Кэрроллу, что располагает доказательствами того, как во время гастролей на фронте в сорок пятом году тот передавал немцам тайную информацию. Кэрролл был взбешен — все это есть в моих записках. Через пару часов Порлока закололи. Если вы взглянете на план холла, то увидите, где находился каждый, когда Джастин Ли включил свет. Он сам составил план, и никто пока не обнаружил на рисунке ошибок. Тело Грегори Порлока лежало в двух-трех ярдах от стойки перил у подножия лестницы. Он отошел туда от группы у камина и перед тем, как зажегся свет, повернулся и двинулся назад. Таким образом, в момент убийства он находился лицом к камину и спиной к лестнице и двери в гостиную. На плане видно, что Кэрролл стоял на лестнице, на третьей ступеньке сверху, а Тоут — в дверях гостиной. Если считать Кэрролла убийцей, то, очевидно, по пути наверх, чтобы умыться — он изображал дьявола в шараде, — он посадил пятно светящейся краски Порлоку на спину, погасил свет в холле вверху у лестницы, нажав на выключатель, потом съехал вниз по перилам, нанес Порлоку удар кинжалом, метясь в светящееся пятно, и поднялся наверх, перескакивая через две ступеньки. Такое вполне осуществимо. На кинжале не оказалось отпечатков пальцев. Кэрролл мог надеть перчатку или, улучив момент, обтереть его.

Мисс Силвер снова кашлянула.

— А как насчет выключателя?

— Ни пятнышка. Это одна из самых веских улик против Кэрролла. Выключатель по определению должен быть покрыт отпечатками. Зачем кому-то понадобитесь вытирать его? На это существует только один ответ, и только у одного человека была причина это сделать — у того, кто выключил свет. Если это был Кэрролл — а я не вижу, каким образом, кто-то еще мог добраться до этого выключателя, — значит, он убийца. Теперь перейдем к Тоуту. Порлок шантажировал его из-за махинаций на черном рынке. Тоут заработал на этом состояние во время войны. Все утверждают, что он выглядел очень сердитым. Тоут отказался участвовать в шарадах и, соответственно, не принадлежал к группе, которая вышла готовить свое выступление. Он остался в гостиной с Порлоком, мисс Мастермен, Джастином Ли и Дориндой Браун. Но мы не знаем, остался ли он там, когда остальных пригласили смотреть шараду в темный холл. Тоут говорит, что да, остался, но никто не может этого подтвердить. Грегори Порлок вышел из гостиной последним — только он мог точно знать, последовал ли за ним Тоут. Если да, то именно Тоут мог пометить Порлока светящейся краской. Все знали, что банка с краской стоит в гардеробной. Тоут мог незаметно проскользнуть туда через холл и прятаться за дверью, пока шарада не кончилась. Все вскочили, начали аплодировать, двигаться. А Тоуту оставалось только приоткрыть дверь и выключить свет. Конечно, нет никаких доказательств, что он это сделал — тот выключатель как раз густо покрыт всевозможными отпечатками. Когда Ли включил свет у парадной двери, Тоут стоял в дверях гостиной, очевидно, намереваясь войти в холл. Взгляните на план.