Мойра взглянула на браслет.

— Откуда мне знать?

Вопрос оказался риторическим, ибо прямого ответа на него не последовало.

— Тогда я продолжу демонстрацию. В моей книжице упоминается об этих браслетах. Наполеон подарил их Жозефине по особому поводу. Взгляните на внутреннюю сторону застежки, и вы увидите инициал «Н», увенчанный императорской короной.

Девушка повиновалась, внешне не проявляя никакого интереса. С золотой поверхности на нее смотрела коронованная буква «Н».

Грегори Порлок подошел и встал рядом.

— Теперь посмотрите на другой конец застежки и увидите с трудом, но различимую дату: «10 фри.1804».

— Что это означает?

— Десятое фримера[7] тысяча восемьсот четвертого года. Иными словами, первое декабря — дата, когда Жозефина наконец убедила Наполеона обвенчаться с ней. Наполеон одурачил ее, отказавшись от присутствия приходского священника, что оставляло лазейку, которой он воспользовался позже, желая расторгнуть брак. Браслеты были свадебным подарком. Императорский инициал присутствует потому, что первое декабря было кануном их коронации. Неужели вы не знаете эту историю?

Она сердито посмотрела на него.

— Какое это имеет ко мне отношение?

Он снова отошел к камину.

— Могу объяснить и это. Жозефина умерла в тысяча восемьсот четырнадцатом году. Браслеты не были упомянуты в ее завещании. Они считаются исчезнувшими уже около сорока лет, когда второй граф Пемберли купил их в качестве свадебного подарка своей невесте. Где они находились все это время, не выяснено, но, возможно, они передавались в семействе по наследству. Титул ныне не существует, но вдова последнего графа еще жива. Кажется, она ваша родственница с материнской стороны.

— Так вот почему я, по-вашему, должна знать об этих драгоценностях!

Порлок кивнул.

— Мы приближаемся к сути дела. Лет десять тому назад я имел удовольствие познакомиться с леди Пемберли на благотворительном бале — она была одной из патронесс.

Вообразите мой восторг, когда я увидел на ее руках браслеты Жозефины! Я рискнул упомянуть о них, и когда графиня обнаружила, что мне известна история браслетов, она любезно сняла их и показала мне инициал и дату — одни и те же на каждом. Поэтому, когда мне попался на глаза браслет, который вы держите в руке…

— Какое это имеет отношение ко мне? — прервала Мойра.

— Я вам наскучил? Мой рассказ подходит к концу. Один мой друг, знающий о моем хобби, сообщил мне, что наткнулся на браслет необычайно тонкой работы. Я отправился взглянуть на него и, конечно, сразу же его узнал. Нет нужды называть вам магазин, так как он, несомненно, вам известен. Возможно, вам неизвестно то, что владелец магазина отлично знал, у кого покупает браслет. Ваша фотография часто появляется в газетах, в разделе светских новостей, и он узнал вас. У незнакомого клиента он едва ли стал бы покупать столь ценную вещицу. Но, зная о ваших семейных связях, он не колебался.

Последовала длительная пауза, во время которой Порлок внимательно наблюдал за лицом девушки: брови были нахмурены, а губы плотно сжаты. Он нарушил молчание, когда счел его слишком затянувшимся.

— Вам незачем волноваться. Мы же с вами друзья.

Румянец снова заиграл на бледных щеках. Мойра устремила на него взгляд широко открытых блестящих глаз.

— Грег…

Улыбка Порлока никогда не была более очаровательной.

— Так-то лучше!

— Грег, она отдала его мне. Не знаю, что вы подумали…

Он рассмеялся.

— Я купил браслет. Не стану говорить вам, сколько я заплатил, так как между продажной и покупательной ценой всегда чудовищная разница, и я не хочу в это вдаваться. Как бы то ни было, теперь это моя собственность и ничто не помешает мне сделать широкий жест и отослать ее леди Пемберли, верно?

— Вы не можете так поступить! Разумеется, я не хочу, чтобы она знала, что я продала браслет.

— Вполне естественно. У вас имеется и другой, или его вы также продали?

— Она дала мне только один.

Порлок покачал головой.

— Так не пойдет, девочка моя. Мы оба это знаем. Что толку продолжать это фарс? Если бы я отправился к леди Пемберли и сообщил ей, что обнаружил ее браслет в магазине, что бы, по-вашему, произошло? Она бы отправила вас в тюрьму… хотя нет — мы не стираем грязное белье публично. Но думаю, имя мисс Лейн было бы вычеркнуто из завещания леди Пемберли, и всему семейству стало бы известно, что дорогая Мойра посадила в свою тетрадь большую кляксу. Говоря языком мелодрамы, маячит изгнание из общества.

Поднявшись, Мойра Лейн положила браслет на край письменного стола и спокойно спросила:

— А вам какая от этого польза?

Порлок восхищался ее выдержкой. Сразу видна порода — такая не станет плакать и молить о пощаде. Он одобрительно посмотрел на нее.

— Вот мы и добрались до сути. Ответ — никакой пользы. Меньше всего на свете я хотел бы причинить вам вред. Я только хочу, чтобы мы прекратили ломать комедию и перешли к делу.

— К какому делу?

Порлок подошел к столу и подал ей еще один стакан с коктейлем.

— Вам лучше выпить — вы скверно выглядите. Теперь слушайте внимательно, Мойра. Я мог бы погубить вас. Но зачем мне это делать? Я восхищаюсь вами и хочу, чтобы мы остались друзьями. Скажу больше: я хотел бы видеть вас в качестве своего партнера.

Мойра посмотрела на него с презрением. Допив коктейль, она поставила стакан на поднос и, слегка приподняв брови, ожидала продолжения.

Порлок стоял примерно в ярде от нее, дружелюбно улыбаясь.

— Я говорил вам, что собираю кое-какую информацию. Когда люди считают, что им симпатизируют, они часто бывают откровенны. Но сведения нуждаются в проверке — очень важно не допустить ошибки. Наиболее интересная информация исходит из избранных кругов. Для меня явилось бы немалым преимуществом наличие консультанта, принадлежащего к этим кругам.

Брови девушки поднялись выше.

— Только что вы использовали слово «партнер». Вы просите меня стать вашим партнером в шантаже?

Порлок поднял руку умоляющим жестом.

— Какой смысл говорить в подобном тоне, Мойра? Возможно, вам от этого становится легче, но меня вы этим не проймете, так и знайте. У меня выработался иммунитет к сарказму, так что напрасно тратите время. Но учтите, если вам случайно удастся вывести меня из себя, результаты могут оказаться весьма плачевными… — он сделал паузу, — для вас. Думаю, слово «партнер» было выбрано мною не совсем удачно. Оно предполагает ответственность, которую вы не будете нести. Я попрошу вас только информировать меня о фактах и людях, с ними связанных. Вот простейшая иллюстрация. Определенные факты могут в одном случае оказаться компрометирующими, а в другом — не иметь ни для кого никакого значения. Вот тут мне и могут прийти на помощь ваши личные связи. Нет нужды говорить, что ваша деятельность будет строго конфиденциальной и хорошо оплачиваемой. Что касается браслета Жозефины, то вы вольны делать с ним все, что вам заблагорассудится. Если позволите, я дам вам совет: лучше бы вернуть его при первой возможности леди Пемберли. Не стоит рисковать дальше. Теперь для вас важно ваше будущее.

От последних слов у Мойры закипела кровь. Ничего себе, будущее! В этот момент она бы убила Порлока, если бы могла. Возможно, он об этом догадывался. Внезапный блеск ее глаз и яркий румянец на еще недавно бледных щеках свидетельствовали о бушующем внутри пламени. Порлок знал, что его зажгло, и снова восхитился самообладанием девушки.

Дав пламени угаснуть, Мойра заговорила. Это была всего лишь речь гостьи, обращенная к хозяину дома.

— Вы льстите мне, мой дорогой Грег. Но боюсь, я не слишком хороша в бизнесе — с этим даром нужно родиться. С вашей стороны очень любезно вернуть мне браслет. Но вы должны сказать, сколько вы за него заплатили. Мне бы не хотелось, чтобы моя кузина узнала, что я продала ее подарок. Но тогда я оказалась на мели, и мне были срочно нужны деньги.