Маргарет подошла к столу, положила сверток и начала разворачивать его.

— Ни с кем, пока не будешь уверена.

— О, но я хочу помолвку! Чтобы кольцо, и подпись, и все рассказать девушкам. Я не хочу ждать. Если мне не понравится быть невестой, я и не буду, да? Ты так и не сказала, была ли помолвлена. Я думаю, была. Какое у тебя было кольцо? Я никак не решу, какое мне нужно кольцо. Иногда думаю — сапфир, иногда — бриллианты. Я думаю, блондинкам не стоит носить рубины, как ты думаешь?

Маргарет с шумом сложила оберточную бумагу, сунула ее на дно бюро из орехового дерева и только тогда ответила:

— Подожди, пока сама не решишь.

Вдруг Грета вскрикнула. Она подпрыгнула, подбежала к столу, обеими руками схватила настольную книгу, которую Маргарет только что развернула.

— Маргарет! Откуда это у тебя?!

Маргарет удивилась: Грета была взволнована так, что у нее пылало лицо.

— Книга моя, она принадлежала моей маме.

— О! — Грета смотрела на книгу. — Она… ты знаешь, я подумала, что она моя, точно. Поэтому испугалась до безобразия, никак не могла понять, как она очутилась у тебя.

Маргарет подошла к столу — настольная книга лежала между ней и Гретой. Книга была обтянута зеленым сафьяном с тонким диагональным рисунком; уголки у нее были потрепаны; в углублении обреза — медная пластина с медной ручкой; между пластиной и верхней обложкой потускневшим золотом блестели инициалы: Э.М.Б.

Грета потрогала кожу.

— Я подумала, что она моя! Она… она точно такая, как моя!

— Все старые книги похожи.

— Но не на всех одинаковые инициалы! На моей — о, как глупо! На моей стояло М.Э.Б., а не Э.М.Б — но они ужасно, ужасно похожи. — Она погладила пальчиком инициалы. — Это книга твоей мамы? Как ее звали?

— Мэри Эстер Брандон.

Грета вскрикнула:

— Эстер Брандон?! Маргарет, не может быть! Так вот почему ты так ужасно-ужасно удивилась, когда спросила, как меня зовут, а я сказала Эстер Брандон! Маргарет, поэтому ты и привела меня к себе домой? О, Маргарет, как ты думаешь, мы с тобой родственники?

Маргарет не ожидала, что будет так шокирована вопросом Греты, не родственники ли они. Она стояла положив обе руки на книгу и наклонившись над ней. Маргарет была напугана.

— Ты говорила, что назвалась Эстер Брандон, потому что нашла обрывок письма с подписью моей матери.

— Оно было подписано Эстер Брандон.

— Так звали мою мать, пока она не вышла замуж за моего отца, — сообщила Маргарет.

— Ты сказала Мэри Эстер.

— Она никогда не называла себя Мэри.

— Но это ее инициалы, ведь она М.Э.Б.? — настаивала Грета.

— Да, конечно.

— Но на моей книге так и было написано золотом — М.Э.Б.! А здесь стоит Э.М.Б., — она со злостью ткнула пальцем в букву «Э». — Первая «Э», Маргарет, — ЭМБ. На моей МЭБ, а не на твоей.

Маргарет была потрясена. Нет, это смехотворный аргумент!.. Это ничего не значит… не может значить!.. Она притворно засмеялась.

— Вообще-то я не знаю, какое из ее имен идет первым, но это ее инициалы.

— Что там внутри? — спросила Грета.

— Она пустая. Я хочу ее убрать.

— Маргарет, открой! Я хочу посмотреть, похожа ли она на мою изнутри. Моя открывалась так.

Она сдвинула замочек в сторону, и крышка подскочила. Маргот обошла вокруг стола.

— Там правда ничего нет, Грета. Пара карандашей, и все.

Гладкие кедровые карандаши, один даже не заточен. Маргарет вынула поддон.

— Видишь, ничего больше нет.

Грета склонилась над книгой.

— В моей вот тут внизу был узенький ящичек, под чернильницей. Там и было то письмо, обрывок с «Эстер Брандон». Я бы ни за что не нашла его, но я уронила книгу, кусочек дерева откололся, и я увидала, что там есть ящичек. Я его выковыряла шпилькой, а там в уголке застрял мятый обрывок бумаги. Я увидела его, когда вытащила ящичек. Маргарет, в твоей тоже есть такой ящичек, я его нащупала! О-ох! Вылезает! Маргарет, в нем что-то есть!

Маргарет оттолкнула ее. Узкий ящичек был сдвинут с места, и в нем виднелась бумажка. Она выдернула ящик до конца.

Это был длинный конверт, сложенный вдвое так, чтобы уместился в ящичек. Она ощупала конверт, и ее снова охватил страх. Она смотрела на оборотную сторону конверта, не решаясь перевернуть его.

— Что там? — сказала Грета. — Маргарет, посмотри же, скорее посмотри!

Маргарет Лангтон перевернула конверт. Бумага толстая, желтоватая. Длинная складка посредине, три поперечных. Четким, ясным почерком выведена надпись: «Наша декларация о браке. Э.С.».

— Ух ты! — Грета от возбуждения ущипнула Маргарет. — Ой, Маргарет, я вся дрожу!

Маргарет разглядывала четкий почерк, все больше хмурясь. Он был ей совершенно незнаком. Кто такая Э.С.? Эстер Брандон стала Эстер Лангтон, потом Эстер Пельхам. Она не сразу почувствовала, что Грета вцепилась в ее руку:

— Маргарет! Маргарет! Это почерк моего отца!

Она сказала: «Чушь!» — так пылко и громко, что маленькая комната отозвалась эхом.

Грета отпустила руку Маргарет и выхватила конверт.

— Это он! Это он! Это почерк бедного папы! Это правда! И инициалы его — Э.С., Эдвард Стандинг.

Маргарет протянула к конверту жесткую, одеревеневшую руку.

— Пожалуйста, верни.

— Здесь сказано: «Наша декларация о браке». Маргарет, это почерк моего отца! Открой, открой скорее! Как ты не понимаешь, что это ужасно важно?! Это то, что ищет мистер Хейл! Это правда папин почерк. Открой, ну открой же!

— Тихо, — сказала Маргарет.

Грета повисла на ней, и, почувствовав теплые руки Греты, Маргарет поняла, как ей самой холодно. Холодно и страшно.

Грета обняла ее.

— О Маргарет, дорогая, оно было в настольной книге твоей матери! О Маргарет, я вся дрожу — вдруг окажется, что мы с тобой сестры?

Маргарет злобно оттолкнула ее:

— Придержи язык, дурочка!

Безвинно обиженная Грета уставилась на нее:

— А что, я была бы счастлива быть твоей сестрой. Открой, открой же!

Маргарет приподняла клапан конверта. Он был приклеен, но только чуть-чуть. Клапан отлепился без разрыва.

Конверт был пуст.

— Маргарет, что с тобой?

— Там ничего нет. Конверт пустой.

— Ты уверена?

— Посмотри сама.

Грета посмотрела конверт на свет, перевернула, потрясла — внутри ничего не было.

— Забавно… Папин почерк, папины инициалы… смотри! Тут что-то стерто! Видишь — под Э.С.? Разве ты не видишь, что бумага протерта?!

Она прижалась к Маргарет, сунула конверт ей в руку, показала пухлым пальчиком. Под инициалами Э.С. бумага была потрепана, как будто ее подчищали, причем очень старательно, с большой осторожностью.

Маргарет поднесла ее поближе к лампе. Там действительно что-то было стерто — инициалы? Она перевернула бумагу и увидела едва заметные следы букв. Две буквы сначала были написаны, а потом уничтожены. Первую букву разобрать было невозможно, вторую… нет, с ней тоже ничего не выйдет. Никто не разберет, что это за слабый след. С чего она взяла, что это должна была быть «Б»?..

Она подошла к ореховому бюро, выдвинула один из ящиков. Пока Маргарет стояла спиной к Грете, на нее нахлынуло неожиданное и яркое воспоминание. Один взгляд на надпись на конверте — и мгновенная вспышка памяти. Ей лет пять-шесть; она открывает дверь комнаты; из высоких окон льется свет; свет падает на мамино белое платье. Необычайно ясно она видит картину: Эстер Лангтон в белом муслиновом платье до полу с длинными оборками; на запястье черная бархатная ленточка; букет алых гвоздик там, где концы кружевной муслиновой косынки скрещиваются на груди; черные волосы блестят на солнце. В комнате находится еще одна женщина, маленькая и пухлая, в сиреневом платье. Они не видят Маргарет. Она открывает дверь и слышит, как мать говорит: «Декларация… декларация». Мгновенное детское удовольствие от ритма этих слов. Потом мать говорит: «Лесбия, ребенок!» — и они смотрят на нее.