Вечером в доме Мастодонта собралось всё местное население деревни на приятное времяпровождение, которое, как-всегда, пытались совместить с полезным. Из отдельных обрывков доносящихся фраз Крон понял, что Мастодонт пытается выменять у Кащея бидон, который нужен ему, именно как большая ёмкость, лишённая радиоактивного накопления. Как отправную точку обмена, Сутулый решил выложить на лот свои прогоревшие, над костром, носки, но Мастодонт решительно настаивал на фляге и переговоры торговых представителей зашли в тупик, рискуя закончиться ничем, толком не начавшись. Комбат сказал, что он купил у Недоделанного по три литровых армейских фляжки — каждому. Это значительно увеличит мобильность передвижения группы, сведя на нет необходимость таскать за собой сорокалитровую молочную флягу и в итоге, торги состоялись. Гробовой тёмно-зелёный цвет фляжек давал товарищам преимущество в маскировке перед сияющим лунным серебром бидоном, а тонкие алюминиевые корпуса фляжек делали их ещё более бесценным приобретением. Ещё Комбат добавил, что бидон тяжёл и громоздок, а пластиковые бутылки, которые они использовали в настоящее время, вредны, для длительного хранения жидкостей. В условиях, близких к домашним, полной уверенности в надёжности пластиковой посуды нет, так что же тогда говорить про зону отчуждения, где даже легированный металл изнашивается с повышенной скоростью. Возражать Комбату не стали, а молча разлили остатки жидкости по фляжкам, разделив ношу товарищей. Бидон поменяли на пакет медикаментов и три горсти патрон, а дырявые носки, за ненадобностью, улетели в камин, вызвав бурные дебаты сталкерской братии.

— Стул! — издевался Крон. — Ты что — хочешь подарки на Рождество получить? Санта Клаус незаконно, как тать ночью, проникает в дом через печную или каминную трубу, чтобы набить носки конфетами.

— Да, — усмехнулся Бульдозер. — Представляю, как кто — нибудь закажет велосипед.

— Подарки в носках, — присоединился к диспуту Пифагор. — Я всегда был невысокого мнения о таком варварском способе доставки барахла из интернет-магазина. Гигиены никакой! Такой товар: ни к реализации, ни к употреблению — больше непригоден.

Почтальон, чувствуя косвенную причастность к ведомству доставки, высказал свою точку зрения:

— Я представляю себе этого субъекта, с матерным криком падающего в дымоход, весело туша горящие угли и предстающего перед ребёнком. С головы до ног перепачканный сажей, малец, с перепугу, читает новогодние стишки на том же языке, с каким падал разносчик. В итоге, дед чихает чёрной гарью и протягивает дитятке вонючий носок военного образца, набитый рухлядью, разбитой при падении.

— Заодно, и счёт старшему хозяину предъявит — за прочистку дымохода, — добавил Бармалей.

— Кстати, — вмешался Дед. — Если уж речь пошла про «заодно», то в этом случае будет уместно очистить домашний сейф от наличности, брюлликов и золотых цацек. Ну, пока сынишка хозяина в обмороке лежит, нанюхавшись тары, в которой ему конфеты преподнесли…

— Да уж, — поддакнул Доцент. — Под слоем такого грима, ни одна сволочь не опознает супостата — хоть на двадцать видеокамер снимай.

Пифагор усмехнулся и шутливо возразил:

— В этом случае, как вы сами понимаете, счёт за чистку печного оборудования придётся оформлять на подставную фирму — однодневку. Пусть он побегает по банкам, пока не замаскируется…

— Угу, — согласился Почтальон. — Потом и сам его не догонишь…

— Кадры нужно грамотно подбирать, — вяло зевая парировал Пифагор, готовый отойти ко сну.

Пока остальные занимались бессмысленным трёпом, Комбат наклонился к уху Крона и шёпотом поведал ход своей беседы с Гришей, чтобы не услышали аборигены селения:

— Где Недоделанный потрошил армейский склад, он так и не сказал — молчит, как партизан!

— Естественно, — хмыкнул Крон. — Зачем ему конкуренцию плодить, да ещё — добровольно…

Оторвавшись от подпольного разговора, он поднял, перед сном, последний тост, пожелав хозяину дома удачи, да и другим селянам не отставать в приобретениях. Барыга, воодушевлённый прочувственной речью, окончательно окосел и гордо спросил полусонного Крона:

— Видел у меня под окном чёрный «БМВ МЗ»? В трансмутационную аномалию попал белым запорожцем. Там и мутировал…

— Да — да, а я помню его ещё железной рудой, — прошептал Крон, окончательно засыпая.

Снился ему бесконечный бой, прокручиваемый сознанием по нескончаемому кругу, заставляя вновь и вновь переживать повторяющиеся события. Напоследок, две каменные гостьи: то ли доярки, то ли искомые девицы — появились в дверях Мастодонта. Несдобровать бы Сутулому, но каменный бидон наглухо застрял в дверях, не давая гостям развернуться, чтобы начать наводить порядок… Как вскрикивал во сне Сутулый, он уже не слышал…

Утром, Крон с Комбатом рассматривали картографический шедевр кустарного производства, способный сбить с толку кого угодно. Профессиональное издание данной местности лежало рядом и также, не вносило ясности. Вероятно, над зоной отчуждения орбита спутников проваливалась не на сотни метров, а на десятки километров, потому что искажения на карте носили катастрофический характер, впрочем, как и сама местность. Доходило до того, что зарисовки ручной работы оказывались точнее, нежели аэрофотосъёмка. Покумекав над бумагой ещё некоторое время, приятели отложили её в сторону и разогнали дым над головами.

— Крон, перестань дымить трубкой, как паровоз, — сделал замечание Комбат.

— Ты предпочитаешь решать проблемы с помощью радикальных средств? — огрызнулся тот и они пошли будить остальных, чтобы пораньше тронуться в путь.

Впереди лежал «Предбанник опасных территорий», согласно каракулям неизвестного картографа. Эта локация имела немного ключевых точек, достойных посещения, но одну главную, не смог бы пропустить ни один здравомыслящий сталкер — бар «Ваше Сиятельство». Затарившись напоследок всем, что имело смысл приобрести у местных торговцев, группа покинула гостеприимную деревню, входя в новую полосу приключений. Как сказал Мастодонт, в прощальной напутственной речи, за пограничной речкой предбанника начинаются, по-настоящему, опасные места, требующие повышенного внимания. Не один беспечный сталкер сложил голову в тех краях, только лишь потому, что не имел соответствующих запасов. Ещё больше приключенцев сгинуло из-за отсутствия надлежащей экипировки, но больше всего пропащих пострадало из-за собственной глупости и безрассудства. Мастодонту быстренько налили, чтобы он наконец-то заткнулся и тронулись в путь, дружно покряхтывая под тяжестью рюкзаков.

Дорога постоянно петляла и иногда казалось, что она имеет странную направленность. Несколько раз Крону померещилось, что они уже проходили здесь, но никаких пересечений дорог сталкеры не встречали и просто невозможно было свернуть не в ту сторону, но эффект «дежавю» преследовал неотступно. Так же, не покидало ощущение, что за ними кто-то наблюдает, но отнюдь — не человек. Списав свои сомнения на счёт влияния чудес зоны, он не стал делиться своими подозрениями с остальными, а просто продолжал идти, куда тропа ведёт.

Миновав пару полуразвалившихся заброшенных домов, группа оставила на траверзе старую голую ветлу, спугнув с неё жирного аиста, который много лет подряд квартировался в гнезде, свитым на макушке дерева. По какой-то неведомой причине, он не собирался улетать на зимовку, а обгадив с перепугу Кащея, вернулся в гнездо, предварительно сделав круг почёта над гиблым хутором. Сталкеры были уже далеко, а он всё подозрительно смотрел им вслед, как будто каждый, кто проходил по этому тракту, считал своим долгом всадить порцию свинца в его пернатую задницу. Кащей плюясь, матерясь и нервно отряхивая помёт с видавшего виды плаща, постоянно оглядывался назад, гневно сверкая глазами. Комбат, оценив обстановку, предупредил следующие домыслы:

— Стул! Только не говори, что это одна из искомых.

Сутулый наморщил лоб и в его взгляде промелькнула тень сомнения, разбавленная долей непонимания: