Диспозиции объясняю кратко:

– Вася, ты кот. Там в углу – мышь. Живьем брать не надо.

Вася смотрит на меня мутными глазами и разве только что в харю мне не зевает.

«Это ничего, – успокаиваю себя я. – Увидит мышку – оживится».

С этими самыми мыслями, я подхожу к кухонному гарнитуру, отдираю эту гребаную досочку, и мы действительно начинаем оживляться.

Из образовавшейся щели вылетает оголтелая мышь и начинает метаться по полу.

Вековые устои срабатывают, и, подхватывая портки, я с визгом вскакиваю на стул. Не знаю, что там срабатывает у Васи, но он тоже подхватывается и моментально вскакивает на стул рядом со мной. Мышь мечется по углам, я визжу и одновременно пытаюсь дать Василю пинка, чтобы он приступил к работе. Василь истошно орет и изо всех своих кошачьих сил держится за мягкую седушку.

«Обалдеть как развлеклась! – думает мышь, совершая стопятый круг вдоль плинтуса. – Не пойти ли домой?»

Еще немного побегав для острастки, она вновь скрывается в дебрях гарнитура. Я мигом вскакиваю со стула и быстро приделываю эту гребаную досочку назад, после чего осеняю себя крестным знамением. На стуле тихо крестится Вася: пронесло. При первой же возможности он сваливает из кухни и идет прятаться за бачок.

Исходя из того, что он и по сей день там пребывает, могу заключить, что у Васи тяжелая моральная травма. Угу, он видел мышь.

Нет, выход из положения мы нашли. Единственный возможный выход. На семейном совете мышь была названа Глафирой, и это теперь не просто какая-то обалдевшая мышь, а вовсе даже наша. Ну только она у нас гуляет обычно. Туда-сюда.

Завидуй мне, офисный работник. Истекай едкой канцелярской желчью, прищелкивай дыроколом и плачь, горько плачь на полиэтиленовые файлы. Сегодня утром, пока ты выгуливал жопу под дождем, я смотрела цветные сны про Африку, мечтала о лете, а от осознания того факта, что жопе твоей тошно, мне мечталось еще слаще.

На этом самом месте можно было бы поставить три восклицательных знака, отключить комментарии и наслаждаться завтраком от Яндекс-блога – «совсем обалдела, дрянь крашеная». Но никаких восклицательных знаков не будет. Правильно, потому что когда тебе хорошо, ты чаще всего молчишь в тряпочку и обходишься без головокружительных заявлений.

Нет, мне вовсе не плохо оттого, что я восседаю наххаузе. Но с прискорбием имею сообчить, что за пять лет моего добровольного ареста ни разу не получилось у меня извлечь цимес из этого дела.

А меж тем цимес есть. Достаточно открыть любую печатную дрянь, чтобы убедиться в этом лично. Где-нибудь на развороте будет восседать Она. Непременные ее атрибуты – кашемировый костюм (мы носим только натуральное), чашечка зеленого чая и салат из спаржи (мы едим только полезное), маска из авокадо (мы любим ухаживать за своей кожей) и какой-нибудь стерильный барбос микроскопического вида. Вероятнее всего, она будет сидеть на белом диване, а справа от нее будет тумба, украшенная стеклянной вазой с черными камушками (нет, это не потому что муж шахтер, а потому что фэн-шуй или чего-нибудь еще). Имя ей – неспешность, гармония, ну или «телка с разворота» – для таких отщепенцев, как я..

Пять лет я собираюсь начать жизнь телки с разворота. Пять долгих лет я думаю: «Ну сегодня уж все». Пять очень-очень долгих лет. И никак. То дети, то дом, то работа свалится. То еще чего-нибудь. И вот сегодня Дуське повезло. Выслужилась. Ребенок на гульках, пол чистый, коты на балконе, работа сдана – одним словом, красота и благолепие. Только я подумала в «Oblivion» засесть с чистой совестью, как на глаза журнал попадается.

Уху. Пижамная брюнетка с некоей вытаращенностью взора оченно рекомендует начать день с ароматической ванны. Так, чтоб ей пусто было, прямо и говорит: «Позвольте себе нестандарт».

Вот на это самое «позвольте» я и запала – некий вызов в нем чувствовался.

«И чем мы гаже этой заморской выдры? – начала рассуждать я. – Ведь совершенно ничем. Дома нет никого, а значит, дурку вызвать некому. Ванне быть!»

Не долго думая набуровила воды по самые уши, натрусила даренных мамой солей и даже свечечку зажгла для умиления. Залезла – лежу. Минуту лежу, другую.

Никакой нирваны не наблюдается. Вместо гармоничных мыслей о бытии в голову лезет всякая дрянь.

– И на фига я, спрашивается, тут отмокаю, как бочковая сельдь, если у меня там «Oblivion», и вообще?

– Лежи-лежи, – морщится телка. – Нестандарт и все такое.

Лежу. Через пару минут от тоски начинаю читать содержимое упаковок из-под шампуня. Среди прочих попадается пузырек с депилятором.

«Удаляет даже самые жесткие волосы. Подходит для усиков».

Вот, может быть, если бы они про усики не написали, страшного бы и не случилось. Но они написали, и процесс пошел. Гаденько ухмыльнувшись, я принялась шарить глазами в поисках подходящего объекта. Так как ни одного прапора в моей ванной найдено не было, то пришлось воспользоваться Тимкиным пупсегом с густой платиновой шевелюрой. Куколка валялась за стиральной машиной, и достаточно было протянуть руку, чтобы извлечь ее на божий свет.

Когда я мазала пупсега депилятором, лицо телки с разворота приобрело закономерный бумажный оттенок, но, как вы понимаете, мне было на нее наплевать. За ради эксперимента я карбофосом позавтракаю, а уж лишить пупсега усиков – это вообще ноу комментс.

Намазала. Сижу, жду результата. Через четыре минуты становится очевидно, что скотский пупсик не только не желает лысеть, но и издает всяческие запахи, то бишь смердит как химзавод. Ну и понятно, что через это дело мне в ванной становится не только скучно, но и неприятно. А оттого я кидаю пупсега в раковину, включаю воду и погружаюсь в морские глубины. И тут происходит самая обычная в нашем доме вещь. Вместо того чтобы очиститься от скверны, пупсег начинает плавать по водной глади. Нет, это не потому, что пупсег пловец, а потому, что ровно раз в неделю у меня раковина забивается всяким дерьмом, и пупсегами в том числе.

Сейчас будет мораль.

Мораль: Катечкиным в ваннах по утрам плавать не стоит, у них мозги разжижаются.

Вместо того чтобы выключить воду в раковине, подождать, пока она сольется, и после этого залить в трубу какого-нибудь химического «Крота», я совершаю Поступок. Щелкая голой попой, я вылезаю из ванны, открываю шкаф под раковиной, нахожу ту хрень, которая, наверное (?!), называется стаканом, и выворачиваю его, с тем чтобы прочистить.

Как только стакан отворачивается, в рожу мне выливается поток мутной воды с остатками волос пупсега и ошметками депилятора.

С визгом «Тьфу-черт-ни-фига-себе!» я перекрываю кран и ошарашенно присаживаюсь на край ванны. Уж искупнулась так искупнулась. Так сказать, позволила себе ароматическую ванну. Что характерно, телка не ошиблась: всего десять минут, а гармония уже достигнута. Уху – я мокрое, грязное, злое, и сие есть мое любимое будничное состояние.

К слову, следующим пунктом у них масляные обертывания. Предвосхищая результаты, отправляюсь играть в «Oblivion». Вполне может статься, что после обертываний ряды геймеров поредеют.