Несмотря на то что Скот говорил известные вещи, доктор Бах с интересом слушал его, не перебивая.

– Случай с Кирой Зелас выходит за рамки обычной адаптации, – продолжал между тем Дэниел. – Мы наблюдаем совершенно невероятное явление. Она изменяет цвет кожи, волос и глаз мгновенно. Так же мгновенно исчезают даже следы уколов. Но это неосознанные действия. А вот в суде она использовала это свое качество сознательно, очаровав всех неземной красотой, которая, кстати, после прекращения дела несколько поубавилась, а также подчеркнутым призывом слабого существа к рыцарским чувствам мужчин. Я в полной мере испытал это на себе. А ее чудовищная обучаемость? Вспомните, что рассказывали сестры в клинике. Сейчас эту девушку никто бы не назвал невоспитанной и серой. Чертова сыворотка вызвала в организме Киры Зелас какую-то непредвиденную биохимическую реакцию, вследствие чего ее способность к адаптации невероятно возросла. И я пока не нахожу ответа на вопрос, что же произошло?

Старый врач задумчиво покачал головой, нахмурил брови и задумчиво проговорил:

– Объяснение, друг мой, может быть только одно. Развитием человека управляет мозг и разветвленная сеть нервной ткани. Именно они создают человека темнокожим или белым, умным или глупым, высокими или низким – да всего и не перечислишь. В свою очередь степень развития мозга и всей нервной системы существенно зависит от так называемой шишковидной железы, а иначе – гипофиза, расположенного над мозжечком. Ученые древности считали, что именно там находит себе убежище душа человека. Значит, уже тогда роль гипофиза считалась наиважнейшей. Вероятно, сыворотка вызвала гипертрофированное развитие гипофиза, а это целиком зависит от количества гормона, именуемого пинеалином. Вспомните, биохимики мира безуспешно пытаются получить этот гормон: он обеспечил бы власть над человечеством – ни больше, ни меньше. По-видимому, колдуя над сывороткой, вы случайно выделили эту голубую мечту всех параноиков, стремящихся к мировому господству. И если это так, то созданное вашим снадобьем чудовище, а иначе говоря, бывшая Кира Зелас, являет собой совершенный организм с неограниченной адаптацией и абсолютной неуязвимостью.

– Боже мой! – только и смог прошептать Дэниел Скот.

– И этого мало, – сочувственно глядя на своего молодого коллегу, продолжил доктор Бах. – Существуют два вида адаптации: биологическая и нравственная. С биологической все просто – вспомните уже упоминаемого хамелеона или сезонное изменение цвета соболей, зайцев и других зверьков. С человеком все обстоит гораздо сложнее: если он не может приспособиться к среде обитания, он изменяет саму среду. Вся сущность прогресса опирается именно на это – перестроить по воле человека окружающий мир. И мы даже не можем предположить, куда повернет в своем развитии эта носительница избыточного пинеалина: мы можем только наблюдать за Кирой Зелас и надеяться на благополучный исход. Как знать, возможно, эта девушка демонстрирует нам модель человека, находящегося на следующей ступени эволюционной лестницы.

– Но любая эволюция предполагает постепенный переход количества в качество, – возразил доктор Скот.

– Да, так считал Дарвин, – заметил Герман Бах. – Но я думаю, что появление нового качества подобно взрыву. Посудите сами, какой прок длительно отращивать крылья, если уже изначально не видна определенная выгода полета. Точно так же и зрение. Глаз должен был появиться сравнительно быстро, чтобы обладатель нового качества понял свое преимущество перед слепыми сородичами и сумел выжить при изменившихся обстоятельствах существования. Этого взгляда придерживаются сторонники мутационной теории. А мутации – возьмите все тех же белоглазых дрозофил – происходят в весьма короткие сроки, если для этого созданы определенные условия. Вот и с Кирой Зелас произошел подобный мутационный скачок. Вот только куда? Уж не к сверхчеловеку ли?

Дэниел Скот покинул дом доктора Баха в полном смятении чувств. Он не спал всю ночь и ранним утром вновь оказался в кабинете своего старшего коллеги. Они обсудили план дальнейших действий, и – как следствие – Бах на правах начальника, подписал заявление Скота об отпуске, а сам, сославшись на легкое недомогание, поручил заботу о своей клинике заместителю. В то же утро Дэниел перебрался в дом старого доктора, надеясь защитить того в случае непредвиденных эксцессов. Естественно, его интересовала и сама Кира Зелас.

Однако находиться с ней под одной крышей стало серьезным испытанием для Дэниела Скота. Инстинктивно или сознательно, Кира воплотила в себе черты очаровательного женского образа, руководствуясь, по-видимому, скрытым в подсознании молодого человека идеалом. Скорее всего, девушке захотелось развлечься, а ограниченность окружения делала Дэниела вполне подходящей мишенью.

Его неудержимо влекло к ней, хотя разум противился этому, напоминая, что перед ним почти нечеловеческое существо, склонное в своей безнравственности даже к убийству.

Тем временем внешне все обстояло весьма благополучно. Кира быстро приспособилась к укладу дома, охотно помогала миссис Гейц, много читала и умно поддерживала вечерние беседы у камина.

Постепенно справился со своими эмоциями и Дэниел. Он вернулся к наблюдениям за подопытными животными и решил исследовать мозг одной из морских свинок, которая, как и Кира, обладала способностью мгновенно избавляться от следов уколов и порезов.

Дэниел Скот усыпил животное и вскрыл черепную коробку. Призванный для консультации доктор Бах установил ярко выявленную гипертрофию шишковидной железы.

– Похоже, я оказался прав, – заметил он. – Однако статистические данные подобных случаев, к сожалению, отсутствуют. Я уверен, что операция на гипофизе морской свинки даст определенные результаты, но это еще не означает, что человек прореагирует адекватно. Но попробовать следует.

Проведенная операция показала, что у морской свинки появилась нормальная реакция на уколы. Осмотрев прооперированное животное, доктор Бах сказал:

– Я думаю, следует добраться и до гипофиза нашей подопечной. – Увидев, как изменилось выражение лица Скота, он добавил: – Мы не сможем сторожить ее вечно. Рано или поздно проявятся неведомые нам наклонности, и очень хотелось бы предупредить это. Однако как ее усыпить?

Дэниел прекрасно понимал справедливость выводов Баха, но, тем не менее, страшно расстроился, когда заметил, что вместо какого-то витаминного препарата, тот сделал ей укол морфия. Кира, как и в клинике, по-прежнему не отказывалась от любых процедур, предписанных ей старым доктором, и очередная инъекция не удивила ее.

Оба врача исподтишка наблюдали за действием наркотика, но Кира лишь потерла глаза, с прежним оживлением участвуя в вечерней беседе.

Когда она наконец удалилась к себе, Бах предложил применить хлороформ.

– Мгновенная анестезия должна подействовать, – постарался он убедить сам себя, доставая вату и флакон с жидкостью, обладавшей сладковатым запахом.

Дождавшись, когда вокруг все стихнет, они беззвучно вошли в комнату Киры и при слабом свете ночника увидели, что девушка крепко спит. Со словами «Этим можно усыпить и слона» доктор Бах поднес к ее носу вату, пропитанную хлороформом.

Эффект превзошел все их ожидания. Вместо того чтобы погрузиться в наркотическое забытье, Кира открыла глаза и усмехнулась.

– Зря стараетесь, господа, – насмешливо проговорила она. – Думаете, нынче вечером я не распознала морфий? А теперь еще и эта гадость! Мне не хотелось бы, чтобы вы принялись экспериментировать с кинжалом, поэтому сама продемонстрирую один любопытный опыт.

С этими словами она взяла со столика нож для разрезания бумаг и с силой воткнула его себе в грудь по самую рукоятку. Затем вынула лезвие из раны, стерла проступившую кровь, и врачи с содроганием увидели, что на ее коже не осталось и следа ужасного удара.

– Я неуязвима, – сказала девушка. – Примите это как факт. А теперь ступайте, я хочу спать.

Пристыженные медики удалились в буфетную и немного посидели там, чтобы с помощью бокала вина обрести прежнее равновесие духа.