– Да? А как насчет Лилит?

– С Лилит все в порядке, – улыбнулся Карвер. – Она дочь капитана шлюпа, и Каллан спас ее, когда судно погибло у кораллового рифа. Ей было тогда пять лет – получается, что сейчас ей около двадцати. А что до ее языка – ну следовало бы мне, наверное, разобрать те по-детски искаженные слова, которые она произносила. Например, я считал, что она говорит «пошли» – «come on» – по-английски, а это было французское слово «comment». А «пабо» означало просто «pa bon» – «нехорошо». Она повторяла это, когда находила ядовитые плоды. А «лешать», которое я принял за «лежать», было французским «les cats» – кошки. За пятнадцать лет вокруг нее собирались мутированные собаки – ведь, несмотря на их внешний вид, они были в конечном счете, собачьей природы и преданы своей хозяйке. А между двумя группами шла постоянная война.

– Но вы уверены, что Лилит избежала облучения?

– Ее зовут Люсьен, – мечтательно произнес Карвер, – но я, кажется, предпочитаю имя Лилит. – Он улыбнулся стройной девушке, одетой в брюки Джеймсона и в его собственную рубашку. Она стояла на корме и смотрела назад, на Остин. – Да, я в этом уверен. Когда она попала на этот остров, Каллан уже успел разрушить свое оборудование, которое убило его жену и почти убило его самого. Он полностью уничтожил всю аппаратуру, зная, что с течением времени те аномалии, которые он создал, обречены на вымирание.

– Обречены?

– Да. Нормальная наследственность, стабилизированная эволюцией, сильнее. Нормальные особи уже появляются на окраинах острова, и в один прекрасный день окажется, что на Остине не больше аномалий, чем на любом другом отдаленном изолированном острове. Природа всегда настаивает на своем.

График[14]

– Снова идете на поправку, – заметил доктор Феликс Картиус, небрежно водрузив на стол черный дипломат. – Давайте посмотрим, насколько долговременным процесс будет в этот раз.

Исаак Левинсон – почтовые доставки Левинсона – закатал рукав и насмешливо посмотрел на доктора.

– Благодарю, – проворчал он. – Я и раньше это слышал.

– Но ведь вы чувствуете себя лучше?

Король товаров неохотно кивнул, с недоверием оглядывая кабинет врача.

– Точно, – наконец согласился он. – Вот только надолго ли? В любом случае, почему вы ничего не делаете? Или это согласно новой врачебной методике вы решили оставить пациента в покое? Только тогда мне никакой доктор не нужен!

– Я уже дал вам свои рекомендации, – парировал Картиус. – Три с половиной года назад, когда вы впервые позвонили мне, я объяснил, что делать. Не стали следовать моим советам, так что нечего меня обвинять.

– Отпуск! – насмешливо проворчал Левинсон. – Отдых… Перемена образа жизни… Путешествие… Увольнение! Но разве мог я оставить свой бизнес? Вы же помните, какое тогда было положение!

– Конечно, могли! Немного больше денег, немного меньше… для вас-то какая разница?

– Деньги! Чепуха! Я дела не мог оставить!

– Это то же самое.

– Нет! – резко объявил Левинсон. – Это не одно и то же! У меня есть акционеры, есть служащие, есть обязательства! Бизнесом нужно управлять, иначе теряются деньги и пропадают рабочие места. Мог ли я позволить какому-то поцу изгадить то и другое, в то время как от меня ускользнула огромная сделка. Вот так-то!

– Всего лишь оправдания, – равнодушно заметил Картиус. – Это подразумевает то, что вы просто не хотели уезжать.

– Я ничего подобного не говорил.

– Но имели в виду.

А потом доктор жестом обвел свой кабинет.

– И вы еще скажите, что были настолько заняты, что не могли пройти двух кварталов до моего офиса?

Левинсон молча указал на груду бумаг на столе.

– Вот чему вы по-настоящему преданы. Диаграммы, резюме, статистика. Любой клерк мог бы свести все это для вас в таблицу.

– Диаграммы и статистика – основы моего бизнеса, – прорычал Левинсон.

– Вы только и живете своим бизнесом!

– Однако вы хотите, чтобы я все бросил!

– Таковы мои рекомендации. Ни один человек не сможет прожить долго, год за годом издеваясь над своим организмом. Вы не можете изменить свой образ жизни – в этом ваша проблема. Именно поэтому медицина и лекарства в вашем случае бессильны.

– Фу! – снова нахмурился Левинсон. – Я отлично понимаю, что вы, доктора, рекомендуете отдых, когда не можете поставить правильный диагноз и не знаете, как лечить недуг. Но я-то не хочу отдыхать. Я хочу вновь быть в форме, чтобы продолжать работать. Последние двадцать пять лет я ел, жил и спал, занимаясь делами. И никогда… вы слышите, никогда не ощущал себя больным до того часа, как впервые к вам обратился. А теперь я словно на волнах качаюсь: то мне лучше, то хуже. При чем тут мой бизнес?

– Хорошо, – вздохнул Картиус. – Я не смогу доказать, что прав. Но свои рекомендации я озвучил: это все, что я могу для вас сделать. Рано или поздно вы поймете, что я прав.

– Не верю! – упрямо заявил Левинсон.

– Ладно. Я ведь сказал вам, что нет никакого другого способа доказать, что я прав.

– Вы, доктора, напрасно тратите свое время, изучая признаки болезни, а не причины, – продолжал нападать Левинсон. – Раз я чувствую себя усталым, то должен отдохнуть. Если я не могу уснуть, то должен выйти на свежий воздух и сделать пару упражнений. У меня нет аппетита, значит, я должен бросить свой бизнес! Почему вы не ищите причин, из-за которых я не могу есть и спать? Если я и дальше стану управлять делами в таком состоянии, то через год сломаюсь.

– Разве вы ничего не слышали о функциональной дезориентации? – мягко поинтересовался Картиус.

– Я тут доктор или вы?

– При функциональной дезориентации ничего особенного с пациентом не происходит. Это не органический процесс. Тут все дело в голове и нервной системе.

– Ха! Вы думаете, я сам придумал себе болезнь.

– Болезнь не воображаемая. Функциональная дезориентация столь же реальна, как любая органическая болезнь. А иногда она бывает опасней… – тут врач выдержал многозначительную паузу. – Особенно, когда пациент не желает соблюдать рекомендации врача.

– И вы считаете, что причина болезни – мой бизнес?

– Точно так… Как я вам уже говорил.

– Уф! Но ведь в течение более двадцати лет все было в порядке. Почему мне то лучше, то хуже? Посмотрите, посмотрите ваши записи!

– Думаете, я не смотрел? – фыркнул Картиус. – Я могу рассказать историю вашей болезни наизусть. Но посмотрите сюда! Вот то, что вам надо понять!

Он потянулся к черному дипломату, открыл его и выложил на заваленный стол стетоскоп и пару листков бумаги. Листки эти он положил перед пациентом.

– Что это? – проворчал Левинсон.

– График вашего метаболизма, – ответил доктор. – Вот, посмотрите! Это месячные диаграммы за три с половиной года!

Левинсон уставился на неровные черные линии. Неожиданно он прищурился, придвинулся чуть ближе. Мгновение, и он разразился хихикающим смехом.

– В чем дело? – удивился Картиус.

– Диаграмма! – продолжал хихикать Левинсон. – Хи-хи! Это же график, который я изучал, ожидая вас. История болезни… ха-ха!

Картис взглянул на бумаги, недоуменно нахмурился, а потом неожиданно расхохотался.

– Ха! Ха! Ха! – ревел он, хлопая ладонью по столу. – Забавно! Боже мой! Как забавно!

– И что же тут забавного? – с недоумением поинтересовался пациент.

– График! Коммерческая диаграмма! – проревел доктор. – Ваш бизнес не имеет никакого отношения к вашему здоровью? Взгляните!

Он выхватил из дипломата еще одну бумагу и положил ее рядом с первой.

– График вашего метаболизма! Посмотрите внимательно!

Пик к пику, провал за провалом – оба графика были совершенно одинаковы.

Нулевое кольцо[15]