– Вот он, – торжествующе объявил профессор, – мой жидкий позитив. Снимать сложно, чертовски сложно, а поэтому сюжет самый простой. Утопия: всего два действующих лица и вы, зритель. Ну, надевайте же очки. Наденьте их, и скажете мне, что за дурни эти люди в Уэстмене.

Он перелил часть жидкости в маску и подсоединил скрученный проводок к приспособлению, лежащему на столе.

– Выпрямитель, – пояснил он. – Для электролиза.

– Разве не нужно использовать всю жидкость? – удивился Дэн. – Ведь, если берется только часть, воспроизведется только часть сюжета.

– Весь сюжет содержится в каждой капельке, – возразил профессор. – Ну что же, начинаем!

Жидкость перед глазами Дэна внезапно заволоклась белым облаком, в ушах загудело. Он хотел уже сорвать маску с лица, но туман начал таять. Дэн увидел перед собой лес. Но что это был за лес! Невероятный, неземной, прекрасный! Гладкие стволы тянулись прямо в ясное небо, в вышине раскачивались окутанные туманом громадные ветви, и листья у вершин светились, пронизанные солнечными лучами. Алые цветы на ветвях источали сладкий аромат. Дэн слышал свист и щебет вокруг, точно играли дудочки невидимых фей.

«Иллюзия сказал он себе. – Искусное оптическое устройство, а вовсе не действительность». Он потянулся к подлокотнику, без труда нащупал его, потом наклонился. Он видел перед собой землю, покрытую мхом, но пальцами ощущал тонкий гостиничный ковер.

И тогда вдали за утренним туманом, Дэн уловил какое-то движение. Кто-то приближался к нему. Скоро Дэн разглядел очертания гибкой девичьей фигурки.

На ней было одеяние из серебристой полупрозрачной ткани, светящееся, словно звездные лучи, узкая серебристая лента перетягивала ее блестящие черные волосы. Ее крошечные босые белые ножки утопали во мху. Девушка остановилась прямо перед Дэном, пытливо вглядываясь в его лицо, и вдруг улыбнулась.

– Кто ты? – задал вопрос Дэн.

– Английский? – спросила она. – Я немного говорю поанглийски. – Она выговаривала слова медленно и старательно. – Я ему научилась у… – она заколебалась, – у отца моей матери, которого называют Седым Ткачом.

– Кто ты? – повторил Дэн.

– Меня зовут Галатея, – ответила она. – Я пришла, чтобы найти тебя.

– Найти меня?

– Левкон, которого называют Седым Ткачом, сказал мне, что ты останешься с нами на два дня, – пояснила она с улыбкой. – Как тебя зовут?

– Дэн, – пробормотал он.

– Какое странное имя! – удивилась девушка. Она протянула к нему обнаженные руки. – Пойдем!

Дэн дотронулся до ее протянутых пальцев, без малейшего удивления ощутив их живое тепло. Он забыл о парадоксах иллюзии, это больше не было иллюзией для него. Ему казалось, что они идут по дерну, который пружинил под ногами. Он взглянул вниз и заметил, что на нем серебристое одеяние, а ноги у него босые, и тут же почувствовал легкий ветерок на коже, а ноги ощущали мох.

– Галатея, что это за место? – спросил он изумленно. – На каком языке ты разговариваешь?

Она рассмеялась:

– Как, на паракосмическом, разумеется, – это и есть наш язык.

– Паракосмический, – пробормотал Дэн. – Паракосмический! Страна-за-пределами-Мира!

– Кажется ли реальный мир странным, – спросила вдруг Галатея, – после этой твоей страны теней?

– Страны теней? – переспросил озадаченный Дэн. – Но тени здесь, а не в моем мире!

– Ф-фу! – она дерзко надула губки. – В таком случае я полагаю, что призрак – я, а вовсе не ты? – Она рассмеялась. – Неужели я похожа на привидение?

Дэн не ответил. Вскоре они вышли к берегу реки. Хрустально чистая вода звенела и булькала, прокладывая путь к сверкающему вдали озеру. Галатея напилась, зачерпывая воду сложенными чашечкой ладонями.

Дэн последовал ее примеру и нашел, что вода обжигающе холодна.

– Как нам перейти на тот берег? – спросил он.

– Ты можешь перейти вброд вон там, – она указала на освещенные солнцем мели над крошечным водопадом, – но я всегда перебираюсь здесь.

Девушка оттолкнулась от берега и вошла в воду, точно серебряная стрела. Дэн, слегка уязвленный, прыгнул следом. Вода обожгла его тело, точно шампанское, но, сделав два-три гребка, он очутился на том берегу, рядом с Галатеей. Платье облекало ее мокрое тело, точно ножны клинок, и Дэн едва смог оторвать от нее взгляд.

Теперь они шли по лугу, усыпанному цветами. И дудочки фей все так же звенели в пронизанном лучами солнца воздухе.

– Галатея, – внезапно спросил Дэн, – откуда исходит эта музыка?

– Какой же ты глупый, – засмеялась она. – От цветов, конечно. Вот, смотри!

Она сорвала пурпурный цветок-звезду и приложила к уху Дэна. Из цветка слышалась тихая, но ясная мелодия.

Впереди показалась новая рощица, состоящая из молодых деревьев, покрытых цветами и плодами. Через рощу, журча, пробегал маленький ручеек. В глубине ее виднелось увитое плющом одноэтажное здание из белого мрамора. Широкие окна не были застеклены. По тропинке, выложенной разноцветными камешками, они прошли через арку, туда, где на каменной скамье ожидал седобородый патриарх. Галатея обратилась к старику на певучем языке, который напомнил Дэну музыку цветов.

Старик поднялся со скамьи и заговорил по-английски.

– Мы с Галатеей счастливы приветствовать тебя, так как гости здесь редки, а особенно пришельцы из твоей страны теней.

Дэн смущенно поблагодарил за гостеприимство, старик кивнул, снова усаживаясь на резную скамью. Галатея куда-то упорхнула, а Дэн опустился на свободную скамейку.

– Левкон, – спросил он, – каким образом ты узнал, что я иду сюда?

– Мне сказали.

– Но кто?

– Никто.

– Как же это – ведь кто-то должен был тебе сказать?

Седой Ткач только торжественно кивнул:

– Просто мне сказали.

Вернулась Галатея, неся хрустальную вазу с неизвестными плодами. Дэн, решивший всецело довериться своим хозяевам, выбрал бледный прозрачный яйцевидный плод и тут же залил свой костюм сладким густым соком. Галатея расхохоталась и выбрала для себя такой же плод, откусила крошечный кусочек, а содержимое вылила себе в рот. Дэн взял другой плод, пурпурный и терпкий, точно рейнское вино, а потом еще один, наполненный съедобными орешками. Галатея радостно хохотала, видя его удивление, и даже Левкон улыбнулся. Наконец Дэн выбросил последний огрызок в протекавший рядом ручей, и он заплясал на волнах, приближаясь к реке.

– Галатея, – спросил Дэн, – а ты когда-нибудь бываешь в городе? Какие города есть в Паракосме?

– Города? А что такое – города?

– Ну, такие места, где много народу живет поблизости друг от друга.

– О-о, – произнесла девушка, нахмурившись. – Нет. Здесь нет никаких городов.

– Тогда где же население Паракосма? Должны же у вас быть какие-то соседи.

Девушка выглядела удивленной.

– Мужчина и женщина живут вон там, – она указала на голубые холмы на горизонте. – Я там была однажды, но мы с Левконом предпочитаем долину.

– Но неужели вы с Левконом одни в этой долине? Что случилось с твоими родителями?

– Они ушли. Вот этой дорогой – к восходу солнца. Когда-нибудь они вернутся.

– А если нет?

– Почему же, глупец? Что может им помешать?

– Дикие звери, – объяснил Дэн. – Ядовитые насекомые, болезни, наводнение, буря, люди, не соблюдающие закон, смерть!

– Никогда не слыхала таких слов, – покачала головой Галатея. – Что такое смерть?

– Это… – Дэн беспомощно умолк. – Это как будто ты засыпаешь – и больше никогда не просыпаешься. Это то, что случается с каждым в конце жизни.

– Никогда не слышала о конце жизни, – решительно заявила девушка. – Не бывает такого.

– А что происходит, когда человек становится старым?

– Ничего, глупый! Никто не становится старым, пока сам не захочет, как Левкон. Человек доходит до того возраста, который ему больше всего нравится, и тогда останавливается. Это же закон!

– А ты уже остановилась?

– Нет еще, – девушка покраснела.

– А когда ты остановишься, Галатея?

– Когда я рожу того единственного ребенка, который мне позволен. Видишь ли… ведь нельзя… вынашивать детей… после этого.