— Я предполагаю, — произнес наконец Эстон, тщательно подбирая слова, — ты слышал, что происходило над Атлантическим океаном примерно пару недель назад?

— Конечно, черт возьми, слышал! — фыркнул Роуз, нахмурившись. — А при чем тут ты?

— При том, — ответил Эстон. — Я знаю, что именно там произошло.

В каюте воцарилась мертвая тишина. Хелсинг знал Эстона лишь понаслышке и не смог скрыть свое недоверие. Роуз знал Эстона лично и потому спросил:

— Как ты смог узнать?

— Этого я не могу тебе сказать. Извини, но пока я не знаю, кому могу рассказывать об этом. Я в очень… непростом положении. Даже более трудном, чем ты можешь предположить.

— Дик, — медленно произнес Роуз, — мы потеряли «Хаммер» и всех, кто находился на борту «Кидда», когда эта штука рванула. Более ста человек ослепли, две тысячи гражданских погибли в авиалайнерах, упавших в море, потому что у них отказали системы навигации… Не говоря уже о трех «Томкэтах», одном КА-6 и многих миллионах долларов, которые потребуются на ремонт электроники «Рузвельта» и двух кораблей класса «Тикондерога». Если ты знаешь, почему все это случилось, ты об этом расскажешь… и немедленно.

— Я все понимаю, Джек, — тихо произнес Эстон. Он покачал головой. — Послушай, вот что мне от тебя нужно: терпение, линию связи с Норфолком, которую нельзя прослушать, и хорошего врача, не страдающего излишним любопытством.

Он устало улыбнулся в ответ на выражение недоумения, возникшее на лице Роуза.

— Сознаю, что это похоже на речи сумасшедшего, но дальше будет еще хуже. На моей яхте находится молодая женщина, которую необходимо перевести на борт «МакКи» без всяких вопросов и по возможности не привлекая внимания. Кроме того, — глаза Эстона умоляли Роуза проявить понимание, — ей необходимо сделать электроэнцефалограмму. Тихо, не привлекая ничьего внимания и как можно скорее.

— А ты понимаешь, насколько безумно это звучит? — спокойно спросил Роуз, и Эстон кивнул в ответ.

— Понимаю. Поверь мне, понимаю. Я с радостью бы все тебе объяснил, но не могу. Тут есть одна загвоздка… Мне необходимы указания главнокомандующего Атлантическим флотом, чтобы даже себе самому признаться, что я знаю то, что знаю.

— Ладно, — медленно произнес Роуз. — Я дам тебе возможность поступать так, как ты считаешь нужным, по крайней мере пока. — Он повернулся к Хелсингу: — Капитан, пусть ваш врач спустится на яхту с носилками и помощниками и перенесет на корабль эту юную даму. Да пусть накроет ее чем-нибудь так, чтобы никто не мог догадаться, что или кто лежит на носилках. Ей нужно отвести отдельную палату в лазарете и поставить вооруженного часового у двери. И чтоб никто никому ни слова обо всем этом! Если у ваших людей есть привычка говорить во сне, пускай непрерывно пьют кофе, пока я лично не отменю свой приказ.

— Слушаюсь, сэр.

— А что касается тебя, Дик, — мрачно добавил Роуз, — то, думаю, надежную связь мы тебе обеспечим.

Он невесело улыбнулся.

— Не терпится мне услышать, что адмирал МакЛейн обо всем этом скажет.

Мордехай Моррис открыл глаза. Телефон снова зазвонил. Моррис рывком выскочил из постели и схватил трубку, не давая третьей трели звонка разбудить спящую жену, а потом сонными, опухшими глазами взглянул на будильник. Полтретьего? Он убьет негодяя!

— Моррис, — хрипло пробормотал он в трубку и выпрямился. — Что? Да, конечно, да! Нет, подождите. — Он протер глаза, чувствуя, как мозг постепенно просыпается. — Это незащищенная линия. Не кладите трубку, я сейчас.

Он дождался ответа, потом надел на левую ногу шлепанец, прицепил протез к культе правого бедра, бесшумно вышел из спальни и спустился в библиотеку. Не обращая внимания на телефонный аппарат, стоявший на столе, Моррис открыл ключом один из ящиков и вынул оттуда другой телефон. Поставил его на стол, и стал нажимать кнопки. Через несколько секунд он уже снова говорил с базой эскадры, но теперь уже по защищенной линии связи.

— Ну вот, теперь все в порядке. Пригласите его к аппарату.

Телефон замолчал ненадолго, а потом Моррис услышал знакомый низкий голос.

— Привет, Эм-энд-Эм, — сказал он.

— Какого черта ты меня будишь в два часа ночи да еще хочешь говорить по шифрованной связи? — спросил Моррис.

— Балда с гнилыми мозгами! С такой шифрованной особой, как ты, только так и можно говорить, — весело ответил Ричард Эстон, и брови Морриса поползли кверху от изумления.

— Объявился Дик, жди неприятностей, — шутливо откликнулся он, в то время как его мозг лихорадочно заработал. Главным образом благодаря Дику Эстону Мордехай потерял только ногу, когда боевики «Исламского джихада» решили, что в определенных трудностях, с которыми движение начало сталкиваться в своей деятельности, повинен военно-морской атташе Соединенных Штатов в Иордании. Эстон осуществлял оперативное руководство отрядами SEAL, которые высадились на берег Ливана и спасли шестерых заложников — американцев и европейцев, — оставив за собой трупы тридцати двух шиитов. Моррис собирал для него информацию о тайных убежищах террористов. Сигналом тревоги: «балда с гнилыми мозгами» — они воспользовались лишь раз, когда Моррис по обычному телефону позвонил Эстону, чтобы сообщить, что за ним неотступно следуют три подозрительных типа. Через десять минут Эстон с группой морских пехотинцев, охранявших посольство США, уже был на месте. Они прикончили двух террористов, загнавших Морриса под горящий автомобиль, а потом отвезли его в госпиталь.

Но ведь это все произошло восемь лет назад! Однако это был единственный случай, когда им довелось работать вместе…

— Память о прошлом — штука цепкая, — радостно сообщил Эстон, и мышцы брюшного пресса Морриса напряглись: значит, в самом деле что-то серьезное… Но что?

— Чем я могу тебе помочь, Дик? — спокойно спросил он.

— Твоя красивая помощница по-прежнему с тобой работает?

— Джейн? Конечно. А при чем тут она?

— Мне кажется, тебе стоило бы приехать в Шотландию отдохнуть. — Похоже, Эстон не догадывался, насколько безумно звучало его предложение. — Захвати заодно и ее.

— У нас сейчас много работы, Дик, — сказал Моррис.

— В самом деле? А, догадываюсь: вы ломаете головы над этой историей с НЛО…

«За его легкомысленным тоном скрывается что-то нешуточное», — подумал Моррис и напрягся, услышав, как Эстон говорит:

— Я тут, знаешь, плыл в одиночку по Атлантическому океану… и все видел, балда с гнилыми мозгами.

«Боже мой, ему что-то известно! Вот почему он звонит! Но что может быть известно Дику?»

— Что ж, мне, возможно, удастся уговорить начальство отпустить меня ненадолго на следующей неделе, — произнес Моррис ровным голосом, хотя у него на лбу выступил пот. Это была одна из самых надежных линий связи в мире, но Эстону она, очевидно, казалась недостаточно защищенной. Это обстоятельство, в сочетании с повторением сигнала тревоги и упоминанием Джейн Гастингс, означало, что Дик располагает какой-то сверхсекретной и сверхважной информацией. Но какой именно? Какой?

— Не уверен, что могу так долго ждать, — сказал Эстон. — Постарайся прилететь побыстрее.

Вот так. О чем бы ни шла речь, было ясно, что необходимо торопиться.