— Да, мэм. Ошибки по-прежнему не исключаются, но компьютеры определяют корабли кангов как «Огр», три «Тролльхейма» и «Грендель». Плюс корабли сопровождения. Возможно, среди них есть и «Гарпия».

Сантандер спокойно кивнула в ответ, но спокойствие это было чисто внешним. Даже в одиночку «Огр» был опасен — почти пять миллионов тонн и огневая мощность, достаточная, чтобы очистить от всего живого любую планету. «Тролльхеймы» были еще опаснее. Хотя их масса значительно меньше «Огра» — размерами они уступают даже «Защитнику», — «команда» их состоит из сервомеханизмов, подчиненных киборгам, которых люди прозвали «троллями». Десантный транспортник «Грендель» представляет собой страшную угрозу для любого обитаемого мира — ведь на нем перевозятся тролли и вся их техника, которую они используют при высадке на планету, хотя, если сражение разыграется в межпланетном пространстве, толку от него будет немного. По тем же соображениям и носитель перехватчиков класса «Гарпия» лишь незначительно увеличивал силы противника — и без того превосходящие те, которыми располагали люди. Пока бой не перешел в альфа— или хотя бы в нижнюю часть бета-диапазона, «Гарпия» могла лишь наблюдать за развитием событий.

Но как ни оценивай ситуацию, думала Сантандер, противник имел перед 92-м дивизионом значительное преимущество в массе и огневой мощности, так что коммодор была далеко не уверена, что традиционное техническое превосходство людей сможет уравнять соотношение сил. Вдобавок она не могла отделаться от тревожащего ее чувства необъяснимости происходящего. Канги ни за что не покинули бы своих отчаянно оборонявшихся соплеменников, запертых людьми в последних оставшихся у них трех звездных системах, если бы миссия экспедиции не имела чрезвычайного значения для их расы.

— Много металла, — негромко сказала она вслух, стараясь ничем не выдать своих соображений и чувств.

— Вот именно, — мрачно откликнулся Онслоу, — но есть новости и похуже: капитан Тхо смоделировал их трассу, как вы приказали, мэм… Они направляются к Солнцу.

— К Солнцу? — Мияги выпрямился на стуле, и его голубые глаза остро сверкнули. — Это безумие! Внутренний флот разнесет их на атомы на расстоянии светового месяца!

— В самом деле? — в первый раз подала голос Леонова. Она откинула со лба каштановую прядь — ни дать ни взять девушка-подросток, вырядившаяся в мундир матери! — А что вы скажете об их градиенте, капитан? Он не меняется?

— Меняется, — ответил Онслоу. — Он растет. Никогда ни о чем подобном даже слышать не приходилось! Если бы своими глазами не увидел, ни за что бы не поверил, что многомерник кангов способен развивать такую скорость. Мы сами выжимаем максимум, но догоняем их крайне медленно.

— Этого я и опасаюсь. — Леонова снова повернулась к командиру эскадры. — А не могут они совершить трансляцию Такешиты, мэм?

На мгновение наступила мертвая тишина. «Полковник Леонова всегда решится сказать то, о чем другие и думать боятся», — невесело подумала коммодор Сантандер.

— Эта мысль приходила мне в голову, — призналась она и нажала кнопку связи. — Навигационная, — сказала она компьютеру, и на экране появился коммандер Тхо. В обычное время Сантандер скрупулезно соблюдала все правила вежливости и флотского этикета, но на этот раз она даже не стала дожидаться, пока Тхо ответит как положено на ее вызов.

— Если энергетические уровни не будут меняться, капитан, — сказала она без всякого предисловия, — где будут находиться канги в момент прохода через тета-барьер?

— Барьер тета—диапазона? — удивленно переспросил капитан Тхо. — Одну минуту, мэм.

Он склонился к терминалу, производя необходимые расчеты, потом снова выпрямился.

— Если считать, что им удастся пройти барьер тета-диапазона, мэм, то в этот момент они окажутся на расстоянии двух целых одной десятой световых месяцев от Солнца. Причем скорость их в нормальном пространстве будет немного превышать тысячу двести скоростей света. Но ведь…

— Благодарю, коммандер.

Вежливым кивком головы Сантандер остановила Тхо и, отключив с ним связь, окинула взглядом присутствующих. На их лицах застыло выражение тревоги, а на висках Онслоу выступили крохотные капельки пота.

Коммодор медленно кивнула головой.

— Похоже, полковник, вы оказались правы, — сказала она. — Итак, коллеги, у нас есть небольшая проблема.

Все замерли в молчании, и Сантандер снова обратилась к Онслоу:

— Вы говорили, капитан, что мы сокращаем расстояние до кангов. Через какое время они окажутся в пределах досягаемости многомерных ракет?

— При обычных условиях это должно было бы произойти примерно через… — Он взглянул в свой ноутбук. — Через тридцать три часа, но у них дьявольский градиент. Их кривая трансляций сглаживается. Но и наша тоже. Мы никогда до сих пор не видели, чтобы многомерник кангов работал с такой отдачей, так что я не берусь ничего предсказывать. Пока мы летим быстрее, но наши генераторы работают в форсированном режиме.

Он не добавил, что в таком режиме никто никогда не летал, даже во время приемо-сдаточных испытаний, и этого тем более не следовало делать, когда двигатели давно нуждаются в ремонте. Работа многомерных генераторов на предельной мощности страшно увеличивала вероятность гармонических колебаний между ними и двигателями обычного пространства, благодаря которым корабли летели среди звезд.

— Если допустить, что мы сохраним когерентность, — продолжал Онслоу, — могу предположить, что в пределах досягаемости наших многомерных ракет они окажутся часов через двести.

— А с точки зрения многомерности где мы в этот момент будем находиться?

— Высоко в эта-диапазоне, мэм. Вдобавок, — прибавил он, нахмурившись, — насколько мне известно, никто не использовал многомерные ракеты в диапазонах выше дельта. Стрелки не знают, как поведут себя там ракеты.

— Скоро мы это узнаем. — Сантандер заставила себя выглядеть спокойной. — Если полковник Леонова права — а я думаю, что она права, — они в самом деле хотят совершить трансляцию Такешиты. Я знаю, что эту теорию никогда не проверяли, но мы вынуждены предположить, что именно это они и попытаются сделать. В таком случае не возникает сомнений в том, куда они направляются. Весь вопрос в том, в какое время. У кого какие мнения?

— Мэм, я не физик-многомерник, — заговорила после недолгого молчания полковник Леонова, — но, насколько я понимаю, время в данном случае зависит от слишком большого числа факторов, чтобы мы могли делать прогнозы. Масса корабля, кривая градиента и субъективная скорость в момент перехода, искажение многомерного пространства… — Она развела руками. — Мы можем только предполагать, что если первая гипотеза Такешиты верна, то, пробив барьер, они резко отскочат назад во времени и будут совершать трансляции в обратном направлении, пока не достигнут «предела Френкеля» Солнца.

— Мила, ты кое-что упускаешь из виду, — сказал Мияги. — К примеру, его вторую гипотезу: возможно ли изменить прошлое. И, главное, может ли кто-либо вообще остаться в живых после трансляции Такешиты.

Он говорил спокойным, рассудительным тоном, но во время своей речи непрерывно стучал по клавишам расположенного перед ним компьютера.

— Верно, — сказала коммодор Сантандер, — но мы обязаны предположить, что они способны совершить задуманное, если их не остановить. Мы не можем допустить ошибку. На этот раз мы просто не имеем права проколоться.

— Ясно, мэм, — кивнул Мияги. — Полковник Леонова права, говоря о сложности прогнозов, но кое-что можно прикинуть… Нам известна масса корабля типа «Огр», а искажение многомерного пространства им придется согласовать с его кривой массы-мощности и возможностями двигателей нормального пространства «Тролльхеймов»…

Он быстро забарабанил по клавишам. Все сидели молча, ожидая окончания его расчетов. Через несколько минут Мияги поднял помрачневшее лицо от экрана.

— Командир, по самым грубым прикидкам выходит, что канги достигнут «предела Френкеля», углубившись на 40 тысяч лет в прошлое. А если они пожертвуют «Тролльхеймами», то на 90 тысяч лет.