— Вы отправляетесь на Мантикору в ближайшие двенадцать часов, — сказал Паркс, — и я посылаю лорда Юнга домой на вашем корабле, под домашним арестом.

Хонор замерла и хотела что-то сказать, но пристальный взгляд Паркса пригвоздил ее к стулу.

— Ваш корабль — ближайшая оказия. Учитывая тяжесть обвинений против Юнга, ему принадлежит право на скорейшее возвращение и справедливый суд, и я хочу, чтобы вы обращались с ним с надлежащей воинской вежливостью. До тех пор, пока он не осужден, он остается офицером королевской службы — и он старше вас по званию. Я понимаю, что ставлю вас в неудобное положение, но уверен, вы справитесь с этими обязанностями так же блестяще, как и с остальными.

Его взгляд стал мягче, когда он произносил последние слова, и Хонор удивилась волне искреннего сожаления, которое она почувствовала через Нимица. Это подавило ее раздражение, вспыхнувшее из-за перспективы хотя бы дышать одним воздухом с Павлом Юнгом, и она на миг задержалась с ответом, прикусив губу.

— Я все поняла, сэр Йенси.

— Я так и думал, миледи.

Брови Хонор взметнулись вверх при такой неожиданной форме обращения, и Паркс улыбнулся. Улыбка была сдержанной, но искренней. Адмирал поднялся и протянул Хонор руку.

— Коммодор Капра передаст официальные предписания «Нике», — сказал он. — Я лично поставлю в известность капитана Юнга о рекомендациях коллегии — и моих тоже, — прежде чем пошлю его к вам на борт.

— Да, сэр.

— Тогда, я думаю, на этом и закончим нашу встречу, дама Хонор. Да хранит вас Господь.

Он крепко пожал ей руку, и Хонор, отдав честь, повернулась к двери, которая с шипением открылась перед ней. Хонор сделала первый шаг к выходу, как вдруг адмирал снова заговорил:

— Да, кстати, дама Хонор. Я чуть не забыл упомянуть, что на борту «Ники» вас ожидает еще один пассажир.

— Какой пассажир, сэр?

Хонор повернулась в проеме открытой двери, не успев стереть с лица удивленное выражение, и Паркс усмехнулся с неподдельным весельем.

— Видите ли, капитан Тэнкерсли был повышен в звании как раз перед нападением на «Ханкок». По существу, его теперешнее звание слишком высоко для того, чтобы он по-прежнему служил в качестве старпома здесь, на базе. А поскольку он сделал такую прекрасную работу, справившись с техническими сложностями ремонта «Ники», я подумал, что ему следует вернуться на Мантикору за новым назначением на ее же борту.

Хонор уставилась на адмирала, захваченная одновременно изумлением и внезапной радостью, а Паркс впервые одарил ее настоящей улыбкой — лучшей, какую она когда-либо видела на его лице.

— Я уверен, капитан Харрингтон, в такой долгой дороге вы с ним найдете какую-нибудь приятную тему для разговора…

1. Система и структура космического флота

Принцип устройства космических кораблей в двадцатом столетии эры Расселения был продиктован, как и в предшествовавшие семьсот земных лет, теми ограничениями, которые природа наложила на двигатели межзвездных кораблей.

Бои в гиперпространстве случались гораздо реже, чем сражения в нормальном пространстве, потому что там противникам было сложно обнаружить друг друга. В результате этого конструкции оптимизировались прежде всего для ведения военных действий в обычном пространстве.

Движение корабля в нормальном пространстве обеспечивал импеллерный клин, образованный из расположенных под углом друг к другу сверхнапряженных гравитационных плоскостей. Физика такого двигателя требовала, чтобы этот клин был открыт как спереди, так и сзади корабля, причем кормовая щель была заметно уже. Поскольку ни одно известное оружие не могло пробить напряженную плоскость клина, это означало, что ни один корабль не мог вести огонь по цели «сверху» или «снизу» от себя, но это также предполагало, что как сверху, так и снизу корабль был практически неуязвим.

Борта, однако, приходилось прикрывать специально. Для этого служили так называемые «боковые гравитационные стены» — аналоги плоскостей клина, предназначенные не для движения, а только для защиты. Они были практически непреодолимы для ракет и устойчивы перед самым мощным энергетическим оружием на дистанции более 500 000 км (а без таковой защиты дальность действия могла бы быть в 2,5 раза больше).

Поскольку импеллерный клин непроницаем для снарядов, идущих как снаружи, так и изнутри, то оружие корабля размещалось по бортам. Орудия, размещавшиеся на носу и корме корабля, обычно были менее мощные, чем бортовые, поскольку для мощных орудий не хватало внутреннего пространства.

Огонь из бортовых орудий велся сквозь так называемые «порты» — на предельно короткое время приоткрывающиеся щели в бортовых стенах. Конечно, существовала теоретическая возможность того, что неприятельский снаряд залетит в открывшуюся щель, но на практике такие случаи были крайне редки.

Но даже если снаряд проникнет сквозь бортовой порт, нет гарантии, что он нанесет серьезные повреждения. Поскольку корабли развивают в обычном пространстве скорость до 80 % световой, то им необходимо нести мощную защиту от межзвездного газа, пыли и радиации. Но скорость — не единственная причина того, что радиационная защита военных кораблей намного мощнее чем у грузовозов. Такая защита может смягчить (или даже предотвратить) последствия удара сумевшего пробить боковую стену.

Специфика импеллерного двигателя и тот факт, что корабли были предназначены для ведения бортового огня, влияли на форму корпуса.

Узлы, генерирующие импеллерный клин, должны были особым образом располагаться на судне, согласуясь с его размерами. Как правило, они должны быть расположени в двенадцати-пятнадцати процентах длина корабля от его оконечностей и достаточно «глубоко» относительно максимальной ширины судна. Поэтому, за исключением некоторых вычурных дизайнов, все военные корабли имели несколько сплюснутый веретенообразный корпус имеющий минимальный диаметр в месте установки импеллерных колец и расширяющийся дальше к носу или корме примерно на четверть максимума. Тот факт, что звездные корабли создавали собственную внутреннюю гравитацию, позволял конструкторам создавать «верх» и «низ» перепендикулярно продольной оси корабля, что давало возможность эффективно использовать внутренний объем и придавало новый смысл старым названиям «верхняя» и «нижняя» палуба.

Орудия на носу и корме размещались в утолщениях на концах веретенообразного корпуса, а там было не так много места. Как правило, на самых легких кораблях это оружие составляло одну третью часть от мощи бортовых энергетических орудий, и диспропорция нарастала с увеличением размера корабля. Гигантские космические корабли, как, например, супердредноуты, имели столько энергетического бортового оружия, сколько могло разместиться на их четырех или пяти орудийных палубах, а их длина превосходила ширину в семь-восемь раз, так что в итоге мощность энергетических орудий на каждой из палуб в двадцать пять — тридцать раз превосходила мощность орудий продольной стрельбы.

В самой верхней и самой нижней частях военных кораблей вооружение отсутствовало — это пространство использовалось для установки локаторов, датчиков и сети коммуникаций. Попытки разместить ракетное вооружение вертикально успехом не увенчались. Импеллерный клин крупного боевого корабля мог достигать сотни километров в ширину, и ни один снаряд с собственным импеллерным двигателем не мог включить его в пределах двигателя корабля, поскольку взаимодействие между ними могло испарить двигатель снаряда (а вместе с ним и весь снаряд). Любая первоначальная траектория полета реактивного снаряда должна была представлять собой прямую линию, перпендикулярную к оси корабля и имеющую в длину от девяноста до ста километров, что было практически невозможно для орудий, расположенных вблизи верхней или нижней плоскости клина вертикально.