Строительство КЕВ «Ника» было почти закончено. Рабочие и их телеуправляемые манипуляторы сновали вокруг корабля, ползали вверх и вниз, как фанатично трудолюбивые муравьи, а стальной корпус, похожий по форме на веретено, ожидал последнего слоя краски. Жерла пусковых ракетных установок пока что пусты, но из открытых орудийных портов уже торчат тупые рыльца лазеров и гразеров. Автоматы вылизывали обшивку узлов кормовых двигателей. До контрольных испытаний еще две, максимум три недели, подумала Хонор. Всего лишь двадцать земных лет назад этот процесс затянулся бы надолго, с конструкторскими испытаниями, предварительными предполигонными тестами, — и только потом корабль передали бы военным для независимой оценки. Сейчас на все это не хватало времени. Темп строительства был жуткий, и причина, сделавшая необходимой эту бешеную гонку, могла напугать кого угодно.

Хонор свернула на повороте галереи, и морпехи, стоявшие на вахте у входа в стыковочный туннель «Ники», взяли на караул, когда она размеренным шагом подошла к ним. Ответив на приветствие, она протянула удостоверение личности начальнику караула, который быстро, но тщательно изучил документы, прежде чем вернуть их и отсалютовать.

— Благодарю вас, миледи, — твердо произнес сержант.

Верхняя губа Хонор дрогнула. Она еще только привыкала к своему новому положению и принадлежности к воинской элите (хотя совсем не ощущала этой принадлежности), но подавила улыбку и взяла удостоверение, сдержанно кивнув.

— Это я вас благодарю, сержант, — ответила она и направилась было к входу, но остановилась, увидев, как рука караульного потянулась к аппарату внутренней связи. Он застыл неподвижно, и на этот раз она не смогла сдержать улыбку.

— Все хорошо, сержант, продолжайте.

— Слушаюсь, миледи… — Сержант покраснел от смущения, но успокоился и ответил едва заметной улыбкой.

Некоторые капитаны любят застать новую команду врасплох, но Хонор всегда считала такое поведение бессмысленным и глупым. Если только старпом не ухитрился настроить команду «Ники» против себя, караульные все равно пошлют ему предупреждение, как только спина капитана скроется из вида. И не существует способа им помешать.

Она усмехнулась, пересекла ярко-красную предупредительную полосу отметки невесомости и отправилась в грациозный полет в состоянии свободного падения.

Команда по встрече ожидала ее у входа. Младший состав тянулся по стойке смирно, электронные боцманские дудки, по старинному обычаю, свистели, безупречно одетая старпом во главе строя старших офицеров вскинула руку в салюте, которым могли бы гордиться и на острове Саганами.

Хонор ответила соответственно правилам. Нимиц, отлично устроившись, по-прежнему сидел у нее на плече. Ей стоило большого труда научить его соблюдать внешние приличия, и теперь она с облегчением видела, что усилия не пропали даром. Он был очень щепетилен, не допуская с чужими ни малейшей фамильярности, но проявлял множество эмоций, приветствуя тех, кого причислял к узкому избранному кругу личных друзей.

— Разрешите подняться на борт, мэм? — подчеркнуто официально спросила Хонор, опустив руку после салюта.

— Разрешаю, миледи, — ответила старпом мягким бархатным контральто и отступила на шаг, освобождая проход к двери.

Это был чертовски милостивый, с точки зрения субординации, жест. Неосознанный, почти инстинктивный. Хонор сдержала улыбку. Она была выше этой женщины на четырнадцать сантиметров, но никогда у нее не было такой осанки, такого природного господства над окружающим пространством, и она сомневалась, что когда-нибудь сможет научиться чему-то подобному.

Первые поселенцы колонии Мантикора были родом в основном из западного полушария Старой Земли, и за пятьсот земных лет гены первых колонистов основательно перемешались. Были исключения, как, например, сама Хонор: ее мать, эмигрировавшая со Старой Земли в древнюю колонию Беовульф, была почти чистокровной азиаткой, но в общем и целом определить чье-либо происхождение по внешности было затруднительно.

Тем не менее ее новый старпом была именно исключением. Вследствие какой-то генетической завитушки коммандер Мишель Хенке вернулась к генотипу давних мантикорских предков. Ее кожа была лишь чуть светлее иссиня-черного, как космос, мундира, а волосы курчавились намного сильнее, чем у Хонор… и любой мантикорец безошибочно признал бы в ней характерные черты королевского дома Винтонов.

Провожая Хонор к капитанскому мостику, коммандер Хенке не проронила ни слова. Лицо ее было необычайно серьезным, но мерцавший в глазах огонек успокоил Хонор. Когда они виделись в последний раз, более шести стандартных лет назад, Хенке была старше Хонор по званию; сейчас Мишель не только на два ранга ниже, но также оказалась ее старпомом и непосредственным подчиненным. И Хонор не могла полностью исключить возможную обиду из-за перемены ролей.

Они дошли до капитанской рубки, и Хонор оценивающим взглядом посмотрела вокруг. Ее предыдущий корабль, когда она приняла командование, был таким же новым, как «Ника», и она понимала, какое это несказанное везение: получить, пусть даже в растущем космофлоте Мантикоры, два новых корабля подряд. Все же, каким бы чудесным ни был ее тяжелый крейсер «Бесстрашный», прежняя капитанская рубка уступала рубке «Ники», а при виде небывало расширенной секции управления огнем Хонор прерывисто вздохнула. Линейный крейсер был истинно мантикорским боевым кораблем — идеально приспособленным к быстрой, резкой тактике, которую КФМ выработал за четыре столетия, и Хонор пронзила дрожь от осознания совершенно иного уровня ее нового назначения.

Она подавила почти сексуальное удовольствие и подошла к капитанскому креслу. Согнав Нимица с плеча на соседнее кресло, она на миг замерла. Миг торжества принадлежал коту в той же степени, что и ей самой, и она решила позволить ему присутствовать, а сама потянулась и нажала на кнопку в ручке кресла.

Звонкие резкие звуки всеобщего оповещения раздались из всех динамиков на корабле, и на всех экранах связи возникло ее лицо. Хонор неторопливо достала из кармана мундира жесткий конверт. Она смотрела прямо в камеру, стараясь не закашляться, удивляясь в глубине души, почему она так нервничает. Ведь не в первый же раз она это делает!

Она отбросила неуместные мысли и развернула лист приказа. В тишине послышался хруст бумаги, и Хонор начала читать спокойным, ясным голосом:

«От адмирала сэра Люсьена Кортеса, Пятого Космос-лорда Королевского Флота Мантикоры капитану Харрингтон, даме Хонор, графине Харрингтон. Королевский Флот Мантикоры. Двадцать первого дня, шестого месяца, двести восемьдесят второго года после Посадки. Леди Харрингтон! Настоящим вам предписывается проследовать на борт космического корабля Ее Величества «Ника», би-си-четыре-один-три, дабы принять на себя права и обязанности командира на службе Короны. Невыполнение этого приказа повлечет личную ответственность. По приказу леди Франсины Морье, баронессы Морнкрик, Первого лорда Адмиралтейства Королевского Флота Мантикоры, именем Ее Величества Королевы».

Хонор медленно и осторожно свернула документ, все еще испытывая волнение от важности момента, и посмотрела на коммандера Хенке.

— Старпом, я принимаю командование, — сказала она.

— Так точно, капитан, — официально ответила Хенке. — Вы приняли командование.

— Благодарю вас, — сказала Хонор и обернулась к камере, соединяющей ее с незнакомой пока командой. — Это очень торжественный момент для меня, — произнесла она, и ее глубокая искренность лишила слова банальной формальности, которой она боялась обидеть экипаж. — Очень немногие капитаны имеют честь командовать кораблем с таким славным боевым именем. Еще меньше — наделены правом принять корабль прямо из рук строителей, и никто не может получить обе эти привилегии более одного раза. Как хозяева корабля, мы должны быть достойны его, потому что нам доверено хранить традиции. Но я знаю, что, когда в урочный час мне придется передать этот корабль в руки другого капитана, он или она будут еще больше гордиться нашим кораблем, чем мы сейчас.