Вот пересказ текста индейцев микмак ― обитателей Нью-Брансуика и Новой Шотландии.
Микмак. Чикади (живущая в Северной Америки небольшая птичка) преследует проснувшуюся весной медведицу (ковш Большой Медведицы) и зовет на помощь еще шестерых охотников-птиц. Те следят, чтобы чикади не забыл взять с собой котелок для варки мяса. Этот котелок (Алькор) для собравшихся столь важен, что двое охотников, опасаясь, как бы чикади не сбился с пути, занимают место один впереди, а другой позади него. Всю весну и осень охотники гонят зверя. В начале осени сперва две совы, затем голубая сойка и голубь теряют след (эти персонажи ― звезды из созвездия Волопаса, которые в это время скрываются за горизонтом). Малиновка, чикади и голубая сойка продолжают погоню. В середине осени охотник-малиновка поражает медведицу стрелой и бросается поедать ее жир. Измазавшись кровью, он взлетает на клен и начинает чистить перья, но красное пятнышко на грудке остается. Брызги крови окрашивают на земле осенние листья. Когда чикади и малиновка начинают варить в котле мясо, появляется голубая сойка, которая намеренно не спешила, рассчитав явиться к дележу добычи. C тех пор лентяев зовут «пришедшими в последний момент».
А вот некоторые сибирские версии.
Ханты. Тунгус, остяк и самоед решают убить лося. Самоед хочет жарить мясо на вертеле, тунгус ― есть сырым, остяк ― вареным. В начале погони остяк возвращается за котелком, обгоняет самоеда. Тунгус начинает просить духов, чтобы лоси отныне жили в его земле. Он готов ударить лося пальмой (род топора с лезвием на конце, как у копья), но остяк успевает поразить зверя стрелой, разрушив чары тунгуса. Поэтому лоси водятся в земле остяков. Четыре звезды ковша Большой Медведицы ― ноги лося. Первая звезда хвоста ― тунгус, далее — остяк, рядом с ним — котелок. Последняя звезда ― самоед. Три звезды впереди ковша ― стрела. Если Лось идет быстрее других созвездий — весна ранняя, много рыбы и зверя.
Кеты. Кет, селькуп и эвенк преследуют лося. Селькуп, затем кет обгоняют эвенка, но кет возвращается за забытым котелком и отстает. Эвенк отказывается стрелять, сказав, что убьет лося палкой. Селькуп промахивается, кет ранит лося в лопатку. Все оказываются на небе. Четыре звезды ковша Большой Медведицы ― ноги лося, левая передняя (подбитая) несколько отодвинута в сторону, три — звезды впереди ― нос и уши сохатого. Ручка ковша ― селькуп, кет, эвенк (последний). Звездочка (Алькор) возле средней звезды ― котелок. Шесть звезд (из них три за границами нашего созвездия Большой Медведицы) ― стрелы. Малая Медведица ― также лось, охота на которого случилась раньше.
Эвенки (Подкаменная Тунгуска). Три охотника собираются на промысел. Хвастун утверждает, что всегда идет на лося первым. Второй охотник должен нести котел и варить мясо, третий, самый маленький, говорит, что слаб и пойдет позади. Когда они видят лося, хвастун, испугавшись, бежит позади остальных, котлоносец посредине, а впереди оказывается самый маленький охотник. Так они и гонятся до сих пор за небесным лосем. Четыре звезды — лось, три — охотники.
Характеристики охотников у ирокезов и алгонкинов и у народов центральной Сибири совпадают. Во всех версиях описываются особенности поведения отдельных охотников ― небольших птиц разных видов (у индейцев) или людей разных национальностей (в Сибири). Во всех версиях один из охотников ленится, другой спешит или хвастается, третий отстает.
Общее происхождение данного мифа у индейцев и у аборигенов Сибири не вызывает сомнений. Это, однако, не доказывает родство именно ирокезов и ал-гонкинов с кетами, хантами, селькупами или эвенками. За прошедшие тысячелетия и в Америке, и в Сибири этническая карта менялась неоднократно. Но вряд ли случайно, что азиатский эпицентр параллелей индейскому мифу оказался на Енисее, а не на Чукотке или на Амуре. Весьма вероятно, что в северные районы Сибири этот сюжет проник недавно, а его древний ареал располагался выше по течению Енисея, т. е. в том же алтае-саянском регионе.
Зона распространения другого мифа — о космической охоте — в Азии смещена к югу по сравнению с первым мифом. Этот вариант характерен для тюркских и монгольских народов, хотя известен также в Тибете, а в Южной Азии зафиксирован в индуистских текстах. В центре внимания находятся три звезды Пояса Ориона, обозначающие антилоп или оленей ― трех или реже одну. Соседняя звезда обозначает стрелу, посланную в животных охотником. В Северной Америке тот же миф известен на юго-западе континента в пределах регионов Большого бассейна и юго-запада (современные штаты Невада, Юта, Аризона, Нью-Мексико и части соседних). Соответствующие тексты записаны у народов языковой семьи юма, у сери северо-западной Мексики (скорее всего отдаленно родственных юма), у народов юто-ацтекской семьи и у некоторых атапасков-апачей. Апачи лишь 500 лет назад пришли на юго-запад из Канады и, несомненно, заимствовали свои представления от местных индейцев. На Великих равнинах этот же миф зафиксирован у гровантр (алгонкинская языковая семья) и у вичита (семья кэддо). У павиоцо, чемеуэви, явапай, марикопа, килива, гровантр и вичита Пояс Ориона ― это три копытных животных (горный баран, антилопа, бизон), преследуемых охотниками. У мохаве, типаи, кокопа, сери, кауилья, луизеньо, купеньо, западных апачей, мескалеро, липан и южных юте три звезды Пояса Ориона мыслятся фигурой одного-единственного животного. Во всех случаях, когда в источнике содержатся дополнительные подробности, Меч Ориона ассоциируется с оперением выпущенной стрелы, а ее наконечник ― со звездами, образующими голову Ориона. Те звезды, которые ассоциируются с охотником, неизменно расположены ниже Пояса Ориона, что характерно и для всех тюрко-монгольских версий. Разница лишь в том, что в Азии пронзившая животных стрела считается окрашенной кровью и поэтому ассоциируется не с головой Ориона, а с расположенной левее красноватой звездой Бетельгейзе. Однако не исключено, что в некоторых вариантах так было и в Америке: по крайней мере, кауилья ассоциировали охотника со звездой Ригель, и, следовательно, чтобы поразить животное, стрелять этот охотник должен был в направлении Бетельгейзе. У апачей Бетельгейзе покраснела от гнева, когда пущенная в горного барана стрела чуть не задела ее.
* * *
Вторая большая серия мотивов, общих для континентальной Евразии и Северной Америки ― это героические, приключенческие повествования. В Северной Америке такого рода рассказы записаны в основном на Великих равнинах и в области Великих озер, но есть и параллели с атапасками северо-запада континента. В Евразии мотивы данной серии характерны для Монголии и Южной Сибири. Далее на запад они встречаются вплоть до Кавказа, а нередко и до Атлантики. Эти крайние западные области нас сейчас не интересуют: подобные мотивы скорее всего попали туда за последние две тысячи лет после образования сети трансевразийских культурных связей. Северо-восток Азии остался вне подобной сети, поэтому на Колыме, на Чукотке и на Камчатке, а также у эскимосов таких мотивов практически нет. Это исключает перенос образов и сюжетов из Азии в Америку путем их постепенной диффузии.
Мотивы данной серии мы не случайно называем героическими. Они не имеют отношения к космогонии и в Евразии в основном встроены в волшебную сказку. Встречаются они и в героическом эпосе. Эти жанры и эти сюжеты отражают определенную идеологию ― совершенно иную, нежели та, что связана с меланезийско-южноамериканскими мифами о противостоянии мужчин и женщин в общине первопредков.
Один из характерных мотивов подобного рода, связывающих Евразию с Америкой, ― помощь героя гигантской могучей птице, которая отвечает ему благодарностью (см. цв. вкл. 28). Типичный, хотя и не единственный, вариант: герой убивает змея, регулярно пожиравшего птенцов этой птицы. Особенно популярен рассказ о том, как в ответ на спасение птенцов благодарная птица поднимает героя из нижнего мира на землю. Другой вариант: герой помогает птенцам, а благодарная птица переносит его в удаленное место, куда он стремится, либо наделяет способностью лететь или быстро бежать. Записей с этим вариантом меньше, но распространены они шире ― не только на Кавказе, в Иране, Казахстане, Средней Азии и Западной Сибири, но и в Южной Азии. Единичные записи сделаны в Восточной Сибири (ингаридовские эвенки) и на азиатском северо-востоке (эскимосы Чукотки). Самый древний известный нам вариант мифа ― шумерский («Лугальбанда и орел Анзуд»).
