Гея выглядела удивленной.
– Да, конечно, я хотела войны. Я никогда не знала о войнах, пока не посмотрела ваши телевизионные передачи. Мне казалось, что ваши люди любят их настолько сильно, что воюют годами, и я решила тоже попробовать.
Долгое время Сирокко не находила, что сказать. Она почувствовала, что сидит с открытым ртом.
Ты это серьезно?
– Вполне.
– У меня это не укладывается в голове.
Гея глубоко вздохнула.
– Я хотела бы, чтобы ты не боялась меня. Уверяю, тебе не грозит от меня никакая опасность.
– Откуда нам это знать? – подалась вперед Габи, ты…
Она замолчала и посмотрела на Сирокко.
– Я разрушила ваш корабль. Это отдельный важный разговор, я уверена. Вы многого не знаете. Хотите еще немного кофе?
– Нет, не сейчас, спасибо, – торопливо сказала Сирокко. – Гея, или Ваше Святейшество, или как еще я должна называть тебя…
– Мне нравится Гея.
– …мы не любим войны. Я не люблю их, и не думаю, что любит какой-либо другой здравомыслящий человек. Я не сомневаюсь, что ты видела и антивоенные фильмы. Гея нахмурилась и закусила костяшку пальца. – Конечно, но их гораздо меньше, и фильмы о войне более популярны. В них больше кровопролития, чем в большинстве антивоенных фильмов. Ты сказала, что вы не любите войны, но почему вы тогда так восхищаетесь этими фильмами?
– Я не могу ответить на этот вопрос. Все, кого я знаю, ненавидят войну, титаниды ненавидят ее тоже. Они хотят, чтобы эти войны прекратились. Я пришла просить тебя об этом.
– Совсем не воевать? – она подозрительно вглядывалась в Сирокко.
– Совсем.
– Даже без небольших схваток?
– Даже.
Гея ссутулилась, глубоко вздохнула.
– Хорошо, – сказала она. – Договорились.
– Я надеюсь, что это не причинит больших хлопот, – продолжала Сирокко. – Я не знаю, каким образом…
– Это сделано! – Комната осветилась вспышкой, короной охватившей голову Геи. Раскат грома свалил Габи и Сирокко с ног. Габи выхватила из ножен меч и встала между Сирокко и Геей.
Последовало неловкое молчание.
– Я не собираюсь этого делать, – сказала Гея, руки у нее нервно дрожали. – Это было… ну… что-то вроде разочарования. – Она снова вздохнула и показала им на их места.
– Я должна была сказать, что происходит, – тщательно подбирая слова, сказала Гея. – Я призвала всех ангелов и титанид. Перепрограммирование займет некоторое время.
– Перепрограммирование? – с подозрением спросила Сирокко.
– Никто не пострадает, дорогая. Земля поглотит их всех. Через некоторое время они выйдут свободными от принуждения воевать. Ты удовлетворена?
Сирокко заинтересовало, была ли какая-нибудь альтернатива этому решению, но она промолчала и лишь молча кивнула головой.
– Ну и хорошо. Теперь второе дело. Твой корабль.
– Я еще ничего не просила.
Гея подняла руку, и убедившись, что Сирокко не будет больше ее перебивать, продолжала:
– Я знаю, что говорила вам, что я – весь мир, что я – Гея. Одно время это соответствовало действительности. Теперь это не совсем так. Не надо забывать, что мне три миллиона одна тысяча двести шестьдесят шесть лет. – Она помолчала, приподняв бровь.
– Три миллиона… – прищурилась Сирокко. – Ты говоришь, что это продолжительность твоей жизни.
– Ты права. Я стара не только по вашим меркам, но и по своим. Вы можете видеть это по ободу колеса и по ступице. Мои пустыни становятся суше, заброшенные земли покрываются все более толстым слоем льда и я ничего не могу с этим поделать. Сомневаюсь, что я проживу еще сто тысяч лет.
Совершенно неожиданно Сирокко рассмеялась. Габи пораженно уставилась на нее, Гея вежливо продолжала сидеть, склонив на бок голову, пока Сирокко не взяла себя в руки.
– Прости меня, – сказала она, все еще задыхаясь от смеха, – но почему-то это вызывает мало сочувствия. Всего сто тысяч лет! Ничего себе! – Она снова рассмеялась, на этот раз Гея тоже присоединилась к ней.
– Ты права, – сказала она, – еще слишком рано посылать цветы. Я могу пережить весь ваш народ. – Она откашлялась. – Но вернемся к тому, что я говорила. Я умираю. Я неправильно срабатываю в тысячах случаев. Она еще все держит в руках, подумаешь ты, но это все совсем не то, что было раньше. Вспомни динозавров. Один мозг у них в голове, второй – в крестце. Децентрализованное управление неуклюжим телом.
– У меня происходит то же самое. Когда я была молода, мои вспомогательные мозги работали вместе со мной, как пальцы на твоей руке. В последние полмиллиона лет это изменилось. Я потеряла контроль над большинством удаленных территорий. На ободе существует двенадцать самостоятельных интеллектов, а я лишь фрагментарно присутствую в двух индивидуальностях в моем центральном нервном звене, в ступице.
– Это как в греческой теогонии, которой я так увлекалась. Дети мои склонны к неуправляемости, своенравию, антагонизму. Я постоянно воюю с ними. Тут внизу есть хорошие и плохие земли. Гиперион одна из лучших земель. Мы вполне ладим.
– Рея темпераментная и совершенно сумасшедшая, но по крайней мере, мне часто удается уговорить делать правильные вещи. Но Океан – худшая из земель. Мы больше не в состоянии разговаривать друг с другом. Все, что я делаю в Океане, я делаю не правильным управлением, а хитростью и обманом. Это Океан поймал в ловушку ваш корабль.
