У Сирокко совершенно пропали заблуждения, которые она испытывала поначалу.

Первое заблуждение было наиболее явным. Когда появился Си Бемоль и оказался абсолютно похожим на До Диез, за исключением половых органов, она пришла к выводу, что титанид трудно отличить между собой.

Группа, появившаяся на зов До Диез, выглядела так, как будто они сбежали с карусели.

У целительницы были изумрудно-зеленые волосы на голове и в хвосте. Тело ее было покрыто тонким белоснежным пухом.

Были и другие расцветки: цвета земляники с фиолетовыми вкраплениями. Были коричневые и пегие с белым. На одном из них вообще не было волос, за исключением волос в хвосте. Кожа у него была бледно-голубая.

Последняя титанида из группы казалось была лишена растительности, но это было не так; лошадиная шкура покрывала не только ее нижнюю, лошадиную часть, а и верхнюю, человеческую. Окраска была как у зебры – она была покрыта ярко-желтыми и выцветшими оранжевыми полосами, волосы на голове и в хвосте были цвета лаванды. При взгляде на нее рябило в глазах.

Не удовлетворенные природными красками, титаниды разукрасили себя полосами и пятнами повыкрашивали волосы. У них были ожерелья и браслеты, в ушах и носу висели украшения, вокруг щиколоток были обвиты браслеты из медных цепочек. У каждой были музыкальные инструменты, которые или висели через плечо или торчали из сумки на животе. Инструменты были сделаны или из дерева, или из рога животного, ракушки или меди.

Второе заблуждение, фактически оно было первым, это то, что Калвин говорил что все они женского рода. Стараясь быть как можно более тактичной, Сирокко спросила об этом целительницу и та прямо ответила на вопрос, сопровождая свой ответ довольно таки ужасающей демонстрацией. Каждая титанида имела три сексуальных органа.

Она видела внешние гениталии, которые были такого же размера, как и человеческие. Это было внешним определением того, что должно быть считалось у титанид принадлежностью к полу.

Помимо этого, у каждой было большое вагинальное отверстие под хвостом, совсем такое как у лошадей-самок. Что больше всего шокировало Сирокко и Габи, так это внизу мягкого живота между задних ног находилась толстая оболочка, из которой выходил пенис, в деталях походивший на человеческий, но он был длинный и толстый, как рука Сирокко.

Сирокко считала себя искушенной женщиной. Она видала в своей жизни немало обнаженных мужчин и уже не один год она не находила в них ничего нового для себя. Она любила мужчин, ей нравилось заниматься с ними любовью, но эта штуковина подействовала на нее так, как будто она была монахиней. Сирокко испугало то чувство потрясения, которое она испытывала при виде этого чудовищного пениса. Она знала, что то же испытывает и Габи. Не будь он так похож на человеческий, потрясение было бы меньше.

Третье, что ей было необходимо переосмыслить – хотя она и знала язык и могла назвать каждый половой орган титанид, она не знала об этом третьем органе, пока не завела об этом разговор. Она до сих пор не понимала, зачем их требовалось три, и как не старалась найти ответ, ей ничего не приходило в голову.

Все, что было в ее распоряжении, это набор слов и грамматических правил построения предложений. Для имен существительных это было достаточно; ей достаточно было подумать об объекте, как в уме у нее возникало нужное слово. Но это начинало не срабатывать для некоторых глаголов. С такими глаголами, как бегать, прыгать и дышать все было достаточно ясно. Затруднения возникали с глаголами, определяющими действия титанид и человека, но они были достаточно легко преодолимы.

Система перестала срабатывать, когда требовалось описать взаимоотношения, правила поведения, другие вещи, где между титанидами и людьми было мало общего. Эти понятия отсутствовали в языке песен титанид.

Становилось ясным, что чужие мысли оставались для нее чужими, было необходимо, чтобы кто-то объяснил все эти понятия, но объяснить было некому.

Последней трудностью, которая появилась с появлением группы титанид, было их имена: их было слишком много в одном и том же музыкальном знаке, так что ее собственная система определения и запоминания имен титанид тоже рассыпалась. Габи не могла произнести их, так как Сирокко не могла найти английского эквивалента для обозначения музыкальной фразы.

Сирокко начала передавать их в музыкальной тональности и решила так и продолжать. Первое имя, которое дублировало До Диез, она назвала Волынка. Си Бемоль превратился в Си Бемоль Банджо. Целительница была Си Колыбельная, земляничная блондинка была Соль-минор Вальс, пегая титанида стала Си Кларино, голубая титанида получила имя Соль Фокстрот, желто-оранжевую зебру Сирокко назвала Ре-минор Шарманка.

Санитарная повозка была деревянным фургоном с четырьмя колесами, обтянутыми резиной, которую тянули две титаниды в свободной упряжи. Дерево было ярко желтое, как новая сосна, удивительно гладко отполировано и подогнано без единого гвоздя.

Сирокко и Габи положили Билла на огромную кровать повозки и забрались туда вслед за ним. Вместе с ними туда забралась Колыбельная, титанида-целительница. Подогнув ноги, она села рядом с Биллом. Она тихонько напевала что-то и вытирала влажной тряпочкой ему лоб. Остальные титаниды, за исключением Волынки и Банджо, которые остались со своим стадом, шли рядом с повозкой. В стаде было около двухсот животных размером с корову, у каждого было четыре ноги и тонкая, гибкая шея с метр длиной. На конце шеи были когти для рытья земли и морщинистый рот. Они питались, зарываясь пастью в землю и высасывая млечный сок из спин земляных червей. У них был один глаз у основания шеи. Зарывшись головой в землю, они могли видеть, что происходит на поверхности.

Габи смотрела на них со слегка шокированным выражением лица, с трудом допуская, что подобные существа могли существовать.

– У Геи бывают как плохие, так и хорошие дни, – заключила Габи, цитируя переведенный Сирокко афоризм титаниды. – А как насчет этих их радио, Роки, мы можем на них посмотреть?

– Я посмотрю, – пропела Сирокко Кларино, пегой титаниде, спрашивая, можно ли им взглянуть на их растение-передатчик.