– Я никогда раньше не слышала это имя. Гея – так называет народ это существо. Это разновидность божества, хотя это не совсем точно. У меня от вас разболелась голова. Я счастлива, а теперь я должна идти.
– Подожди, подожди хоть минутку.
Апрель начала отступать к краю дерева.
– Ты сказала «существо». Ты говоришь об этом создании в спице?
Апрель выглядела удивленной.
– Почему? Нет, это только ее часть. Гея есть весь мир. Я думала, ты знаешь это.
– Нет, я… подожди, пожалуйста, не уходи. – Но было слишком поздно. Они услышали хлопанье ее крыльев.
– Ты вернешься позже? – закончила Сирокко.
– Еще раз, – послышался далекий ответ.
– Ты сказала, одно существо. Все это одно существо. Откуда ты это знаешь?
На этот раз Апрель вернулась всего через час. Сирокко надеялась, что теперь она составит им компанию, но Апрель снова не приблизилась к ним ближе, чем на двадцать метров.
– Можешь поверить. Некоторые из моего народа разговаривали с ней.
– Так она разумное существо?
– А почему нет? Послушай… капитан, – она на мгновение сжала виски. Сирокко могла представить, какие противоречивые чувства ее одолевали. Апрель была одним из лучших физиков. Теперь она жила как дикое животное, по законам, которые с трудом себе представляла Сирокко. Она подумала, с какой энергией былая Апрель боролась бы с этим испытанием.
– Сирокко, ты просила рассказать тебе… о тех, что на ободе колеса. Она говорила о титанидах, изо всех сил стараясь не упоминать их, чтобы ей не пришлось улететь. – Они понимают тебя. Калвин может разговаривать с парящим в воздухе. Меня Гея изменила больше. Я – одна из моего народа. Я проснулась, зная, как мне вести себя среди них. У меня были те же чувства и я так же летала, как и ангелы. Я знаю одно. Гея существует. Она живая. Мы живем внутри нее.
Габи слегка позеленела.
– Ты только оглянись вокруг, – продолжала Апрель. – Разве все вокруг похоже на машины? Есть что-то общее с ними? Мы захвачены живым животным; ты без доказательств принимаешь существование животного под ободом колеса. Спица заполнена огромным живым существом; ты решила, что это слой, покрывающий остов.
– То что ты говоришь, интригует.
– Более того. Это правда.
– Если это так, то я не найду управляющего центра в ступице.
– Но ты очутишься там, где она живет. Она сидит словно паук и как кукольник в театре марионеток дергает за шнурки. Она наблюдает за всем происходящим внизу, и вы обе такие же игрушки в ее руках как и я. Она распоряжается нами по своему усмотрению.
– И какова ее цель?
Апрель пожала плечами, это был, как отметила Сирокко, совершенно человеческий жест.
– Мне она этого не сказала. Я ходила в ступицу, но она отказалась встретиться со мной. Мой народ говорит, что чтобы быть допущенной к ней, надо иметь великую цель. Моя, очевидно, недостаточно великая.
– И о чем ты хотела попросить ее?
Апрель ненадолго замолчала. Сирокко поняла, что она плачет. Потом она снова подняла на них глаза.
– Вы делаете мне больно. Думаю, что мне не надо больше разговаривать с тобой.
– Пожалуйста, Апрель, ради нашей былой дружбы.
– Нашей дружбы? Ты это серьезно? Я что-то не помню такого. Я только помню себя и Август, и еще, это было очень давно, моих сестер. Мы всегда были одиноки среди других. И теперь я одинока, одинока…
– Ты скучаешь по ним?
– Да, – пустым голосом ответила она. – Это было давно. Я летела, чтобы остаться одной. Одиночество – это мир клана Орлов. Я знаю, что это правильно, но раньше… раньше, когда я еще тосковала по своим сестрам…
Сирокко сидела очень тихо, боясь вспугнуть ее.
– Мы собираемся вместе только тогда, когда дышит Гея, – с тихим вздохом продолжила она. – После зимы она раздувает нас над землей…
– В этот день я летела вместе с ветром. Был чудесный день. Мы много убили, потому что мой народ послушался меня и мы оседлали огромного парящего по воздуху. Четырехногие были удивлены, так как дыхание было выше; мы устали и были голодны, но тем не менее у нас было общее стремление… Это был радостный день. Мой народ пошел за мной – за мной, он делал то, что я говорила, и в глубине души я знала, что четырехногие скоро будут стерты с лица земли Геи. Это случится в первую же следующую войну.
– Но затем я увидела Август и разум покинул меня. Я хотела убить ее, хотела улететь от нее, я хотела обнять ее, рыдать вместе с ней. Я полетела. Теперь я страшусь дыхания Геи, я боюсь, что однажды оно пошлет меня вниз убивать мою сестру, а потом умру я. Теперь я Ариэль Свифт[4] , но во мне еще достаточно осталось Апрель Поло, чтобы я не могла с этим жить.
Сирокко шевельнулось, так как не смогла сдержать возбуждения. Апрель говорила так, как будто она имела авторитет в общине ангелов. Наверняка они слушались ее.
– Так случилось, что я пришла сюда наверх за миром, – сказала она. – Не уходи! Пожалуйста, не уходи!
Апрель дрожала, но не двигалась с места.
– Мир невозможен.
– Я не могу в это поверить. Многим титанидам так же тяжело на душе, как и тебе.
– Может ли ягненок договориться со львом? – покачала головой Апрель. – Летучая мышь с насекомым, птица с червяком?
– Ты говоришь о хищниках и жертве.
– Естественный враг. Это заложено в наших генах – убивать четырехногих. Я могу… как Апрель, я понимаю, о чем ты говоришь. Мир возможен. Мы летаем на немыслимые расстояния только ради битвы. Многие из нас не возвращаются назад. Набирать высоту очень тяжело и мы падаем в море.
– Я просто думала, что если бы мы с тобой вместе смогли быть представителями на…
– Говорю тебе, что это невозможно. Мы – Орлы. Ты не сможешь даже собрать нас вместе, а тем более заставить нас встретиться с четырехногими. Существуют другие кланы, некоторые из них общительные, но они не живут в спице. Может быть, тебе повезет там, но я сомневаюсь.
Все трое некоторое время молчали. У Сирокко было тяжело на душе от того, что она потерпела поражение. Габи положила ей на плечо руку.
– Как ты думаешь, она говорит правду?
– Думаю, что да. Это звучит примерно так, как говорил мне мейстерзингер. Это выше их.
