– Словно поймать кусочек солнечного света и принести его мне, – закончил за нее Лагес.

М'Кори кивнула и улыбнулась, оценив его понимание. У нее больше не было слов, и она позволила Лагесу привлечь ее к себе. Поцелуй заставил их позабыть о невозмутимой страже, наблюдавшей за ними.

Она положила голову ему на грудь и молча прижалась к нему. Лагес чувствовал каждый удар ее сердца. Он ощутил, как она постепенно успокаивается в его объятиях, довольная, как дитя. Он подумал, не уснула ли она, так тихо она лежала, когда она резко оторвалась от него.

Она провела руками по его лицу с наигранным пренебрежением.

– Твое лицо похоже на скребок! Ты всю меня исцарапал! Почему ты не сбреешь этот кошмар или не отрастишь бороду! – Она оценивающе посмотрела на него.– Знаешь, а ты бы неплохо смотрелся с бородой. Если бы ты заботился о ней.

Лагес было запротестовал, но понял, что она просто пытается заставить его выйти из апатии. Он медленно заявил ей:

– Ты моя последняя надежда, М'Кори. Я бы давным-давно сдался – сошел с ума от отчаяния, если бы не ты.

Капитан стражи скромно прокашлялся у двери и сказал:

– Госпожа, вам надо идти. Я разрешил вам пробыть здесь почти час, и ваш отец снимет с меня шкуру, если узнает об этом.

Она неохотно поднялась.

– Я вернусь, мой любимый,– прошептала она.– И ты выберешься отсюда – я точно знаю. Я буду и дальше умолять отца, чтобы он освободил тебя – или хотя бы перевел тебя в камеру в башне. Я знаю, что он собирается помиловать тебя, Лагес!

Он обнаружил, что почти разделяет ее оптимизм:

– Конечно, дорогая. Продолжай свои попытки, ты сама знаешь, как лучше. Я знаю, что ты делаешь для меня все, что в твоих силах. Я буду ждать твоего следующего появления.

– До встречи, Лагес, – сказала она от двери. – Не забывай пророчество жрицы.

Он прислушивался к ее затихающим шагам. Да, пророчество. Не забывай пророчество.

Давным-давно – когда это было? Они были тремя своенравными детьми, развлекавшимися на праздничном карнавале. М'Кори, Роже и Лагес – они ускользнули от Лейана и без удержу носились среди толпы и палаток. В одном темном шатре они наткнулись на древнюю старуху, которая поклялась им, что она последняя жрица Лато, чей дьявольский культ был запрещен десятки лет назад жрецами Хормента. Она сказала, что, если они дадут ей попробовать по капле их крови, она предскажет их судьбы.

Они уже не могли отступить. Торжественно каждый их них порезал палец кинжалом Роже и поднес окровавленный палец к беззубому рту ведьмы. Она пила их кровь так алчно, что казалось, оторвет их пальцы.

Роже она предсказала воинскую славу и победы; Лагесу – королевство; М'Кори – брак с любимым, который будет принцем и подарит ей семь сильных сыновей. Они ушли, споря, чья судьба самая блестящая, и когда Лейан наконец нашел их, он был весьма встревожен их приключением. Больше старую жрицу они не видели.

Он вздрогнул от горьких воспоминаний. Предсказания и детские мечты. Правда, Роже обрел славу воина, но и смерть вместе с ней. Убит из засады неведомым стрелком после славной победы над мятежниками на Фиситии.

А человек, трон которого Роже защищал и погиб за это, жестоко убил их отца. Теперь Лагес был мятежником. И его жизнь приближалась к концу.

Лагес мрачно разглядывал дары М'Кори. Неинтересные стишки. И цветы, напоминающие о том, что он заключен здесь, под землей.

Он сжал букет в кулаке и сердито посмотрел на него. Растоптать цветы или прижать их к губам – он не знал, чего хочет.

Касси преследовали. Большую часть жизни его преследовали. Детство на узких улочках Товностена приводит либо к ранней зрелости, либо к ранней смерти, ибо выживание здесь – безжалостная игра, в которой побеждают сильные и хитрые. Касси был костлявым ребенком, а его ум был острым и хитрым, как у крысы. Этот природный дар со временем сделал его одним из самых изобретательных воров империи. И когда молодого человека в конце концов поймали, он обманул виселицу, совершив беспрецедентный побег из имперской темницы. Никогда больше не удавалось имперской гвардии схватить его, и его собратья восхищались его невероятной удачей.

Тем не менее несколько человек – очень немного – знали его как одного из лучших шпионов империи. Ибо Неистен Мариль обнаружил в Касси хитрость, которая могла сослужить хорошую службу императору. Сам Мариль способствовал побегу Касси, когда тот поклялся ему в верности, и сказочные кражи, которые сделали Касси легендой среди низов, были тайным вознаграждением за ценные сведения.

Смутные подозрения побудили Мариля послать шпиона на Пеллин. Он установил тщательное наблюдение за островом с тех пор, как раскрылся заговор Эфрель. Доклады, которые он получал, были ничем не примечательны, а затем измена племянника отвлекла его внимание. Иначе он бы тотчас ощутил тревогу, когда его шпионы на Пеллине один за другим прекращали посылать донесения. А те немногие, которые еще работали, убеждали его, что на острове все спокойно и пеллиниты равнодушны к смерти своей королевы. Но Мариль был не глуп, и он знал, что шпион – это оружие, которое нетрудно повернуть против его хозяина. Многие, по отдельности ничего не значащие обстоятельства натолкнули его на мысль о возможном заговоре. Поэтому император приказал Касси отправиться на Пеллин.

И Касси нашел подозрения своего хозяина вполне обоснованными.

В течение нескольких месяцев по трущобам и прибрежным тавернам, где скрывался Касси, упорно ходил слух. Шептались, что есть укрытие, где обещают богатство и безопасность любому нарушителю закона независимо от его былых преступлений – в обмен на сотрудничество и послушание в некоем тайном предприятии. Только где расположено это укрытие и что там требуется, никто точно не мог сказать. Говорили, что какой-то тайный вдохновитель намеревается охватить империю кольцом контрабанды, или что формирующаяся пиратская шайка набирает людей, или что один из островных правителей хочет собрать тайную личную армию,– и много прочих безумных предположений.

Имевшаяся у Касси информация вела к Пеллину, так что он положился на интуицию и сделал известным свой интерес к этому убежищу. В подтверждение имперская гвардия начала усложнять вору жизнь, и вскоре с Касси связались те, кто предлагал убежище и богатство. Затем его привезли на Пеллин вместе с целым кораблем компаньонов, которые могли бы задать палачам на площади Правосудия работу на целый день.

По прибытии их отвели в недавно построенные бараки, в которых уже обитали сотни новобранцев, выбранных среди отбросов Империи. Здесь им давали еду, оружие и снаряжение и обещания золота. Чтобы отработать содержание, они должны были каждый день готовиться к сражению. Несмотря на конспирацию, даже дураку было ясно, что готовится мятеж. Без конца шли разговоры – ликующее предвкушение грабежа по всей Империи, взволнованные рассуждения обо всех сторонах наглой авантюры, безумные предположения по поводу зловещего незнакомца, который руководит всеми приготовлениями.

Как только Касси счел это безопасным, он ускользнул, чтобы связаться со шпионской сетью Неистена Мариля на Пеллине. После нескольких безуспешных попыток он наконец связался с Толситом, который был также главным поставщиком вин в Дан-Леге.

В винной лавке стоял спертый запах уксуса и кислого пота. Она выглядела как таверна после закрытия – убогая и заброшенная в отсутствии клиентов. Сам Толсит не особо был похож на толстого жизнерадостного виноторговца. Да, он был довольно упитанным – хотя по заметным складкам кожи становилось ясно, что недавно он потерял не один фунт. Но он совсем не был жизнерадостным. Он был перепуган. И выглядел так, как будто не был трезв много месяцев.

– Ладно, что здесь произошло? – потребовал ответа Касси, как только застал напуганного виноторговца в одиночестве и удостоверил свою личность. – Клянусь черным сердцем Лато! Ты что, не знал, что на Пеллине что-то происходит в последние месяцы? Так почему не было ни одного донесения? Почему несколько агентов, вернувшихся на Товнос, ни слова не сказали об очевидном заговоре? Ведь Мариль более чем вдвое увеличил количество своих разведчиков здесь – где они?