Мне надоело слушать этот бред.

— Ты неплохой малый, Джерри, но с избытком трухи в черепушке.

Он не реагировал на мои слова.

— Риска никакого. Этого типа с портфелем будет сопровождать только его телохранитель. Негр.

— Ну, хватит! Я не притронусь к этому делу даже пинцетом.

Он на секунду замолк.

— Я не считаю жизнь увлекательным приключением, — продолжил я, — и мне вовсе не хочется возвращаться в тюрьму.

— Это работа, а не приключение! — возмутился Джерри. — Ты что думал, тебе предложат пост председателя Пассифик-Трейдл-банка?

— Глупый риск! Можно подобрать работу по приличней…

— Никакого риска! Престарелый осел везет деньги для дачи взятки головорезам. Его ждут на берегу. Мы же встретим его в море. Деньги наши, и полезное дело для Чарли. В конце концов, это единственный человек, который может для нас что-то сделать. Надо и нам что-то сделать для него. Ведь не бесплатно же, черт возьми!

— Ты плохо кончишь! Если на берегу океана найдут кусок мяса, выброшенный волной, я буду знать, что это ты. Кстати, ты застрахован?

— Мне, как и тебе, нужны деньги — кислород, без которого невозможно дышать…

— Есть другие способы зарабатывать.

— Я хочу посмотреть через неделю, что ты запоешь, когда иссякнут твои запасы, и какой способ найдешь, чтобы не сдохнуть с голода, — вспылил он.

— С твоими замашками, Джерри, ты не имеешь шанса дожить до старости.

— Я не предполагал, что ты настолько щепетилен в выборе профессии, и был уверен, что мы с тобой выполним просьбу Мекли.

— Единственное, что мне всегда удается, это не оправдывать чьих-либо ожиданий.

Я закурил сигарету. Джерри смотрел на меня с сожалением, глаза его потемнели.

— Как хочешь, — сказал он после долгой паузы. — Я найду себе другого напарника. Во всяком случае, я не намерен упускать подобный шанс. А ты просто болван!

Он замолчал и принялся за французский салат.

Я не знал, что мне делать. Денег осталось на два дня скромной жизни. А дальше? О тайнике нечего и помышлять. Надо решаться на что-то. Может, я и впрямь преувеличиваю опасность. Джерри с его осторожностью вряд ли сунет голову в петлю.

К столу подошел официант и поставил на столик тарелки с сыром. Когда он отошел, я спросил:

— Ты действительно уверен, что в этой затее нет риска?

Джерри оторвался от сыра бри и взглянул на меня.

— Тебе не откажешь в сообразительности! Я толкую об этом уже полчаса, а до тебя уже дошло.

— Ты представляешь собой комбинацию нездорового ума и сильного тела, иными словами, я болван, а ты опасная обезьяна.

— Нет, я не опасен, и я не животное. По самоощущению я американец, а по натуре авантюрист.

— Раз ты берешься за подобные дела, значит, ты король кретинов. Ну, да черт с тобой! Объясни мне, в чем суть дела и как нам его обстряпать.

— Все подробности завтра вечером. Я зайду к тебе, и мы уедем в Окснард. Будь готов к отъезду.

— Завтра?

— Да. Завтра узнаешь все в деталях.

Он переключился на сыр, и его вилка вновь замелькала в воздухе.

Проснувшись утром следующего дня, я был очень доволен уже одним тем, что покину этот проклятый городишко. Принял душ, оделся и вышел из отеля.

До прихода Джерри оставалось еще время, и я решил немного перекусить и выпить пинту пива. Не знаю как, но ноги меня сами привели в тот же бар, где я уже бывал. Вероятно, консерватизм сидит у меня в крови.

Бармен узнал меня и, подмигнув, налил пива. Осушив первый бокал, я потянулся за вторым и тут почувствовал чью-то руку на своем плече. Я обернулся, и мне почему-то стало тоскливо. А ведь мог бы и раньше догадаться, что встреча с крошкой Вилли наиболее вероятна именно здесь. Он глядел на меня, как удав на свой воскресный завтрак. Впервые я пожалел, что не ношу с собой оружия, но от револьвера не было бы толку. Удав, наверное, отобрал бы его у меня и сожрал.

— Что скажешь, приятель? — прохрипел Вилли. Я не мог произнести ни слова.

— Прежде чем открыть рот, приятель, подумай, что может произойти, если мне не понравится твой ответ.

— Кажется, я остался вам должен, — выдавил я, выискивая возможность удрать. Но его пальцы так сдавили мне ключицу, что рука онемела.

— И я тебе должен!

Рефлекс самосохранения у меня сработал вовремя, перед глазами мелькнула кувалда его кулака, от которой я почти увернулся. Удар пришелся, слава богу, по щеке. Ждать второго я не стал, этот парень мог бы сломать мне шею, как черенок сельдерея.

Я обрушил на него свой кулак, но мне показалось, что это удар в стальную дверь.

Гигант хохотнул холодным, металлическим смешком. Дышал он, как тюлень, и от гнева стал красным, как томат. Но все же его тяжесть не позволяла наносить резкие, стремительные удары, и мне удалось увернуться и от следующей атаки. На этот раз он задел мне ухо. Я отскочил в сторону. Вилли попер на меня, как гигантский краб, растопырив свои клешни. Он сделал выпад правой вперед, и меня отбросило, словно бейсбольный мяч. Это было похоже на нежное прикосновение кузнечного молота. По дороге на пол я сбил пару табуретов, стоящих у стойки. В глазах забегали огненные мушки, но я все же встал, разлеживаться было опасно. Собрав остатки сил, я сгруппировался. Вилли был уже рядом, его дыхание обожгло мне шею.

— Зачем так грубо, парень? Не надо делать из меня отбивную, — протестовал я, задыхаясь и прихватывая табурет.

— Это тебе небольшой урок на будущее, — гаркнул он.

И тут я раскрошил табурет об его голову.

Он хрюкнул, крутанулся на месте и рухнул на пол, как тюк с песком.

Шатаясь, я отошел в сторону и раскинул свое помятое тело на стуле. Ручеек пота полез за воротничок сорочки. Я ощупал лицо и почувствовал, что оно значительно увеличилось в размерах. На пальцах отпечаталась кровь. Стало ясно, что матчи с профессионалами придется исключить из моего хобби.

Спустя несколько минут Вилли приподнялся. Я позавидовал его здоровью: после такого удара меня бы наверняка отправили в ближайший морг. Обхватив голову руками, он озирался по сторонам, словно не понимал, где находится.

— Черт подери! Что со мной?

Стул, на котором я сидел, находился на значительном расстоянии от побежденного геркулеса, и я не очень беспокоился о своей безопасности.

— Ничего, Вилли! — окликнул я его. — Думаю, теперь вы сможете вести со мной беседу немного потактичнее. Ведь вы хотели мне что-то сказать?

Вилли повернул ко мне свою громадную голову. Взгляд уже не был таким угрожающим, как несколько минут назад.

— Это вы меня треснули?

— Нет. Я просто оборонялся. Если вы хотите продолжать разговор в том же ключе, то напрасно. Я подсчитал: в этом заведении еще дюжина табуретов.

Гигант тяжело поднялся с пола. Никто из присутствующих не удостоил его персону хотя бы вежливым вниманием. Даже его приятель бармен не взглянул в его сторону, продолжая с нежностью протирать стаканы, словно пеленал ребенка.

— Простите, Вилли, что так получилось, — продолжал я. — За то, что вы меня не убили, благодарю вас, могу поставить стаканчик или прочитать главу из Библии.

Упоминание о стаканчике подействовало на него лучше всякой свинцовой примочки. Его взор просветлел. Неуверенно перебирая ногами, он двинулся к моему столику, и, как мне показалось, даже с некоторой опаской. Я окончательно успокоился и кивнул бармену, который в это время усмехался в спину Вилли.

— Я вам остался должен, не так ли?

— Вы дешево меня цените. Вам теперь вовек со мной не рассчитаться.

— Не торопитесь. Давайте по порядку. Клянусь, я ничего не знаю. Что с вами приключилось? Торговаться потом будем.

Бармен принес бутылку скотча и поставил ее на стол. Я наполнил стаканы, налив Вилли дозу, соответствующую его габаритам. Он выпил, я налил ему еще.

— Собственно, рассказ-то странный получится, — прогрохотал он басом, сопоставимым лишь с залпом артиллерийского орудия. — Я все выполнил, как вы велели. Купил «Глоб» и пришел на место встречи. Ваш приятель (или кто там еще) был необычайно приветлив. Когда около меня остановилась машина, он выскочил из толпы и треснул меня по черепу железкой. Вы все, вероятно, считаете, что у меня гранитный череп, а он, к сожалению, слаб как яичная скорлупа. Я отключился. Что было дальше — не знаю. Очнулся я в машине. В полусознании я слышал голоса, разговор мужчин. Сколько их было, я не разглядел, уже стемнело, к тому же мне светили фонарем в лицо. Чей-то голос доносился с шоссе: «Кого ты привез, идиот?» Второй отвечал: «Но он сам себя так описал, причем здесь я?» Первый выругался почище докера из Фриско и велел выбросить меня из тачки. Я хотел проучить этих подонков, но, когда рванулся, понял, что руки связаны. Два парня выволокли меня на дорогу и начали допрашивать: кто я и как попал на место встречи, кто меня послал.