Вот образ, набранный из мозаики, из простеньких стекляшек, еще ни к какой теории, ни к какому анализу процесса не взывающий, – вот картина ситуации в партии. Сейчас ее уже видят все, кто хочет видеть. И у кого есть глаза. Но видение и понимание – вещи разные! Для того, чтобы двигаться от видения к пониманию, придется для начала как бы уйти в сторону.
Нужно сказать, что меня и на интуитивном, и на рациональном уровне поражает совпадение нынешней ситуации с ситуацией 93-го года. Начну с мелочи, с того, что президент в очередной раз говорит о согласии, о договоре общественных сил и об общенациональной идеологии. Когда это начинается, как было в апреле 93-го года, то ясно, что дальше разборка будет крутая. Ведь понятно, что говорится прямо противоположное тому, что будет делаться.
Следующий момент, на который нельзя не обратить внимания, – глубина компрометационной войны, в которой мы зависли. Вы помните 93-й год? Тогда это казалось потрясающе ярким и свежим! Руцкой объявил, что у него семь чемоданов компромата на Чубайса. Потом он вытащил полторы бумаги, которые ему дали в МВД, их прочитал и на этом заглох, но "полилось" другое. Извлекли Якубовского, он быстро нарисовал какие-то там договоры с участием Руцкого и вывел на первый план Бирштейна. Бирштейн начал компрометировать собой всех, кого только мог. "И всего-то!?" Тогда эту компрометационную машину "качнули" 3-4 раза, и какой был результат!
Теперь посмотрите, сколько раз эту машину уже "качнули" сейчас. Газеты заполнены необработанными стенограммами оперативных записей. Тайные счета в швейцарских банках фигурируют с экранов телевизоров уже не штучно, а сериями. После того, как счета Сосковца были опубликованы (вы же понимаете, что это не журналистское расследование, а данные спецслужб, и вряд ли отечественных) и озвучены с экранов ТВ, другая сторона сказала, что еще чуть-чуть подождет и потом озвучит такие счета, по сравнению с которыми счета Сосковца будут детским лепетом. Походя и между прочим фигурируют уже не только братья Черные, фигурирует Толя Быков – главный уголовный авторитет Красноярского края, имеющий выходы в Москве на высокие уровни политического истеблишмента, фигурируют десятки каких-то контор, счетов, уголовных дел.
Мало того, появляется какая-то фиктивная экспертиза американской фирмы по поводу аутентичности записи переговоров Чубайса. Экспертиза, несерьезность которой у любого грамотного человека вызывает чувство гадливого недоумения и которая нужна была лишь затем, чтобы сказать, что запись делалась с помощью карманного магнитофона – то есть одним из собеседников. А поскольку из них двое названы настоящими именами, то все это нужно было, чтобы опубликовать фамилию третьего – Зверева. Что-нибудь подобное по уровню компрометационной войны можно было представить в 93-м году? Нельзя.
Но ведь это не все! Выборы в Туле с Коржаковым через месяц. Компрометационная война идет каждый день. Общество, извините, просто топят в дерьме. Это значит, что две группы, как бы они себя ни называли, сошлись в "последнем и решительном" бою, что они не хотят что-то обсуждать, договариваться. Нет, они видят конечный результат просто! – Их конкурент в гробу, у которого они смогут спеть: "Наш друг – хороший парень, об этом знают все". Поскольку за каждой группой стоят минимум 15-20 миллиардов долларов, военные части, сегменты политической элиты, то ничего хорошего это не сулит.
Следующее обстоятельство – игры вокруг импичмента Ельцину. Вот, мол, чуть не завтра по состоянию здоровья отправим его на пенсию! Но Ельцин не напишет заявление об уходе на пенсию и не подаст в отставку даже под глубоким наркозом. И это должен понимать каждый, кто переступает порог Госдумы, Белого Дома или любого другого учреждения, где занимаются азами политики. А это значит, в переводе на русский язык, что речь идет не об отправлении кого-то там в отставку, а о насильственном снятии. Оппозиция к этому готова? Она к этому абсолютно не готова, она этого абсолютно не хочет, даже мыслить об этом не может, тем более что на следующем ходе станет понятно, что место освобождают вовсе не для нее, а для людей, которых она боится больше Ельцина. Поэтому импичмент – какая-то полушутовская затея, забава, которая беспредельно дискредитирует тех, кто ее начинает.
Но разве мы не помним, что самым модным словом в кулуарах Съезда Народных Депутатов России в 1993г. было выражение "мы сейчас его отымпичим"? Тогда я говорил почтенным людям, руководящим партиями: "Почему вы решили, что вы его отымпичите? Посмотрите на его лицо. Он сам кого хошь отымпичит"… Когда я этот вопрос повторил близко к октябрю 1993г., один высокий военачальник, который потом все провалил, сказал мне (грубее, чем я сейчас говорю), что у него "с фигову тучу дивизий, готовых двигаться на помощь Белому Дому". Потом мы все видели, что получилось. Но сегодня опять идет игра в "отымпичение".
Следующий момент – конституционные поправки. Кто сегодня не говорит о конституционных поправках? Только ленивый не говорит. Читаю в "Общей газете" господина Егора Яковлева о том, что правительство – гнилое, вся элита коррумпированная и мафиозная и "слить" ее можно одним образом – люстрацией, запретив членам КПСС появляться на политическом небосклоне, (т.е. не только запретив эту партию, но и всех, кто в ней был, лишив доступа к политическому процессу). Дальше пишется еще 3 или 4 таких же идиотизма – столь же шутовских, как и то, что "мы завтра отымпичим Ельцина", и, наконец, заявляется, что для всего этого нужен референдум. А в референдум должен быть внесен, помимо люстрации и прочего, еще один вопрос. Как вы думаете, какой? О ПРАВЕ КАЖДОГО НАРОДА РОССИИ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ ВПЛОТЬ ДО ОТДЕЛЕНИЯ, Т.Е. О ВОЗВРАЩЕНИИ К ЛЕНИНСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ В МАСШТАБАХ РФ.
Скажу очень больную для меня вещь. Если есть какой-то смысл в гибели людей, которые лучше нас хотя бы потому, что они умерли за идею в Белом Доме в 1993 году, то главный политический смысл их гибели – в том, что, схлестнувшись с другой силой, они (каким-то парадоксальным, в каких-то иных планах бытия задаваемым образом) добились нынешней федеративности Конституции, добились того, что в ней, наконец-то, нет права нации на самоопределение вплоть до отделения. А теперь кому-то нужно, чтобы это отделение вновь началось по модели горбачевского СССР, когда "ленинскую национальную политику оживили". В тот же день, что и "Общая газета", после долгого молчания выходит "Русский вестник", который фактически пишет примерно следующее: "Правительство чудовищно, оно ожидовлено и т.д… Надо бороться за русский порядок". А как? "Надо провести референдум о … ПРАВЕ РУССКОГО НАРОДА НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ ВПЛОТЬ ДО ОТДЕЛЕНИЯ". Я не знаю, печатается это в одной типографии или в разных, но такие совпадения в политике случайными не бывают! Все мы не дети и понимаем, что такое "игра в две руки".
Далее Зюганов говорит, что главная борьба – это поправки в Конституцию, которые будут принимать совместно Дума и… СОВЕТ ФЕДЕРАЦИИ. Ну, я еще могу представить, что Дума может принимать поправки по вожделенному вопросу назначения правительства. В конце концов черт с ним, кто назначает правительство, если оно наделено большой властью. Но ведь Совет Федерации совершенно не хочет, чтобы правительство было наделено большой властью. И если и будет вносить поправки, так только те, которые ему самому, то есть региональным хозяевам, передают власть. Это же понятно, они ведь теперь, избравшись, и стали властью. Значит, сейчас самое время для внесения поправок в Конституцию, при которых остаточная, куцая федерация превратится в конфедерацию.
В этот момент происходит съезд партии "Реформы – Новый курс", где Шумейко говорит о необходимости объединять республики и области в укрупненные регионы, а их объединять на конфедеративной основе. Затем выступает Лебедь и говорит: "Дело Ельцина сейчас – срочно внести поправки в Конституцию, пока не поздно". Но ему-то зачем поправки в Конституцию, если он хочет бороться за президентский пост? Тогда ему нужно всю власть себе присвоить, а не дырявить и раздавать? Чуть позже выступает Строев, который тоже говорит о поправках в Конституцию. Осторожнейший человек – и тоже о поправках заговорил!
