«Больше чем, меньше чем, больше…» Больше чем, меньше чем, больше Снега, ветра, вечера, жизни За окном — взгляд на окно снизу Сквозь летящий снег, через толщу Жизни — что здесь такого: Снег на мокрой варежке, ветер… К новой жизни будьте готовы! — В распахнувшемся — ах! — свете. 2006 Дом отдыха 70-х Статуи, беседки, тишина. Все, включая тишину, немножко Развалилось… В парке дотемна Взрослые гуляют по дорожкам. Фонари желтеют сквозь листву. Ленин, Сталин, Господи помилуй! Жизнь, как в школе, жмется к большинству, В большинстве, как водится, немилому. Брежнев, Каплер, комнатный балет Смыслов и непрожитого воздуха… Вот и получается, что нет Ничего прекрасней дома отдыха. 2007 «Преподаешь английский — свет на ключ…» Преподаешь английский — свет на ключ Закрыт, но вдруг взрывается, как будто Аплодисмен-(качается каюта)- Тами; мартышка прыгает, как луч. Цирк на гастролях; дрессировщик с чаш- (Качает)-кой эспрессо и галетой Сидит в рубашке с воротом апаш На палубе под куполом из света. Прозрачная качается каюта, Лучи и тени ходят по стене… Чем неслучайней наши объясне- (Держись!)-ния, тем гаже почему-то. 2007 Эта пьеса По телевизору показывали, Как человек в котелке, Вор, Влезает в дом, Как он думал, Пустой, А там — хозяйка. И она — Вероятно, это было хорошо сыграно — Влюбляется в вора, То есть Вскоре после их нечаянного знакомства — Начинает смотреть на него Особенным образом: Без водевильной плотоядности, Но так, что даже я, восьмилетний, Догадался, Что эта женщина в сарафане, С голыми плечами, Нежной шеей И немножко глупыми кудряшками Хочет, чтобы этот мужчина с усами Поцеловал ее, Помог ей выбраться из сарафана и… Тут мое воображенье буксовало, Но я отчетливо помню, Что особенные взоры актрисы Сулили «неизъяснимы наслажденья», Причем Не столько вору, Сколько — вот именно — мне. Не исключено, что Согласно авторскому замыслу, Вор должен был сначала Попасть в дом, Потом — в женщину, Потом — через женщину — Провалиться в самого себя, И затем самоликвидироваться Как вор, А скорее всего, вообще, Потому что никем другим Он быть не мог, А проваливаться дальше — Во всяком случае, внутри этой пьесы — Было некуда. 2008–2009 Одесса-63 На солнечном пляже… А. Вертинский Как добрые ложки (а ну эти злобные вилки!) И чуткие стражи, Пузатые бабушки чинно сидят на подстилке На солнечном пляже. Сверкает вода, изумрудная и золотая, И парус, как лучик, Пузатые бабушки смотрят, от нежности тая, На внуков и внучек… Недавно приятель сказал мне в одном разговоре, Нескладном немножко, Что время из всех, так сказать, категорий Уж точно не ложка И даже не вилка; пространство добрей и круглее — Садишься в двуколку (Ну, в поезд) — раз-два и вернулся! Вот пляж, вот аллеи… А толку? 2008 Встреча Это просто слова, немота перевернутых слов, Неподвижное зеркало озера в мятом овраге Негустой темноты, в окруженье чернильных стволов, Тут — расплывшихся в кляксы, там — вырезанных из бумаги. За кинотеатром «Зарядье», на пасмурно-белом холме, С наступлением сумерек в комнатах с видом на горе, Мы тонули, темнея, в просторной, как небо, зиме Между светом и снегом на брейгелевском косогоре. От предчувствия встречи слова начинают летать, Как жонглерские мячики, мир превращается в птицу Между снегом и светом, где, чтобы родиться опять, Недостаточно права, достаточно просто родиться. 1999 Фотографии Женщина с ребенком на плечах — моя бабушка; человек, бритый наголо, — мой дед Самуил; слева от него баба Нюра, ребенок на бабушкиных плечах — мама Мама С отцом в Тетеринском сквере |
