В своей внешней и внутренней переписке, в радиограммах все важные сведения зашифровывались в обязательном порядке. Такую зашифрованную информацию можно разделить на три вида:
1. Политическая, дипломатическая и деловая переписка с заграничными посольствами и представительствами;
2. Разведывательные данные;
3. Сведения о военной обстановке, положении на фронтах, распоряжения, приказы, стратегические и тактические планы командования, планы военных операций.
Краткие сообщения, содержащие важные сведения, шифровались целиком, в длинных же сообщениях шифровались лишь выборочные, наиболее важные места.
Передаче сообщения, как обычно, предшествовала некоторая подготовительная работа с текстом: подчеркивались куски текста, которые следовало зашифровать, далее текст телеграммы либо переводился на французский язык, либо просто писался латинскими буквами (своего рода предварительное шифрование), необходимая часть его зашифровывалась и записывалась пятизначными цифровыми группами.
Так, телеграмма, направленная генералом Миллером 16 октября 1919 г. лондонскому представителю Саблину, готовилась для передачи следующим образом.
Этап первый. Составляется открытый текст телеграммы и в нем подчеркиваются слова (прим.- в примере ниже выделено жирным курсивом), подлежащие зашифрованию:
«Зимние рейсы между Норвегией и г. Мурманском будут установлены с наступлением зимы не менее раза в неделю, согласовывая со срочными норвежскими пароходами, но пока замерзания нет, это не установлено точно. В настоящее время три парохода находятся на пути в Берген и четвертый выходит из Бергена и Мальмо, все для вывоза продовольствия. Генерал Миллер»[227].
Этап второй. Текст, подлежащий зашифрованию, пишется латинскими буквами:
«Zimnie reisy mejdu Norwegiei gorodom Murmanskom budut ustanovleny s nastupleniem zimy ne menee raza v nedeliu soglasovyvaia so srocnymi norvejskimi parohodami…»
Текст телеграммы, подлежащий зашифрованию, написанный чернилами от руки или отпечатанный на пишущей машинке, разбивался карандашом на словарные величины, затем шифровался.
Шифртекст:
«18566 24307 54945 38536 20043 45496 63241 81137 82174 15070 64444 17004 57526 85551 88317…»[228].
Сохранившиеся тексты, разбитые на словарные величины, позволяют установить, что здесь использовалась буквенно–слоговая таблица. Как видно из приведенного примера, слова разбивались на произвольные слоги. При относительно коротких шифртекстах, аккуратной смене ключей и тщательном соблюдении правил пользования буквенно–слоговые таблицы являются достаточно стойким шифром.
Дальние расстояния, на которые передавались сообщения, сравнительно малая мощность и слабое техническое исполнение радиостанций, невысокая квалификация шифровальщиков, — все это не могло не сказаться на качестве получаемых адресатами телеграмм, что приводило к необходимости их повторять. Типичными для 1919—1920 гг. являются телеграммы о том, что какие–то слова или целые телеграммы не поддаются расшифрованию, например: из телеграммы от 22 июня 1919 г. генералу Миллеру из Парижа от Маклакова: «В Вашей телеграмме не поддаются расшифрованию два слова»; из телеграммы Миллеру посла в Христиании Пилара: «Ваша телеграмма… доставлена лишь 27 августа, поддается разбору лишь с очень большим трудом»[229].
Анализ материалов архива Колчака, касающихся шифрованной переписки, показывает, что наличие большого числа нарушений шифрдисциплины при шифровании и передаче радиограмм, использование старых шифров, — все это, в принципе, позволяло дешифровать переписку белых или существенную ее часть как на внешних, так и на внутренних линиях связи. Во всяком случае, для таких опытных криптографов, как И. А. Зыбин, Н. А. Ямченко (о нем мы скажем ниже), перешедших на сторону Советской власти, это не составило бы большого труда. Но в тот период советская сторона не располагала силами и средствами для успешного проведения такой работы. Во всяком случае, данных об успешном перехвате и дешифровании переписки белых армий не имеется. Советская сторона испытывала острый дефицит в радиоперехватывающих средствах и их оснастке, хотя войсковые соединения и перехватывали радиопереговоры, ведущиеся по линиям связи фронтовых и дивизионных соединений белых армий.
Белогвардейский радиоперехват
Белые активно и достаточно успешно перехватывали советские шифрованные и открытые радиограммы в период 1918—1920 гг. Хранящиеся в фондах ГАРФ материалы радиоперехвата показывают, что им удавалось полностью или частично перехватывать, обрабатывать, дешифровать правительственную, дипломатическую и военную переписку Советской республики.
С советской стороны в основном применялись шифры простой и пропорциональной замены. Генерал–майор Дентервиль, командовавший экспедиционными войсками в Персии и Баку (1918 г.), в своих воспоминаниях писал, что благодаря использованию Красной Армией на Каспийском море старого царского кода, копия которого имелась в его штабе, английским войскам удалось занять Баку и другие районы Кавказа. В период борьбы с Врангелем советской стороной применялся шифр «Республика», представлявший собой «шифр Виженера» с чередованием букв алфавита внутри квадрата в соответствии с ключом–лозунгом. Применялись не менее широко шифры «Москва» и «Секунда». Шифр «Москва» также представлял собой «шифр Виженера», где в качестве лозунга использовался тот же открытый текст, но сдвинутый на один шаг вправо, иначе расшифрование было бы невозможно. При этом первая буква лозунга была заранее оговоренной и менялась в соответствии с расписанием. Шифр «Секунда» был обычным шифром замены на 9, 2, 13 колонок.
В 1919—1920 гг. были разработаны и применялись более стойкие шифры: «Пулемет», «Агитатор», «Советский» и др.
Складывавшаяся в период Гражданской войны неблагоприятная ситуация с обеспечением тайны шифрпереписки Советской республики достаточно убедительно раскрывается в ряде архивных документов, в частности в шифртелеграмме, посланной уполномоченным РВСР на Украине, командующим войсками Украины и Крыма, членом Политбюро ЦК КП(б)У М. В. Фрунзе в центр 19 декабря 1920 г.:
«Москва, Предсовнаркома Ленину, Предреввоенсовета Троцкому, Главкому, Наркомвнудел Чичерину, ЦК РКП.
Из представленного мне сегодня бывшим начальником врангелевской радиостанции Ямченко доклада устанавливается, что решительно все наши шифры вследствие их несложности расшифровываются нашими врагами. Вся наша радиосвязь является великолепнейшим средством ориентирования противника. Благодаря тесной связи с шифровальным отделением морфлота Врангеля, Ямченко имел возможность лично читать целый ряд наших шифровок самого секретного военно–оперативного и дипломатического характера; в частности, секретнейшая переписка Наркоминдела с его представительством в Ташкенте и Европе слово в слово известна англичанам, специально организовавшим для подслушивания наших радио целую сеть станций особого назначения. То оке относится к расшифрованию свыше ста наших шифров. К шифрам, не поддававшимся прочтению немедленно, присылались ключи из Лондона, где во главе шифровального дела поставлен англичанами русскоподданный Феттерлейн, ведавший прежде этим делом в России. Общий вывод такой, что все наши враги, в частности Англия, были постоянно в курсе всей нашей военно–оперативной и дипломатической работы. Копию доклада Ямченко препровождаю с нарочным. Изложенное докладываю для принятия соответствующих мер.
19 декабря Командвойск Укр Фрунзе»[230].
