– … "Ромашка", "Ромашка" вызывает "Луг", ответьте, – раздалось монотонное бубнение, уставшего человека, – прием. "Ромашка"…
– Я "Ромашка"…, – выдавив пересохшим горлом, рвущиеся звуки, Череп закашлялся, -… на связи.
– … "Ромашка"!! – вскричал голос, не веря в удачу, сменился щелками коммутации.
– "Ро…, – ворвался взволнованный голос Негра. Ругаясь с кем то, зло бросил, – да идите вы в задницу со своими цветочками! Череп что у тебя?
– Писец…, – коротко заключил Череп.
Проглядывая показания анализатора, отметил не отстающих штурмовиков. С волчьим упорством, преследующих подраненную дичь. Ныряя между скальными выступы, две тени неслись в изгибам ущелья, стремительно нагоняя, продолжавший бегство караван.
В добавок, наперебой запищали замигавшие индикаторы. Система охлаждения, медленно отсчитывала градусы критического повышение температуры. Падало давление в гидравлике ходовых дуг. Раз герметизация корпуса. Оберегая перегретые генераторы, сработавшая автоматика уменьшало подачу энергии на роторы приводов.
– Не понял. Какой писец?
– Полный, – горько усмехнувшись, проговорил Череп.
До границы оставалось каких-то сто, двести километров, а шансы выстоять против второго залпа, стремительно изгибались в баранку.
– …Цель выполнена. Веду "осу", как щенка. А вот доведу ли. Два штурмовика, целенаправленно рвут меня в клочья…
– Так…, – протяжно выдохнул Негр. Прикрыв рукой микрофон с кем-то усиленно переговаривался. Послышавшиеся гул, напомнил устроенный за стенкой пьяный дебош, -…да мне все равно чем это грозит! Давайте прикрытие. Или я сам здесь вам спровоцирую конфликт! Прикрытие, или я сейчас подыму всех ветеранов, и тогда уже будете расхлебывать кашу позабористее!!!
– …Все будет Череп. Сейчас к вам мчится дежурный патруль СБ. Вы только продержитесь там как ни будь, – тяжело дыша, Негр почти ласково обратился к Черепу, -… а что остальные? Какие потери?
– Больше досталось пехоте,- усмехнувшись, бросил взгляд на тревожно алевшую схему броневого покрытия, – Нам то что мы же железные…были. Ладно командир, все понял. Жду чуда…
Ломая голову над проблемой, лихорадочно приводил системы в порядок. Отключая автоматику бортовых систем, изменял параметры в ручную. Отключая внутренне освещение, обесточил и систему регенирации воздуха, внутри корпуса. Выжимая последние капли все перебрасывал на двигатели. Главное выдержать скорость.
– Эй куда свет делся, – слабым голосом пробормотал Косяк, – я уже умер?
– Потерпи…
Стрелок не выходил на связь, с момента взрыва. Череп за беспокоился:
– Косяк ты там как?
– Да никак. Ни хрена не вижу. И не чувствую тоже… Нет два ежика за день, это уже передоз.
– Как ничего не видишь? Вообще?
– Нет блин… в прятки сам с собой играю. Глазки закрыл и нету ти меня…
Запросив детализацию, Череп обмер. Башни главного калибра не существовало. Вырванный взрывом башня где то затерялась в песках. Если бы остался хоть один снаряд, то лишились бы и стрелка, кабина которого находилась как раз под механизмом подачи снарядов. А так, сплетение механизмов приняло на себя основную часть взрыва, и спасло жизнь стрелку. Разрыв вырвал с корнем все связующие волокна кобелей, полностью обесточив оружейный отсек. Превращая верхнюю часть корпуса в чадящую язву, притухшего вулкана.
– Косяк скоро уже доберемся, запаса скафандров хватит еще на час.
– Ну потерплю, чего уж теперь, – спокойно отозвался стрелок. Голосом полным равнодушия обколотого стимуляторами человека проговорил, – слушай, я вот только не пойму, откуда у меня тут песок? А это что еще? Свет? Солнце?
– Ты только не волнуйся все нормально Косяк, ты жив и цел. Система показывает что у тебя нет никаких повреждений. Не волнуйся все уже позади…
Оставив залившегося в истерическом смехе стрелка, на попечение оживающего "ежа". Череп вызвал впереди мчавшуюся машину:
– Лохматый ты меня слышишь?
– Да Череп, слышу. Но только чего-то дерьмово. Ого! – раздавшееся изумление, свойственно человеку увидевшего приведение, -…ты бы на себя со стороны посмотрел. Впечатляет. Как вы там?
– Дома смотреть будем, – с интонациями повидавшего все ужасы мира, бывало отмахнулся Череп. Представляя что увидел тертый ветеран, сам зябко передернулся, – Скоро подкрепление придет. Но пока их нет, нужно с штурмовиками что-то делать. Второй атаки я не выдержу…
Настигающие караван штурмовики, сбрасывали скорость. Повторяя не сложные маневры дымящейся машины, пристраивались для повторного залпа.
Замыкавшая караван машина, вдруг заревела нарастающим свистом. Рискую налететь на острые выступы скал, обходила подраненную машину по узкому дну ущелья. Нагнав ведущую, вдвоем устремились прочь от подраненной машины. Подымая тучи песка, на последок оставили непроницаемое для взгляда муть.
Не придавая большого значения бросившим раненого товарища машинам, терпеливо дожидались прояснения видимости. Засбоившая система наведения, не давала возможности выпустить залп с безопасного расстояния. Забросив автоматику, пилоты выжидали момент для визуального наведения.
С рассеиванием песчаного облака, стал и мельчать сам каньон. Истончившиеся стены уже утопали длинными участками. Не сдержав наступление пустыни каньон заглотил пологий склон бархана. На склон которого выскочила жертва, а следом извещая о своем появлении ревом турбин, низко стелющиеся тени охотников.
Вылетая следом за добычей, штурмовики наткнулись на заполыхавшие лучи залпов. Плотным гребешком прочесывающее все что выше своего роста, тяжелые машины застыли по краем каньона. Осев в осадное положение, вроде бы как бросившие жертву танки, встретили штурмовиков дружным ревом боковых орудий. Плазменные росчерки полосовали выход с каньона, ткали опасную завесу из раскаленной плазмы и тонкого расчета.
Поддавшись моменту неожиданности, пилот штурмовика запаниковал. Бросив машину в вертикальный взлет, теряя скорость стал взмывать свечей. Подставляя бронированное брюхо под удары орудий, попытался вырваться на высоту. На простор, где его поймать в тиски между землей и огнем было невозможно. Теряя скорость машина замедляла подъем. Повисая словно на ладони, штурмовик застыл в моменте заваливания на спину. И мгновенно вспыхнул, от попадания четырех лучей, превратился в копию висевшего светила. С громким грохотом разорвавшись, медленно опадал разорванными в клочья, остатками, некогда грозной силы.
Второй штурмовик не рисковал. Нырнув в образовавшийся проем, низко стелясь, завилял уходя на низкой высоте. Подымая ревом перегруженных турбин спасительную для себя завесу песка, удирал на безопасное расстояние. Что бы уже там, взмыть птицей. И развернуться для удара возмездия.
– Отлично, – вырвался у Черепа восхищенный возглас, -.на все сто баллов.
– Как два пальца, – довольно отозвался Лохматый. Выводя машину из осадного положения, устремился следом за командиром. По пути продолжая радоваться, как ребенок получивший похвалу от отца, – рассчитал ты как тот компутер, все точно. Они как дети попались. Салабоны. Думали – если ракет нету то мы уже и не вояки. Сейчас мы еще разок дадим…
– Да нет. Он уже не попадется, – поддерживая беседу расслаблено проговорил Череп. Рассматривая кружившего вдалеке штурмовика, – он теперь прочувствовал наши слабые стороны и в лобовую не попрет. Будет с тыла заходить.
– Боится, значит уважает, – гордо заключил ветеран.
Дернувшись от звука запищавшего анализатора, у Черепа засосало в груди. С замиранием сердца, взглянул на проекцию. Облегчено выдыхая, засмеялся с нотками легкой истерии.
– Чего ты там ржешь, – взволновался Косяк. Обиженным голосом потребовал, – Я тут сижу, сижу. Ничего не вижу, и не знаю. Только и слышу, что твое сопение, да тихий мат Дыбы. Так и эту… как ее, – кастрафобию заработать можно! В конце то концов, хочу знать, что там у вас делается!?
– Что, что…, – отсмеявшись передразнил Череп. Облегченно вздохнув полной грудью, радостно проорал, – Мы выбрались, рыжая ты башка. Понимаешь?! Выбрались!
