– Да ничего нового. Халтура. Драйвера наши содрали. Все тоже самое только навигация – сам понимаешь, осталась по старому. Все так сказать дедовским способом – педали, рычаги, смотровые щели, правда – радаров по больше. Датчиков добавили. Ну в общем так то ничего вышло. Симпатично.

– А вы что уже в нее лазили?

– И не только, – Косяк с сожалением посмотрел на пустой поднос. Облизав ложку, щедро отрыгнул – отдав рык восхищение местным поварам, – мы же теперь стали круты. Гоняем "стариков" как вшей по бане. Занимаемся, так сказать, обучением личного состава. Резьбой по дереву. Но вроде ничего. Так что ты выйдешь, а мы уже в рейд поедем не с раздолбанными "рысятами" а с сестренками Милашки.

– О! – восхищенно протянул Дыба. Азартно усмехнувшись, заблестел глазами, – да мы же их как детей раскидаем…

– Ты в начале выздоровей, – усмехнулся Косяк, – тоже мне кидальщик. Когда тебя выгонят отсюда? А то уже жирком оброс кабанюка, так тебя и на сало…пустить можно. Или на гуляш.

– Не трави душу, и так тошно. Главный сказал, что только через неделю, разрешит встать…

Оглядев ноги механика, Косяк скептически усмехнулся. Разглядывая прозрачную "фигню", сморщенную как кору дерева. Заинтересовано потрогал рукой. Теплая как желе поверхность, мягко прогнулась.

– Фу! Какая гадость, – брезгливо морщась, скривил рожу Косяк. Отвернувшись, остервенело вытирал руки, – Что за дерьмо то?

– Сам ты дерьмо, – усмехнулся Дыба, ласково опустив руку на, почти живое желе, – эта штука, затянула раны за неделю. А у меня тут вообще фарш был, мне пообещали что даже шрамов не останется.

– Ни фига себе…, – синхронно пробормотали посетители. Уже с неподдельным любопытством, едва не пробуя на язык чудо медицины, – и чего она делает?

– Как мне тут парили мозги – выращивает чуть ли не новую ногу. Мои то вообще были перебиты, да потом еще и кислотой притравленные, а эта штука здорово меня латает…

Процесс познавательной лекции прервали самым бесцеремонным образом. В палату ворвался запыхавшийся толстячок в накрахмаленном до ослепительной белизны комбезе. Взволновано раскрасневшийся, набросился на Дыбу с упреками.

– Молодой человек, Вы себя ведете как ребенок, – возмущенно фыркая как закипевший чайник, медик носился вокруг Дыбы, подсоединяя на место оторванный трубки, – вы хотите заново начать процесс регенерации?! И вообще что вы себе позволяете!? Вы хотите опять пролежать на снотворном?!

Распекая неспокойного пациента, уже заученными выражениями укладывал Дыбу под бдительный присмотр агрегатов. Дыба покорно улегся, придавая лицу самое невинное выражение, пробасил:

– Доктор так они сами… короткие, как на карликов сделанные…

– Да что вы говорите, – не поверил медик, забавно пригладил остатки волос, укоризненно посмотрел, -…это может быть было в самом начале. Ну а потом мы специально для вас, собрали двойную длину…

Повернувшись к гостям, грозно вставил руки в боки.

– Вы еще здесь? Время вашего посещения уже вышло.

Очутившись за дверью, друзья еще слышали заботливое кудахтанье медика, словно курица носившаяся с непутевым яйцом. Медик все не мог успокоиться.

– Мда…попандос, – понимающе протянул Косяк. Почесав затылок, в ожидании повернулся к Черепу, – Чего-то я перехотел сюда попадать. Ну что? Пошли к Негру?

– А чего там забыли? У нас через двадцать минут занятия. Да и кстати Косяк. Хватит издеваться над ветеранами. Они же все-таки старше тебя почти на десятки годков…

– И что?! Если они тупят, так что, мне их в задницу целовать, по голове гладить и говорить какой он умница, гений и вообще одаренный дяденька?

Выходя из дверей медицинского уровня, Косяк все разорялся, о не проходимой дремучести ветеранов. Молотя языком со скорострельностью пулемета, разбавлял возмущениями скучную дорогу к лифту межэтажному лифту. Всячески изгаляясь над трудностями ветеранов в освоении новой техники, требовал от Черепа подтверждения своим высказываниям.

– Череп, чего ты молчишь? Разве я не прав?! Говорю Лохматому, что на стрелка нужно сбрасывать все контуры, постепенно, а если сбрасывать резко то сработает защита. Так нет. Только начинаем учебные стрельбы, он сжигает защиту дотла… А Бычок?! Объясняю что на командирской машине установлена новая связь, а он спрашивает: "На оптике или на радиоволнах?", пришлось еще раз объяснять, что на танке стоит. На танке!

Прыснув Череп ехидно заулыбавшись, схватил Косяка за ухо:

– Сам то что вытворял по началу? Кто раздолбал учебную мишень, всеми ракетами? А по чьей вине мы мучились с установкой новых генераторов?! А сколько тебя учили пользоваться инструкциями?! Все равно умудрился собрать кабеля разъемами "папа – папа"…

Косяк спокойно освободив ухо, выслушав до конца, оборачиваясь к проеме лифта, громко проговорил:

– Все равно Череп, что бы ты не говорил, а ветераны это что то… Кстати, знаешь чем ветеран отличается от осла?

– И чем же…, – угрожающи пробасил незнакомый голос.

Медленно обернувшись, Косяк уткнулся в широкую грудь. Задрав голову, до ломоты в шее, наткнулся на офицерские ромбики.

– Э – э,…ничем, мой капитан!

– Вот так-то… Смотри у меня, – офицер пехотного корпуса, возвышался на Косяком подобно утесу над морем. Оглянувшись на своих младших офицеров, довольный собой махнул в сторону Косяка, – видите как нужно "зелень" строить?!

Косяк почтительно пропустил офицеров в лифт, уже в закрывающихся створках лифта один лейтенант задумчиво тужился. Отражающийся на лице процесс забегавших по извилинам шариков, вдруг прервался догадкой, морщины разгладились одновременно с ударом запоздалой ярости. Сомкнувшиеся створки увезли прочь тревожно загудевший лифт.

Череп повертев пальцем у виска сказал:

– … ты без башенный. У тебя инстинкт самосохранения, отвалился вместе с молочными зубами!

– Да ладно тебе, все равно он ни хрена не понял…, – догнав друга, заулыбался Косяк

– Если бы понял то тебя бы уже по стенке размазали. Кому, кому а офицеру пехотного корпуса это сделать как два пальца…

Делая вид внимающего с полным почтением, Косяк вдруг заметил что его метательные ножи, были залапаны отпечатками пальцев. Тонкие жала, не блестели на освещении, а умирали в блеклой пародии на сверкание. Достав ножи, немедленно принялся за спасение.

– …Ну и сволочь же ты, – глядя на Косяка, что от усердия высунул язык в упорной борьбе с начавшим окисляться лезвиями, Череп не выдержав, рассмеялся.

– А чего, – дернулся Косяк, прервавшись попытался спрятать ножи за спину, – ты это, говори, говори. Я тебя внимательно слушаю.

– Без башенная, контуженная сволочь, – повторил Череп, глядя на потешную рожу, широко улыбнулся, – если нас из-за тебя куда нить загребут, пусть только посадят в одну камеру – лично повешу.

Копаясь под задранным бронелистом двигательного отсека, нависающим многослойной плитой, Доцент морщился умудряясь беззвучно ругаться. Сравнивая показания ручного терминала, с положенными по инструкции, зло пнул броню.

– Вот железяка безмозглая…

Выглянувший на, уже не первое восклицание, Череп поинтересовался:

– Чего там случилось?

– Я не понимаю в этой колымаге ни чего! Там где должно быть нормальное давление там его нет, а где его не должно быть – там пожалуйста.

– Да ладно тебе, сегодня Дыбу выписывают, вместе и посмотрите, делай то что можешь.

– Да я хотел, что бы ему уже готовую машину… а так, только выздоровел и ковыряйся, – Доцент насупившись, облокотился на перила подъемника, – И что самое интересное не пойму из-за чего…

Выглянув из другого проема, Череп окинул Милашку ласковым взором.

Новый броне листы выделялись светлыми пятнами. Вспоминая как приходилось почти в ручную латать каждую пробоину, ставя керамические подкладки – Череп передернулся. Одно радовало что капитальный ремонт уже закончен.