– Сэр, – растеряно вопросительно проблеял в эфир Боб, забив на устав – сколько планируется длительность боя?

– С 9: 00 и до той кромки кратера…, – усмехнулся в ответ сержант, понимая состояние рядового.

– Но сэр, у нас боекомплекты рассчитаны на десять минут активного боя!

– Я говорил что ты гений Форест?

– Так точно сэр, – усмехнулся в эфир Боб. Теперь можно было не бояться Гориллу. Во время боевого выхода, сержант словно становился другим человеком. Исчезала манера постоянного издевательства и унижения, он превращался в почти нормального человека. С которым возможно поговорить, но больше хотелось иметь под боком такого асса. Опытный вояка вытворял с новой машиной такие фокусы, что порой казалось, будто его разработали яйцеголовые и собрали вместе с "осой" почему-то отдельным "гаджетом".

– Два раза, сэр! – с ехидцей добавил Боб, заранее зная ответ сержанта.

– Переоценил. Что бы меня совсем не поразить своей гениальностью, лучше обрати внимание на график прибытия остальных колон техники. А если совсем перестанешь тупить, то посмотри и состав колон.

Чертыхнувшись, Боб сам понял свою промашку. И погрузившись в значения зеленых точек жирными гусеницами стягивающихся к точке их прибытия, вначале не поверил. Но сравнивая значения тактического анализатора с графиком боевого плана, удивленно присвистнул.

– Но сэр как такое возможно?!

– Сам не понимаю, – ответил сержант голосом с растерянно удивленными нотами, – такое ощущение, какой то гений, мать его… планирующий выдвижение такого количества техники учел все, буквально до мелочей. Даже почесывание толстых задниц неторопливых латиносов отвечающих за погрузку такой прорвы снаряжения!

Согласно показаниям радаров к пустынному плато раскинувшемуся бескрайним царством песка и мелких булыжников с трех сторон стягивались бесчисленные пыльные шлейфы. Радар пестрел показаниями и тараторил строчками перечислений входящих в их состав единиц боевой техники. Только сам Форест насчитал сорок две колонны забитых плотным строем тяжелых "абрамсов" с эмблемами восьми застав, выделяясь угловатыми формами, рядом пылили бесчисленные полчища "хамов" и отдельными колонами плавно скользили над поверхностью приплюснутые "осы". А над всем потоком возвышались бронированные дальноходы "рейнджеров", увешанные десантными капсулами как собаки блохами. И тягачи, тягачи, бесчисленное множество грузовиков, груженных под завязку стальными кофрами боеприпасов.

Вновь углубившись в изучение плана, Боб восхищено прицыкнул языком. Если верить документу, ТЕХАСКО подчистую оголила все заставы, выставив на плато все 80 тысяч бронетехники и несметное количество "рейнджеров".

Восторженный свист пилотов, наполнял эфир вдохновленным ревом, когда мимо их колоны оказавшейся первой на указанном месте и выполняющей функции боевого охранения, проползала механизированная змея состоявшая из сотен единиц техники спешащей вперед, на север.

– Чего радуетесь, как дети малые? Кому клизмы не хватает? – хмуро проворчал сержант не разделяющий охвативших всех радости. Отвечая на удивленные вопросы, огрызнулся: – От виски мозги совсем размокли что ли?! Подумайте наконец-то, куда может двигаться такая армада? На пикник, гамбургеры жрать? Когда же только думать научитесь. А ну все уткнулись в боевое расписание и что бы все знали задачи нашего подразделения как молитву!

Спустя несколько часов усиленного чтения до рези в глазах, Боб уже не радовался. А в груди засосало противное чувство большой тревожности. И сопровождая объеденную колону растянувшуюся не на одну сотню километров и упорно ползущую далеко вперед, продолжительно задумчивым взглядом, тяжело вздохнул. На этот раз он искренне разделял мнение Гориллы о "долбанутых русских".

За сухими строчками текста прятался смысл, от которого начинали потеть руки, и пересыхало от волнения горло. Русские разработали операцию по удару в самый центр двухсот километрового кратера. В самую гущу высадки термитов. Туда где твари буквально ходят друг у друга по головам, вокруг важного объекта, являющегося главным передатчиком.

– Сэр, разрешите вопрос?

– Форест, опять ты? – притворно гневный вопрос сержанта был призван отшить рядовых, буквально засыпающих сержанта вопросами и предложениями по плану операции, – тоже решил удивить меня своим тактическим гением?

– Ни как нет сэр, мне страшно представить какой нас ждет ад, – смущаясь, произнес Боб, передернув плечами от воспоминаний тяжелой битвы у стен форта, – когда мы отбили первую волну "термитов", потери были просто чудовищны. И то мы выстояли только благодаря ракетным комплексам заставы. А тут мы суем голову прямо в пасть дьяволу… а вокруг только полчища тварей. Это же самоубийство!

– Страшно Форест? Молодец соображаешь, – ответил сержант с тяжелым вздохом. В мигом притихшем эфире, где каждый рядовой вдруг затих, пытаясь услышать мнение самого старшего и опытного отца командира, можно было услышат биение сердец, – Будет жарко как в заднице помянутого дьявола. План просто "долбанутый" на всю голову…

Затея русских оказалась просто и не затейлива. Сконцентрировав в одном месте все силы Наемных Батальонов, вонзиться в зону высадки, словно обоюдоострый клинок. Бронированная армада должна вгрызться в каждый занятый метр высадки словно алмазный бур, образуя коридор в полтора – два километра. Внутри которого, под защитой протяженной обороны должен быть протянут хитрый кабель позволяющий подключиться к планетарному источнику связи. И после того как он будет подключен, по нему будет проходить работа по вмешательству в работу других излучателей. И пока "яйцеголовые" будут взламывать защиту, им придется сдерживать тварей на двух фронтах, протяженностью под сто километров каждый.

– Сэр… твари же сожрут нас даже не подавятся. А те кто пойдут на острие удара просто смертники…, – ошарашено пробормотал Боб, едва справляясь с задрожавшим голосом.

– Таких как ты и жрут, только выплевывают как тухлятину! – начал закипать сержант реагируя на панические интонации рядового, – А ну слей мочу с мозгов, посмотри и доложи мне кто идет на острие удара?!

– Бешеные, сэр! – среагировал рефлекс вбитый многолетним ором сержанта, разогнавший запаниковавшие эмоции четким ответом. Всматриваясь в замелькавшую информацию, Боб ошарашено процитировал, -… сто машин класса "Милашка", выполняют задачу по прорыву обороны термитов. Всего сто машин?

– Все-таки ты туп как гильза от снаряда. Это целых СТО "ЧЕРНЫХ СУК"! Ты уже забыл, как наш форт поимело всего три машины!?

– Нет сэр, – вздрогнув от воспоминаний Форест, покрылся испариной. Тот день вошел в историю ТЕХАСКО как щелчок по носу, от которого техасцы умылись кровью. Восстановительные работы растянулись на несколько недель, когда вкалывали все – латая стены форта и разгребая завалы технических ангаров. Но хуже всего было "хоронить" сослуживцев, от которых и пепла не оставалось среди оплавленных остовов машин. Залитые в бетон куски стали на мемориальном пустыре пополнились сотнями бронелистов с одинаковой датой гибели, угнетавших своей новизной и свежестью гравировкой.

Но больше впечатляли рассказы "рейнджеров" что набирались в баре до поросячьего визга, с содроганием бормотали о стремительных черных силуэтах, об оскаленных пастях и жутких всполохах зеленого огня испепеляющего на месте. Да и работяги с завода тоже подливали масла в огонь, рассказывая совсем уж небылицы о налете на рудник. И разобрать где там правда а где просто сказки уже было невозможно, но все признавались – что было жутко до икоты.

– А сейчас они будут идти тараном, живым щитом, – злорадно проговорил сержант, потерявший тогда почти весь взвод, и уцелевший среди обломков "абрамса" великим чудом. Но голос Гориллы, то и дело окрашивался непривычными интонациями, удивляющими Фореста больше чем смысл слов. Он никогда не думал что их сержант, чудовище со стальными яйцами может уважать еще кого-то кроме себя.