Девушка начала учить меня языку. Началось все довольно просто: я указал на подушку и жестом попросил назвать её. Она назвала – я повторил. Затем указал на стол, и она, сообразив, назвала и его. И так мы перебрали все предметы в моей комнате. И уже через три дня я мог назвать каждый предмет, благо на память никогда не жаловался.

Первым, что я сделал, когда встал на ноги – добрался до своих вещей. Благо до этого Лита выдала мне простецкие штаны, вместо ремня в которых использовалась веревка. На самом деле, я хотел заняться своим имуществом намного раньше, но юная красавица в мгновение ока превратилась из добродушной болтушки в строгую надсмотрщицу. И как бы я не пытался добраться до своих вещей, она не давала мне этого сделать.

Я разложил свои вещи на кровати и начал осматривать. Все оказалось не так плачевно, как я думал вначале. Во-первых, меня несказанно порадовала броня. Она была цела, а ведь люди могли её просто-напросто срезать с меня. И судя по всему, они пытались это сделать. У воротника я нашел пару зарубок, оставленных от ножа. Но это было совершенно не страшно. Похоже, они сами нашли, где находятся в костюме застежки и расстегнули их.

Взяв костюм за рукав, я проверил панель с индикаторами. Зарядка батареи была на отметке 70%, что было очень даже неплохо. Но лучше всего будет выложить костюм на солнце, за пару часов он дозарядится. Девушка в этот момент перегибалась через мое плечо, заворожено смотря на мои вещи.

Отложив броню, я стал осматривать остальные вещи, и обрадовано вздохнул, увидев в корзине вибронож. Я отлично помнил, что когда упал в реку, сжимал его в руке. Фактически это чудо, что я его не выронил. Видать все время, что я был там, я крепко сжимал его. Затем я переключился на разгрузку. У меня оставалось 4 магазина для калаша и два магазина для пистолета. Единственное, что меня чуточку волновало, не отсырели ли патроны от купания в реке. Конечно, я знал, что капсюль с порохом герметичен, но не хотелось бы оказаться в ситуации, когда вместо выстрела я услышу глухой щелчок. А вот рации повезло меньше, чем патронам – электроника там сдохла однозначно. В БТБ в принципе была ещё одна, встроенная, но она была спутниковой и в этом мире не работала. Помимо этого в разгрузке имелись аптечка, зажигалка, набор для чистки оружия, компас, КПК и ещё несколько мелочей.

А вот компас меня заинтересовал. Возможно, другие члены группы проверяли его работу, но я об этом не слышал. Компас работал как часы, так что, судя по всему, магнитное поле этого мира схоже с полем Земли.

Последним на очереди было собственно оружие. Быстро проверив состояние калаша, я лишь хмыкнул. В принципе стрелять можно, автомат до ужаса неприхотлив, но почистить его не помешает. Внутри я заметил немного песка, да и смазка не повредит. Не став долго думать, я сразу принялся за дело.

Вот что меня удивило, так это то, что Лита, которая большую часть времени с интересом наблюдала, что я делаю, неожиданно убежала. Но я очень быстро понял, зачем. Она привела с собой Ригора, который тут же повис над другим моим плечом. Он с огромным неподдельным интересом наблюдал за тем, как я разбираю свое оружие. Я даже не очень возражал, когда он взял вначале газовую трубку и покрутил в руках, потом пришел черед возвратного механизма. Пружина вообще вызвала у него неподдельное восхищение, и тот даже стал что-то спрашивать. Но, разумеется, я не мог ответить, пока что не мог.

Вероятнее всего, ему как кузнецу было интересно, как изготовлены эти детали. Но даже знай я язык, не думаю, что я смог бы дать ему хоть какой-то адекватный ответ. Все-таки, с металлургией я не знаком.

Закончив чистку оружия, я демонстративно сложил все обратно и улегся в кровать, почувствовав себя уставшим. Все-таки, обманчиво было ощущения оздоровления, и мне ещё не помешает пару дней отлежаться.

Поняв, что шоу закончилось, Ригор, что-то бормоча себе под нос, отправился по своим делам. Лита, судя по всему, тоже вспомнив о хозяйских делах, умчалась прочь. А я остался один, погрузившись в свои мысли.

Я понятия не имел, что мне делать дальше. Язык то я выучу, пусть не сразу, но выучу, а вот с местом в этом мире все было куда сложнее. Но то, что тут есть люди, меня сильно успокоило. Уж с людьми то я как-нибудь договорюсь и научусь жить в их обществе. Выбора у меня особо нет.

Наверное, странно судить по углу, в котором я вынужден ютиться, но высоких технологий мной замечено не было. Конечно, возможно, что я выйду из этой избушки и увижу небоскребы, но почему-то не верится. Продукты, что я видел, исключительно натуральные, аж завидно малость. У нас в магазинах сплошная химия. А тут если мясо, то 100%, и точно знаешь, что всяких стимуляторов в них нет.

Ладно… глупо рассуждать о том, что делать, если я даже из дома не выходил ни разу. Пока буду просто плыть по течению.

Топор опустился на полено, расколов его пополам. Откинув бруски, я поставил на пенек следующее и вновь замахнулся. В принципе, я бы мог использовать вибронож и резать эти полена одно за другим. Но это привлекает ненужное внимание, да и держать себя в форме нужно. А что может быть лучше для этого, чем колоть дрова? Я сразу вспомнил, как это делал мой дедушка, и накатила волна ностальгии… Мне тогда было… года четыре наврное.

– Хорошо идет, – довольно хмыкнула Лита, глянув на небольшую гору поленьев справа от меня.

– А то! – отозвался я и вновь опустил топор.

Прошло уже три месяца с того момента, как кузнец и его дочь нашли меня в реке и выходили. Я был им искренне благодарен за это. Ведь если бы не они, сейчас возможно меня бы не было в живых. А ведь они запросто могли меня ограбить, пока я был без сознания, а тело выкинуть обратно в реку.

За эти месяцы я более-менее научился говорить на их языке, который назывался Ногдо. Да и страна, в которой я находился, судя по всему, называлась так же. Прямо я не спрашивал, но из разговоров с Литой и Ригором выходило именно так.

Самым сложным было придумать легенду о том, откуда я такой взялся. Одет в странную одежду, говорю на странном языке. Разумеется, я мог сказать, что пришел из далекой страны на востоке, и они подтвердят что да, где-то там далеко есть страны, о которых почти ничего не знают. А что если на востоке океан? Придется говорить про остров, но тогда возникнет вопрос, как я приплыл с него. Кораблекрушение? Идея не плохая, но что если океан действительно есть, но он идет через 2—3 страны, о которых мои спасители знают все. И тут я поступил самым глупым образом, который только мог прийти мне в голову – я сказал им, что ничего не помню. Сказал, что когда упал в воду, приложился головой о камень. И в доказательство моих слов у меня на голове красовался шрам, который я заработал, убегая от вервольфов. Вот уж не знаю, насколько поверили мне спасшие меня люди, но пытаться вывести меня на чистую воду не стали. Хотя Ригору было жутко интересно, что за искусные мастера выковали мое «странное приспособление». Так его называл Ригор, Лита же говорила о нем как о «жезле». Ригор доказывал ей, что это не жезл, указывая на рукоять и магазин. «Жезл это укороченный посох» – говорил он. Я в этот спор не вклинивался, потому что понятия не имел, с чем можно сравнить автомат.

Лита постояла немного, любуясь моим трудом. Верно говорят, любоваться вечно можно на три вещи: на огонь, на воду и на то, как работают другие. Собственно, этим гиперактивная девица и занималась. Уселась на лавочку возле дома и смотрела на меня своими большими изумрудными глазами.

Но видно дело это ей быстро надоело, что и не мудрено. Вскочив на ноги, она умчалась куда-то в дом. А я проводил взглядом её виляющие бедра. А хороша чертовка… И фигура, и лицо. Все при ней, хоть сейчас замуж выдавай. Что собственно давно и пытается сделать её отец, только она ни в какую. Отца, конечно, можно понять, это не мой мир, где каждая вторая «уверенная и независимая женщина». Это мир, где если тебе пошел третий десяток, а ты ещё не замужем, то ты старуха и никто тебя в жены не возьмет. Ну, может, я слегка преувеличиваю, девушке ещё только семнадцать, но то, что её сверстницы уже нянчат первенцев, наводит на определенные размышления её отца.